— Куда? Зачем? Там ведь опасно.
Я даже схватил ее за руку, но она мягко отстранилась.
— Надо кое-что проверить. Не волнуйся, я скоро вернусь. И, пожалуйста, сиди тихо. Не шуми и не высовывайся в окна. Спички тоже лучше не зажигать — могут увидеть.
— Как же…?
Она перебила меня, мягко, но непреклонно:
— Сейчас не время беседовать.
Потом выключила фонарик, шагнула мимо меня к окну и пластичным кошачьим движением запрыгнула в его зияющее темнотой квадратное отверстие.
Я вдруг вскинулся и порывисто подался за ней.
— Постой… Послушай!
Она уже спускалась наружу, и в темном квадрате чернел лишь ее напряженный торс.
— Что?
По ее тону я понял, что она уже отдалилась, мысленно она уже в другом месте.
— Прости. Я хотел узнать… Как тебя зовут?
Мне не видно было ни ее взгляда, ни выражения лица, но почему-то мне показалось, что она недовольна моим вопросом. Но я ждал, а она слишком промедлила, чтобы просто его проигнорировать. Теперь даже отказ отвечать был бы ответом, свидетельствующим о многом.
Она все-таки ответила:
— Лиза.
Я раскрыл рот, чтобы брякнуть глупейшее присловье насчет того, как мне приятно, но в обрезе окна ее уже не было.
Меня охватила не менее глупая детская обида: она не спросила в ответ, как зовут меня. Она доставила меня в безопасное место, отблагодарив тем самым за свое спасение, но саму ее еще ждут какие-то неотложные дела.
Интересно, какие?
Вздохнув, я прошептал в пустоту:
— Удачи тебе, Лиза.
Знать бы еще в чем.
3
Разговор Малыша с загадочной женщиной, вокруг которой произошло сегодняшним вечером столько событий, имел — спасибо включенной и настроенной связи — двух внимательных слушателей, о которых собеседница оперативника едва ли могла подозревать.
— Стась, что ты думаешь обо всем этом, — спросил Капитан, когда Малыш остался один.
Стас коротко хохотнул, но в его смехе не было ничего веселого.
— Дамочка непроста, — сделал он вывод. — Совсем непроста.
С этим Капитан, конечно же, был согласен. Вокруг этой женщины, непонятно почему, образовалась зона опасности. То, что эта опасность грозила непосредственно ей, может быть, не имело особого отношения к их собственной операции. С другой стороны, а что имеет к ней отношение?
Может — ничего из происходящего, а может — все.
А значит, у него как командира группы опять должен быть готов ответ на невысказанный вопрос: не пора ли сворачивать участие своей команды в этой непонятно кем проводимой операции.
Риск слишком велик. Как-то вдруг оказалось, хотя вначале об этом не было и речи, что он подставил своего младшего оперативника под пули. А это серьезно. Это уже слишком серьезно. Такие ситуации должны скрупулезно планироваться, а если они возникают спонтанно по ходу работы, то нужно сворачивать свою операцию и уходить. Потому что спонтанности в боевых операциях на самом деле не бывает: то, что тебе представляется случайным, в реальности является чьими-то запланированными действиями. И этот «кто-то» практически всегда — враг.
Всматриваясь в темноту, где ему померещилось движение, Капитан спросил еле слышным шепотом:
— Малыш, как думаешь, не пора ли тебе уходить?
Он услышал вздох и понял, что его подчиненный борется сейчас с теми же самыми сомнениями, что и он сам. Но, кажется, эти сомнения Малыш сам для себя уже разрешил
— А почему, Капитан? Мне кажется, все проходит нормально. Какой ни какой, но контакт все-таки состоялся.
— Риск, Малыш. Степень риска очень высока. Мы на такую не рассчитывали. Тебя ведь уже два раза могли подстрелить.
— Без вашей страховки — да, а так — что сделано, то сделано. Если мы хотим узнать, что происходит, контакт, считаю, нужно продолжить.
По лицу Капитана, невидимому в темноте, пробежала хмурая гримаса.
— Мы ведь не можем все время быть на подстраховке. Очень скоро нам придется отойти, и тогда риск для тебя станет еще больше.
— Я думаю, здесь достаточно безопасно. Похоже, она тут живет. Здесь спальный мешок, запас продуктов, вода в бутылях, даже спиртовка имеется. Милиция, действительно, если и нагрянет сюда, то еще не скоро.
Темнота во дворе стала практически полной. Ветер с приходом ночи заметно ослабел, а вот дождь все никак не прекращался. Он все шел и шел. Размеренно сеющий, мелкий, но плотный, производя равномерный шум, стирающий из восприятия все прочие слабые звуки.
Опять Капитану показалось, что он не один во дворе. А если так, то в свои действия нужно вносить существенную коррекцию. Достав из кармана глушитель, Капитан принялся навинчивать его на дуло «Стечкина». Больше нет нужды в отвлекающих маневрах. Теперь, если придется действовать, то нужно сохранять скрытность.
— Стась, твое мнение.
Старший оперативник ответил немедленно, что свидетельствовало о его сложившемся видении ситуации.
— Я считаю, Малыш прав. Контакт надо продолжить. Мы отойдем, но будем в пределах слышимости. Если что, вмешаемся.
Капитан почувствовал укол раздражения. Его осторожность воспринималась его подчиненными то ли как черта характера, то ли как признак маячившей неподалеку старости. А ему-то как раз их упрямство виделось проявлением бесшабашной молодости. Но слишком хорошо он знал, чем зачастую приходилось платить за такие проявления.
— Риск чересчур велик. Гораздо выше разумного, — сухо шепнул он.
Это было очевидно, и он знал, что они промолчат, и тогда ему не останется ничего другого, как дать команду на сворачивание операции.
Но тут горячий шепот Малыша, донесенный оперативной связью, разрушил уже нарисовавшуюся в его воображении картину отхода.
— Вот именно, Капитан. Ключевое понятие здесь — риск. Мы знаем, что банальная уличная опасность не вывела бы Алекса из строя. Не та у него подготовка, по определению. Значит, он столкнулся с чем-то по-настоящему опасным. Как мы сейчас. Только он был один, и это его погубило. А нас трое, и шансов у нас на порядок больше.
Капитан не потратил на раздумья ни одной лишней секунды. Когда надо, он умел отбросить сомнения и взять решение на себя.
— Ты считаешь, Алекс столкнулся с тем же, с чем и мы?
— А с чем еще? Тут явно что-то очень крупное. Силы задействованы такие, что одиночке трудно уцелеть. Другое дело — Команда.
— Я согласен с этим. Полностью — тут же откликнулся Стас. — Малыш у нас дока по этой части. Умеет выразить то, что носится в воздухе.
Капитан вздохнул, уже не скрываясь.
— Если сейчас уйдем, — вновь зашептал Малыш, — то второго шанса может и не подвернуться. Я думаю…
— Ладно, — перебил его Капитан. — Обстановка ясна. Продолжаем действовать, как запланировано.
— Кажется, проявилась милиция, — сообщил Стас.
— Значит, нам пора отходить, — сделал вывод Капитан.
Положив «Стечкин» на колени, он принялся накручивать глушитель на «глок».
Где-то в отдалении действительно послышались завывания полицейской сирены.
Глава 12. Меч в игре
1
Шуршание за спиной. Капитан обернулся, одновременно наводя на цель утолщенное теперь дуло «АПС».
Всего лишь пакет. Остатки ветра — скорее уж просто сквозняк, гуляющий в каменном лабиринте дворов — протащили его из предпоследней арки. Той самой, откуда вышел Малыш, благополучно миновав бригадира.
Странно. Очень странно.
Мимолетная усмешка пробежала по лицу Капитана. Если бы кто-то мог видеть ее в почти непроницаемой темноте — что было вполне возможно, обладай этот гипотетический наблюдатель прибором ночного видения хотя бы предпоследнего поколения, — то едва ли ему понравился бы произведенный этой усмешкой эффект: лицо Капитана вдруг стало острым, как бритва, и безжалостно-хищным, если не сказать — кровожадным.
Пакет был новый, не разу не раскрытый. Тот самый, что Малыш купил по дороге сюда.
Почему-то мощные порывы ветра, еще недавно завывающие в тоннеле, как в гигантской печной трубе, не могли его сдвинуть с места, а легкий, едва ощутимый сквозняк без труда поднял и вынес на открытое пространство.
