— Мерзавец. — Элья села рядом с ним на краешек полки и смочила один из фрейлинских платков водой из стакана.
— Угу. Я сразу понял, что ничего хорошего мне ждать в любом случае не приходится. Если бы он не приставил ко мне тюремщиков, я бы ещё поверил в остатки его благородства, но так… Хватит заниматься ерундой, — проворчал Саррет. Но уворачиваться не стал и молча переждал, пока Элья оботрёт его лицо. — Он нашёл у меня шифровки… Те, которые Герек передал — Весвероскую я понадёжнее запрятал… Ну и плюс они были в курсе, что сеанса связи не проводилось… Как это — я и без разрешения уезжаю? Непорядок… — Саррет криво ухмыльнулся. — Эти тюремщики против него и сработали. Я подслушал их разговор, понял, что дуэли не будет… стало быть, и слово моё силу потеряло — я ведь обещал, что явлюсь на поединок, а не что буду сидеть паинькой и ждать, когда меня прикончат. Поэтому и сбежал из гостиничного номера, где они меня заперли на ночь. Когда попытка провалилась, мне просто разбили физиономию и уволокли обратно. Но этого хватило, чтобы заклинание Макоры не подействовало…
— Так Макора явилась лично? — спросила Элья. — Ей разве больше нечего было делать?
— До встречи в Супре оставалось достаточно времени… Она явилась, да. Попыталась сначала поколдовать. Но ребята перестарались… Нельзя впасть в эйфорию, если губа ноет… Тогда-то мне, по её приказу, добавили ещё. Макора пыталась выяснить, на каком поезде ты уехала, и уехала ли вообще. Знала ли ты о том, что мост рухнет… Это был странный вопрос. Она ведь сама должна была об этом знать. А если она тебе ничего не сказала… В общем, ведьма от меня ничего не добилась, но пообещала, что это только начало. А потом эти ублюдки привязали меня к стулу и оставили в номере. И тогда-то пришла Заль… Уже темнеть начало… Мы поехали в Супру, и увидели, что поезд стоит… Вот и всё…
— Макора сказала, что это ты нас сдал.
— Вот как? — из-под полузакрытых век в Элью впился колючий, как осколок льда, взгляд.
— Я не поверила. — При этих её словах глаза Саррета снова закрылись, лицо расслабилось. — Тем более, она не знала про шифровку.
— Значит, Макора всё-таки встретилась с тобой.
— Она хотела взорвать поезд на подъезде к Супре, но Дертоль появился раньше.
— Что ещё интересного она тебе рассказала?
— Да много всего.
Элья поведала Саррету о намерении Макоры занять татарэтский трон и о том, как она всех обвела вокруг пальца.
— Ты понимаешь? Всё это время мы работали на Макору! Все работали на Макору.
— Понимаю, — сказал Саррет. И в его голосе прозвучала такая усталость, что Элья замолчала.
Вскоре его дыхание выровнялось, и Элья осторожно, боясь разбудить мужчину резким движением, приглушила свет ближайшего кристалла — он, конечно, тоже был не из дешёвых, и потому без проблем регулировался.
За окном продолжало полыхать. Слышались выкрики, но слова разобрать было невозможно. Элья сидела, пустым взглядом пронзая сжигаемую огнём темноту, изредка наполнявшуюся всполохами от заклинаний. Сколько ещё будет продолжаться эта битва? Сколько она продолжалась в прошлый раз? Теперь Дертоль постарел, а Макора стала сильнее… Неужели всё предрешено?
Элья с нежностью посмотрела на Саррета. Им обоим опять не повезло. Всё, что они делали, всё, что они вытерпели — всё было зря… Или нет?
Может быть, когда он проснётся, всё будет кончено.
А может, поезд всё-таки взорвётся, и Саррет будет спать вечно.
Как бы там ни было, она будет сторожить его сон, снова, как и год назад — пока решается их общая судьба. И судьба всей страны заодно. Ведь если Дертоль погибнет, никто не сможет остановить Макору…
Внезапно всё стихло. Эта неожиданная тишина напугала даже больше, чем звуки сражения, ставшие уже привычными. И весь неспящий поезд тоже замер в томительном ожидании. Миром завладело молчание — и именно поэтому, наверное, Элья вовремя услышала негромкий, но на редкость неприятный треск.
Если бы Элья не смотрела в окно, она бы, возможно, не успела среагировать. Но стоило только стеклу пойти тончайшими трещинами, как уже в следующее мгновенье Элья сдёрнула с Саррета стёганое одеяло и заслонила им их обоих, как щитом.
Саррет шевельнулся, но не успел ничего сказать.
Стекло разбилось с оглушительным звоном, брызнули осколки. Элья почувствовала, как они бьются в толстое одеяло и сползают по нему на пол. Когда звон прекратился, девушка ещё несколько секунд сидела неподвижно, судорожно сжимая пальцами ткань.
— Эй, ты в порядке? Ты не ранена? — пытался растормошить её Саррет. — Давай-ка, опусти эту штуку… Вот так… Всё, всё хорошо. Ты молодец, ты спасла нас обоих. Успокойся…
Он обнимал её за плечи, но Элья не чувствовала тепла его руки. Она только отстранённо подумала, что ему, наверное, неудобно и больно так сидеть — придвинувшись к ней, опираясь на одну руку, наклонившись вперёд…
Теперь, когда одеяло валялось на полу, Элья видела осколки. Больше всего их было на столике, но и вокруг тоже лежали кусочки стекла разной величины. И везде, в каждом отражалось пляшущее пламя. Оно по-прежнему трещало, хотя некоторые деревья уже упали. Пылала и трава под ними и, наверное, земля. Жар вливался в разбитое окно, как и ветер, как и густая небесная синева, полная осенних звёзд…
Там, за этим окном, уже случилось непоправимое. Тот, чья магия отчаянно выплеснулась, разбив окна, поставил на карту всё — но выиграл ли?..
Элья подошла к окну, высунула голову. Саррет предупреждающе окликнул её, но девушка будто не слышала.
Огня оказалось слишком много. Деревья загорались друг о друга, и стена пламени тянулась в обе стороны, словно ещё один поезд — кричаще-оранжевый, горячий, страшный. До реального поезда огонь не дотягивался лишь потому, что их разделяла широкая дорога, хотя какая-нибудь шальная искра могла бы причинить немало бед. Но пока не причиняла.
А на дороге, по правую руку от Эльи, на расстоянии примерно двух вагонов, стояла женская фигура. Пожар кидал отблески на белое платье, которое даже как будто не испачкалось за всё это время. У ног фигуры лежал человек.
Дертоль.
Всё кончено.
Или?..
Элья, с детства обладавшая хорошим зрением, заметила, что рука мага, распростёртая на земле, шевельнулась. Словно он старался дотянуться до чего-то и не мог. Макора заметила это, тоже глянув в ту сторону, рассмеялась и стала что-то говорить, слегка склонившись над поверженным противником… Что там? Что-то в самом деле лежало в нескольких шагах от них… поблёскивая… Элья вздрогнула, узнавая предмет и в ту же секунду понимая, что ей надо делать.
Она быстро огляделась. Осколки… о них можно порезать пальцы раньше времени. И ещё — какая глупость! — в голове промелькнула мысль о крохотных частичках стекла, которые могут попасть в кровь. Хотя, казалось бы, какая разница… А вот нож, который лежал на диванчике среди остальной посуды, выглядел привычным, даже каким-то уютным.
Элья схватила его. Мгновенье — и она уже на столике, толстая подошва новых сапог попирает битое стекло.
— Ты что задумала?!
Саррет вскочил на ноги быстрее, чем этого можно было бы ожидать от человека с повреждённым ребром — но всё же недостаточно быстро. А Элья, зажав нож между зубами, как заправский разбойник, оперлась ладонями на нижнюю часть оконного проёма — там, где не торчали обломанные стеклянные зубья — и выпрыгнула наружу. Где-то наверху сдавленно ругнулся Саррет. Кажется, он решил, что Элья сошла с ума и намеревался последовать за ней — но что бы он ни выбрал, окно или дверь, он всё равно не успевал её остановить.
Держась поближе к поезду и стараясь не наступать на звонкие камешки насыпи, Элья быстро и бесшумно двигалась вперёд. Макора сидела возле Дертоля на корточках. Конечно, у неё было, что ему сказать… Сейчас, когда маг в буквальном смысле лежал у её ног, она ощущала себя в полнейшей безопасности. Она не собиралась оборачиваться — но краем глаза могла заметить движение. А значит, у Эльи в распоряжении должна была оказаться всего пара секунд. Пока Макора повернёт голову, пока сообразит, что она задумала… Впрочем, колдунья быстро соображает. Значит, не пара секунд — меньше.
