— Помилуйте, — раздражённо прервал его князь, — но мы говорим всего лишь о двадцатидвухлетней девушке!
Карвес покачал головой:
— Боюсь, что всё не так просто. Видите ли… она не совсем человек. Но это, разумеется, секретная информация. Элья обладает некоторой особенностью, которая делает её сильнее обычных людей…
— В определённых обстоятельствах, — кивнул Саррет. — И она неплохо научилась контролировать эту особенность и сознательно ей пользоваться. Прибавьте сюда курсы у господина Тербо, ум, изобретательность, хорошую реакцию и некоторый талант в лицедействе. Вы ведь знаете, что она служила в придворном театре, не так ли?.. В общем, если мы хотим избежать дальнейших осечек, действовать нужно тоньше.
— И что же вы предлагаете? — спросил Карвес.
— Для начала — возьмите её на работу. Я порекомендовал ей написать заявление, и думаю, что она уже готова это сделать. Необходимо, чтобы вы его приняли.
Майор задумчиво кивнул.
— Хотите усыпить её бдительность? — спросил он.
— Я бы не рассчитывал на то, что её бдительность можно усыпить подобным образом. Элья никому не верит. Кроме, возможно, меня — я не раз вытаскивал её из довольно щекотливых ситуаций и давал неплохие советы, пока считался её руководителем. И поэтому именно я постараюсь дать ей понять, что ей не о чем беспокоиться…
— Должен признаться, Саррет, я от вас такого не ожидал, — не выдержал майор. — Вы сейчас прямым текстом говорите о том, как намерены воспользоваться доверием девушки!
— Доверием весьма условным, смею заметить. И потом, неужели вам кажется, что посылать к ней наёмных убийц этичнее? — Ответа на вопрос не последовало, и Саррет закончил свою мысль: — Иногда, бывает, нужно запачкаться, чтобы получить результат.
— И вы так легко это сделаете?
— Я не говорил, что легко. Я никогда раньше не убивал женщин, и предпочёл бы не начинать. Но вы сами знаете специфику нашей работы: мы не имеем значения. И я нажму на курок без оглядки на то, чего я хочу и чего не хочу. А если после этого вы перестанете со мной здороваться, я пойму.
— О чём речь, — буркнул майор.
«Не перестанет, конечно, — отстранённо подумал Саррет. — Но это вовсе не отменяет того, что я бесповоротно пал в его глазах».
Князь тоже поспешил заметить, что на этот счёт господин лейтенант может не беспокоиться, да ещё вякнул вдобавок что-то насчёт самоотверженности — но его мнение интересовало Саррета в последнюю очередь.
— Хорошо, мы примем Элью на работу, — подытожил Карвес, — и что будет дальше? Что вам понадобится, и сколько времени всё это займёт?
— Сегодня рано утром у меня состоялся разговор с господином Дертолем, — сказал Саррет. — Он дал мне некое… скажем так, задание. Я, к сожалению, не могу вдаваться в подробности, так как пообещал сохранить предмет нашей беседы в тайне. Но для того, чтобы выполнить это задание, я должен отправиться в Горгу, на побережье. Элья поедет со мной. Мне необходимо, чтобы вы предоставили в моё распоряжение несколько дней, скажем, неделю, а также чтобы моё задание для вида прошло по официальным каналам нашего ведомства. В остальном положитесь на меня.
— Я считаю, что неделя — вполне приемлемый срок, — кивнул Теиль Леерд. — Вы неоднократно доказали, что страна может рассчитывать на вас. А пока вы ездите, мы как раз уладим все формальности с вашим повышением и присвоением вам фамилии. Удачи, друг мой.
Саррету очень хотелось его ударить, поэтому поклон вышел не вежливым, как, наверное, следовало, а по-военному коротким и сухим.
— Элья ждёт на улице, — сказал он. — Разрешите её привести?
18
Элья и не думала, что ей так скоро придётся снова покинуть Аасту. Всего через два дня после того, как она официально стала служащей Дома Полиции, странного вида посыльный принёс ей записку с легендой и неким адресом. Именно от этого места отплывал баркас, который должен был привезти Элью к какой-то железнодорожной станции в полях.
Появиться на причале следовало через два часа, поэтому сборы прошли в спешке — даже с хозяйкой, отправившейся к кому-то в гости, Элья попрощаться не успела. Зато впервые за долгое время смогла прогуляться по городу в одиночестве, и эта прогулка была как глоток свежего воздуха после душной комнаты; у Эльи возникало ощущение, что мостовые радуются её шагам, а фасады домов смотрятся ещё ярче, чем обычно. Белые руки монорельсовой дороги, украшенные золотыми браслетами опавшей листвы, тихо обнимали столицу — тележки уже не ездили, как всегда бывало после первых заморозков, и теперь привычные перестуки колёс и возгласы пассажиров Ааста услышит только весной. Но Элье хватало этих звуков в собственных воспоминаниях — эхо счастливых дней, прожитых в любимом городе, переполняло всё её существо.
Поэтому, в ту минуту, когда Элья подошла к нужному дому, она была в прекрасном настроении. И только странно заныло сердце, когда она, прежде чем спускаться к воде, в последний раз оглянулась на пройденный по набережной путь. Отсюда было видно сразу несколько мостов, изгибавших спины над Шемой, и золотые листья, которые запутались в перекладинах их решёток и трепетали на осеннем ветру, на миг показались Элье языками пламени. Возможно, из-за упавших на них лучей солнца — светило как раз вылезло из-за серого облака, как будто решило проводить девушку в дальний путь.
Кстати, насколько дальним будет этот путь, Элья не имела ни малейшего представления. Она не знала ни куда направляется, ни зачем. Знала только, что должна выдавать себя за чью-то сестру. И ещё этим поездом должен был ехать Саррет — наверное, он всё объяснит.
Водитель баркаса был человеком угрюмым, неразговорчивым. Нельзя было сказать, работает ли он на Дом Полиции, или же его просто наняли, чтобы он довёз Элью до места. Девушке вскоре надоело слушать его односложные ответы, и она просто наслаждалась водной прогулкой, отойдя подальше от пыхающей угольным дымом трубы. Капюшон пальто защищал от речного ветра, но не мешал смотреть по сторонам.
Так как отъезжали почти с окраины, то баркас вскоре покинул город. Высокие столичные дома сменились маленькими, затем берега покрылись деревьями, за которыми изредка просматривались прутья оград или башенки причудливых особняков… Элья вдруг вспомнила, что где-то рядом должен находиться особняк графа Саввея. Но вряд ли, конечно, его можно было увидеть с воды. Она помнила, как густо там росли деревья, словно здание пряталось от досужих путников, но помнила довольно смутно, из-за раны на голове.
А Саррет нёс её на руках. Тогда Элья ещё не знала, что его зовут именно так…
— Разбитые часы, — буркнул водитель и начал причаливать к берегу.
Часовая башня, на которой действительно зиял трещиной древний циферблат без стрелок, пронзённый молнией, была одним из немногих останков некогда погибшего шемейского города. Из-за неё это место и прозвали в народе «Разбитыми часами». Сейчас здесь, насколько хватало глаз, простирался луг; каменные обломки давно разрушенных зданий поросли травой и теперь выглядели лишь маленькими неровностями на поверхности земли. Среди них тёмно-серой, словно сложенной из осенних облаков полосой выделялся перрон с маленькой будочкой. Элья сверилась со своими собственными, карманными часами: времени оставалось как раз на то, чтобы пройти те полверсты, что отделяли её от станции. Всё было рассчитано до минуты…
Как бы Элья не презирала Дом Полиции после всего случившегося, вид подходящего к перрону поезда заставил её сердце замереть от предвкушения очередных приключений, и девушка невольно подумала о том, что ей всё-таки повезло с работой. По крайней мере, не заскучаешь. А ещё Саррет…
Проводник открыл перед новой пассажиркой дверь купе — второго класса, на четырёх человек, но пока пустое — однако, войти внутрь Элья не успела.
— О, сестрёнка! — крикнул кто-то со стороны тамбура. — Неужели мне наконец-то повезло!
Элья обернулась и увидела коренастого паренька в кепке, худенького, белобрысого и довольно приятного на вид, если не считать глаз — как-то они нехорошо щурились и не вязались с улыбкой.
