«Унции», и фрегат должен выйти на точку N45. Филин не сможет активировать установки, я свернул голову его источнику связи. Но на всякий случай Нирих полностью заблокировал связь на станции. Есть еще «Линель»…
Землянин, находившийся в прямоугольнике дополнительного окна на мониторе, сверившись со свежим отчетом, сообщил:
– СИНО обнаружила «Линель» у Тераканды. Очевидно, именно она будет объектом нападения.
Нирих рядом со Владом сорвался с места, на ходу отдавая распоряжение группе захвата «Трола» выдвигаться на нужные координаты.
– Господин Теон, – Влад посмотрел в глаза церианцу. – На борту «Унции» Ноэль Ирияз, дочь Адепта Реграна. Она не причастна ни к атаке на «Менандель», ни к смерти отца. Она не могла контролировать «Унцию» и отправляемый с нее сигнал, так как он велся с параллельного искина. Она на нашей стороне.
По лицу Теона скользнула тень удивления:
– На сколько мы можем ей доверять по-вашему?
– Полностью. Как мне.
Теон не стал спорить. Кивнул:
– Хорошо, мы учтем это. Остановите Филина, а там уже разберемся, кто о чем был в курсе. Мои аналитики кое-что нашли… Крыж, тебе слово.
В центре видео из атриума оживилась взъерошенная физиономия землянина.
– Здоро́во. Меня Василий зовут, Крыж… Классная идея с двойным кодом на гиперссылке. И песня огонь, – он широко улыбнулся и показал вверх большой палец. – Лови, что мне выдала прога по твоему хакерскому списку. Помимо сердцевин и запчастей, которые были установлена на «Линель», помимо лабораторного оборудования и всякой мелочи для взрывотехников, Филин покупал значительное количество азота, серной кислоты, сульфатов аммония, фосфора… – Крыж шумно выдохнул: – Тут целый список.
– Зачем они ему?
Крыж присвистнул:
– Я тоже задавался этим вопросом, пока не стало ясно, что объект – Тераканда. Если эти вещества выбросить в ее атмосферу, они вступят в химическую реакцию, а частью станут катализаторами более сложных реакций и токсического загрязнения планеты… Это экологическая катастрофа. Кислотный дождь, аммиак с неба потоками, выжигание кислорода из атмосферы… Она станет полностью непригодна для жизни на сотни лет.
По спине Влада сбежала ледяная волна, бросило в жар:
– Установки ему нужны для доставки химических элементов в атмосферу Тераканды, а не для ее взрыва…
Крыж пожал плечами:
– Взрыв наверняка тоже запланирован, он может ускорить реакцию, добавить в нее продукты горения, стать катализатором и ускорить процесс необратимой деградации атмосферы. Наши химики сейчас подсчитывают прогнозируемый эффект.
Слушая их разговор, Тиль Теон услышал еще одно – Тераканда – гуманоидный мир, со схожей с десятками других миров Единой галактики атмосферой… Это сигнал, который Филин послал Теону – так может быть уничтожена жизнь на любой планете. Даже на Цериане.
Крыж продолжал:
– Мы рассчитали по твоему списку… Я понимаю, что это может быть даже не полный список того, что готовил Филин, но… Я кое-что не понимаю, сердцевин все равно очень много… Мы внесли их количество в программу моделирования, и все равно не нашли применения. – Крыж чуть отвернулся от экрана: – Просто, понимаете, во всем есть своя логика. Филин крадет комплектующие для транспорта, переоборудует лабораторию, приобретает ГСМ, всякие реагенты для лабораторий. И это укладывается в общую схему. Но зачем он крадет две тысячи сердцевин, когда ему при самом расточительном их использовании нужны тысяча двести? – Василий почесал лоб, вцепился в челку и потянул прядь волос на себя, пробормотал, переводя взгляд с Теона на Влада и обратно: – Может быть такое, чтобы Тераканда была не единственной целью Филина?
Нирих выводил своих людей на перехват «Линеля».
Крейсер «Трол», достигнув максимальной скорости, выбросил гравитационную ловушку, захватив беглый грузовик в свое поле. Одновременно юркие и быстроходные катера, вырвавшись из шлюзов «Трола», доставляли на борт группу захвата. Отлаженная работа, которая не требовала суеты и действовала на Нириха в какой-то степени успокаивающе. Он посмотрел на часы – двенадцать-тридцать по среднегалактическому. Если Чайка не ошибся в расчетах, до момента, когда Филин узнает, что проиграл, осталось два с половиной часа.
Он посмотрел на креоник – выделенный Владу небольшой абордажный катер мчался в противоположном направлении, на «Унцию». Нирих был против.
– Ты спугнешь его. а выделить тебе еще людей я не могу, у меня и так две группы – одна будет возиться с «Линелем», вторая выводить из строя установки на орбите Тераканды.
Чайка упрямо мотнул головой:
– Я справлюсь. Ноэль должна дать знать, когда Филин появится на борту. Но пока молчит. Я должен быть там…
А про себя отметил: «я должен был вернуться шесть часов назад». И он молился, чтобы с Ноэль ничего не случилось, а Филин не успел взойти на борт «Унции».
– Яль, с «Линеля» попытка выхода на внешний контур связи, – сообщил связист «Трола».
Нирих отмахнулся:
– Блокируй к скварру. – Он вызвал старшего абордажной группы. – Докладывай обстановку.
В динамике прошелестел веселый голос старшего:
– Группы один, два и три уже на борту, принимают химиков… Четвертая группа напоролась на охрану, вооружение легкое, оказали сопротивление, на требование сложить оружие не отреагировали. Пришлось немного пошуметь…
– Ясно… Что с установками?
– Третья группа как раз допрашивает по этому поводу, но трюмы пустые.
– Что с сердечниками?
– Ищем, обнаружены три сотни на складе, местные утверждают, что это резервное для аварийных катеров… Больше нет.
– Ищи! – Нирих злился, что не там, не с абордажной группой и вынужден вытягивать сведения из подчиненного, словно клещами.
Старший группы отозвался:
– Так ищу, – в голосе почудилась досада, – катера под завязку заряжены, нафиг им эти резервные сердечники не нужны, если, конечно, местные умельцы не планировали бросить «Линель» курсировать по сектору без экипажа, а сами сигануть отсюда на шлюпках.
«Это вполне вероятно», – согласился Нирих. Будь он кем-то из команды «Линеля», он именно так бы и покидал квадрат совершения теракта, группами, врассыпную, с выключенными транспондерами.
Он повернулся к оператору:
– Включи вторую группу, что там у них.
Он перевел взгляд на монитор – визиры центрального катера показывали то, что происходило на орбите Тераканды. На низких, самых опасных высотах, кутаясь в гравитационном поле планеты и редких облаках, размещались шестнадцать портативных установок для переброски вещества. Его катера курсировали мимо них, один за другим выводя из системы – приглядевшись, Нирих видел свих ребят в тяжелых скафандрах, которые вручную выключали передатчики на установках и отключали блоки питания. Шестнадцать установок – это не шестьсот.
Нирих вызвал центральный катер:
– Га́о, проверьте, чтобы не было дистанционного запуска, берите установки на буксир и выводите с орбиты. Там местные, наверняка уже заметили, будут потомкам рассказывать про ночь шестнадцати лун…
Он усмехнулся: свою работу он сделал, хотя кое-что все-таки беспокоило его, опыт и старое чутье опера подсказывали – что-то он упустил.
Он снова вызвал центральный катер:
– Гао, спроси у ребят, кто там с установками болтается… сколько сердечников на каждой?
Он подождал. Пока ждал, наблюдал, как катер, включив гравитационное поле, оплетает золотыми нитями установки и оттягивает с орбиты в космос. Возвращается, подхватывает и утягивает в космос следующую. Неторопливо и последовательно.
– Нирих, ты слушаешь? Итого тысяча шестьсот сердцевин, часть на самих установках, часть на заминированных спутниках. Ребята еще обезвреживают последние.
Подумав, Нирих набрал Теона:
– Слушай, ну, на «Линеле» триста сердцевин на складе из тех, что маркированы Чайкой как ворованные. Мои ребята сверились по серийным номерам, подтверждают с места. Шестнадцать установок на орбите Тераканы, каждая усилена для пролонгации действия, плюс заминированные спутники на орбите для запуска химической реакции. Итого тысяча девятьсот сердцевин. Еще двести где-то потерялись…
– А Чайка мог обсчитаться и приписать Филину лишнее, – спросил Теон.
Нирих переспросил:
– Кто, Чайка?.. Ошибся? Не верю. Ищи двести сердечников, пока они не бахнули…
* * *
Жители Тераканды наблюдали за небом. Черные кольца, появившиеся в небе утром, одно за другим таяли в синеве, словно улетая куда-то ввысь. Между ними мелькали гигантские птицы. Их мать расправив тяжелые неподвижные крылья, темнела грозовым облаком над горизонтом. Хищно раззявив клюв, она наблюдала за пиршеством своего выводка.
– Железные птицы дают нам знак, – прошептал жрец, наблюдавший за небом с вершины холма. – Нам пора засевать зерно, чтобы
