Когда дилижанс остановился опять, мы переглянулись, но не удивились: мало ли причин на столько неухоженной дороге.
— Эээ… Какого?!.. — подскочил вдруг на месте студент. В его голосе возмущение смешалось со страхом. Наплевав на приличия, едва не свалившись к нему на колени, мы с Зи ринулись к окну — как раз, чтобы увидеть: кучер и закутанный тип удирают туда, откуда мы ехали.
— Что?… Как?.. — всполошились все остальные.
Обе дверцы распахнулись — практически одновременно. Руки открывшие их, были скользкими, бурыми, словно слепленными из болотной жижи. Физиономия подстать руками заглянула внутрь и пробулькала:
— Добрый денечек. Будьте любезны выйти.
Трудно сказать, что двигало остальными, но я испытывала скорее любопытство, чем страх. Никогда прежде мне не встречались подобные существа — ни в реальном мире, ни в книгах отца.
* * *
Кикиморы существуют? Никакое другое название в голову не приходило. Почему сейчас? По логике, раз такая форма жизни возможна, им полагалось бы уже залечь в спячку…
Зи явно не интересовала научная сторона ситуации: она стиснула мою руку, и пальцы ее дрожали. Остальных пассажиров тоже не волновал прорыв в магической анималистике.
— Монстр! — взвизгнула госпожа де Ёнг и завалилась в обморок, прицельно — как раз на студента. Я сдержалась и не поправила ее: на самом деле дилижанс окружила по меньшей мере дюжина монстров разных размеров и консистенции. Большинство походило на людей, слепленных из грязи, но была и пара-тройка полужидких, почти бесформенных куч с круглыми глазами — совсем как у Элоизиуса из Храма. Болотники пахли сыростью и мокрой подгнившей травой — странновато, но не противно, может быть, потому их не испугались лошади. Чего не скажешь о людях: учительница продолжала висеть на студенте, Зи вцепилась в меня, старушка — в супруга.
— Протестую! — сердито заявило одно из существо. — Мы не монстры.
— Значит — грабители! — ответил, набравшись смелости, старик Госсенс. — Что ж другой дилижанс не остановили?
— А зачем? — пискляво удивилась куча с глазами. — Тот — двенадцатиместный, опять же — едет в страну, где праздник — дешевле. Значит, со средствами у пассажиров — беда. А вы — клиенты приличные, вам и предложение сделать не стыдно.
— Какое-такое предложение?! — судя по интонациям, старый лавочник осмелел, почувствовав себя в знакомой стихии.
Болотники расступились, пропуская вперед самого крупного.
— Господа! — объявил он прекрасно поставленным баритоном — Предлагаем торф по бросовым ценам!
* * *
Разумеется, это была не предпраздничная распродажа, а вежливая форма запугивания и вымогательства. Каждому из нас всучили по мешочку торфа, потребовав сумму, словно мы купили оттон-рейнский фарфор. Если бы не лавочник, нашедший смелость сбить цену вдвое, мы с Зи потеряли бы все, отложенное на праздники.
А так… Так мы потеряли возможность встретить Новый Год в Лютеции и получить компенсацию от компании. Мы все, потому что сами решили свернуть на болота, никто нас не заставлял. Нет кучера — нет никаких доказательств.
И эта печальная новость была еще не самой худшей, главное — как нам теперь выбраться из болот? Шантажисты-торговцы сгинули так же быстро, как появились, а мы остались возле бесполезного дилижанса. Никто из нас никогда не управлял четвериком.
Учительница первой вспомнила, что вместе со свежими лошадьми дилижанс обязательно получает ворона, обученного находить ближайшую станцию. Студент полез наверх, в багажное отделение, искать пресловутую птицу.
Назад он слез один, очень быстро, почти что свалился.
— Покусали тебя там, что ли? — сердито спросил господин Госсенс.
— Сюда кто-то скачет! — выдохнул студент.
* * *
Прямой участок дороги отлично позволял видеть, как к нам приближается ландрийская конная полиция. На лицах невезучих путешественников отразилась вся гамма чувств, от "Ура, мы спасены!" до "Где их черти носили раньше?!". Мне сделалось неуютно.
Компании-перевозчики предоставляют стандартную страховку, никаких особых услуг по спасению. Тем более — если какие-то олухи влипли в неприятности по своей вине.
Кто-то наверняка решил, что кучер на запредельной скорости разыскал помощь по собственной инициативе. Кто-то, но только не я — я достаточно изучала науку о поведении. Можно, конечно, допустить, что с нами инкогнито едет некая важная особа, но почему-то не получается. Не тянут наши спутники на особенных.
Остаемся мы с Зи.
А если так… Если полиция здесь из-за нас, то Его Сиятельство считает нас ценными. Достаточно ценными, чтобы не упускать из вида. Что следующее, маятником его?! Домашний арест?
Наверное, при других обстоятельствах я согласилась бы, что Ларс, скачущий верхом, великолепен. Да, он прекрасно держался в седле, хотя провел в нем из-за нас много часов. Вместо того, чтобы бросаться спасителю на шею, я подхватила пахнущее болотом приобретение и забралась в дилижанс. Несколькими секундами позже ко мне присоединилась Гортензия.
— Это ведь за тобой и мной, ага? — вздохнула она.
"Замечательная у меня, все-таки, подруга. И замечательно-сообразительная."
Зи кисло усмехнулась, показала мне свой мешок и затолкала его под сиденье:
— Я тоже прихватила, не бросать же. Придет весна — вырастим на окнах плетистые розы…
Остальные пассажиры заняли свои места. Некоторое время дилижанс разворачивался — дорога не располагала к подобным маневрам, а потом мы отправилсь в обратный путь. Наши спутники наперебой выдвигали версии: почему явилась полиция? почему полиция ничего не желает им объяснять? Мы с подругой просто придвинулись ближе друг к другу, закутались в дорожный плед и проспали весь путь до Бергюза.
* * *
— Авла! Барышня Авла! Барышня Ронда! Да елки зеленые!
— Не нужно. Пожалуйста, — я все-таки остановилась и обернулась: не люблю привлекать внимание посторонних, а любопытствующие прохожие отыскались мгновенно. — Не нужно, констебль Янсон. Ничего не объясняйте, вы не обязаны.
— Ага, — поддержала меня Зи, выволакивая мешки из дилижанса, — как будто мы сами не понимаем!
Ларс закусил губу и уставился на нас исподлобья. Он явно не собирался так просто сдаваться:
— Совсем ничего не хотите спросить, барышня Авла?
Я легонько пихнула Зи локтем.
— А. Точно. У меня же срочное дело — вон там, за углом, — за угол Гортензия, разумеется, не ушла, но атмосфера слегка разрядилась.
— Два вопроса… Ларс. Вы бы поехали искать меня по собственной инициативе, узнав, как я влипла?
— А вы сомневаетесь?
"Теперь — сомневаюсь. Не то слово, как сомневаюсь. Ответить вопросом на вопрос — уйти от ответа, очередное "Спасибо!" госпоже Циник за знания. Если бы он хотел ответить "да", так бы и сделал."
— Очень приятно слышать, — это я сказала констеблю.
— А второй вопрос?
— Кто поручил присмотреть за нами?
Несколько бесконечно долгих мгновений Ларс молчал, разглядывая что-то у меня за спиной, потом отдал честь, развернулся на каблуках и ушел.
— Скатертью — дорога, как говорят у мамаши на родине, — Зи показала ему в спину язык. Вдруг выронила саквояж и всплеснула руками:
— Аль, посмотри на часы! Чего доброго, мы не встретим Новый Год даже дома!
"Да что ж за праздники нынче такие! Опять мы бежим!"
* * *
Домой мы успели — промчались, как ненормальные, мимо ванЛюпа, взлетели по лестнице, и болотные покупки не были нам помехой. Мешки отправились в угол, а мы, не сговариваясь запустили руки в свои саквояжи.
— С Новым Годом… Аль… Зи… Упс! — это все мы сказали хором, явив собой сцену из комедийной пьесы. В наши руках были одинаковые флаконы духов — тех, что месяц назад мы с жадностью разглядывали в Пассаже.
Действительно, упс. И еще какой.
