— Теперь точно не будем таскать друг у друга! — просияла Гортензия. Бросилась в свою комнату и сразу вернулась с маленьким свертком:
— Забыла отдать ванЛюпу перед отъездом. Идем — поздравим, у нас еще десять минут! Да ладно, — махнула она рукой, заметив выражение моего лица. — Всего лишь новый бритвенный станок, это недорого.
Старик явно усомнился в нашем душевном здоровье, когда мы прибежали вниз. Но подарок принял с благодарностью, расцеловав нас обеих в щеки.
— А сами-то чего полные мешки прикупили? — полюбопытствовал он. — Пахло болотом.
— Всего лишь торф, — махнула рукой Зи. — Ну, мы пойдем…
— Болота — дело такое, — проворчал консьерж, разговаривая скорее сам с собой, чем с нами. — В них подчас целых рыцарей, застрявших с войны, находят…
Назад мы поднимались неспешно, и дама Элла-Кармила успела окликнуть нас, приоткрыв дверь:
— С праздником, милые барышни.
— И вас, — отозвалась Гортензия. — А почему вы не пошли в гости?
"Все-таки, иногда Зи заставляет вспоминать шутку про такт и сливной бачок."
— Не к кому, — развела руками старушка. — Я совсем одна. У горничной выходной…
Зи тронула меня за руку. Я поняла все без слов.
— Иди к ней, а я — следом.
"Сколько еще мне бегать в оставшиеся минуты года? Ладно, это — последний раз."
— Это вам! — с разбегу вручила я подарок даме Элле-Кармиле, ворвавшись в ее квартиру.
— Какая прелесть! — она прижала флакончик к груди.
— Зи, ты не против? — успела я спросить за миг до того, как все часы города начали бить полночь.
— О чем речь, конеч… С Новым Годом!!!
Я и забыла, как громко умеет кричать моя лучшая подруга.
Кажется, нас поздравил в ответ дом. А может быть и соседние — тоже.
Впереди — еще целых два дня. Два дня праздников, и пройти они должны как нельзя лучше, чтобы хоть как-то исправить настроение Зи после крушения ее планов.
Я твердо решила сделать для этого все возможное и начала с утра, затемно, хотя очередь дежурить по дому была не моя.
"Не можете изменить ситуацию? Постарайтесь изменить мнение окружающих о ситуации. Заставьте смотреть под другим углом, да так, чтобы у них глаза в кучку съехались!"
Чье изречение? Правильно — незабвенной Цинтии Викс. Прокрадываясь мимо двери в комнату Зи, надевая пальто, я вынашивала коварный план: убедить подругу, что праздник в Лютеции нас не заслуживает. Нужно лишь раздобыть какие-то свежие новости, а они наверняка есть в газете. "Вести Бергюза" выходят четырежды в сутки: утренний номер, полуденный, послеобеденный и вечерний. В утреннем — основные события ночи. Сгодится любая мелочь, лишь бы звучала убедительно: Зи неглупа и пустым выдумкам не поверит.
— Куда это вы в такую рань, барышня Ронда? — с напускной строгостью спросил ванЛюп. Он уже был на ногах и вполне бодр: явно не любовался полночи фейерверками, а пошел спать, как обычно. — Я так считаю: чем больше сидишь дома, тем меньше проблем. Вот вы — под крышей, в тепле, а не развернулись бы с полдороги, — старик помахал газетой, — встречали бы праздник, как прочие бедолаги — на станциях или в сугробах. Вороны принесли новости: дороги у границы с Лютецией совсем замело.
— Ура! — ляпнула я с глупейшей счастливой улыбкой. — Ой. То есть, мои соболезнования тем, кто в сугробе.
Вслед мне донеслось ворчание старика — ничего нового: обычные фразы о безалаберности молодежи. Ворчание оборвалось, когда молодежь стремительно вернулась, выхватила газету и с криком "Спасибо, мне на минуточку!" убежала.
А что? Безалаберным — можно.
* * *
Меня встретила не сонная тишина, как я надеялась, а звуки бурной деятельности, и доносились они из кухни. Гортензия разогревала плиту, что-то замешивала, что-то нарезала и все это — одновременно. Нет, рук у нее не больше, чем у других, просто они "приделаны нужным концом", как говаривала моя мама.
— И где тебя носит? — в меня прилетел скомканный фартук. — Давай, помогай нарезать, это же первый завтрак в году!
А в чем, собственно, помогать?.. Припасов практически нет, и не должно быть — мы не планировали есть дома. Один мудрый поэт из довоенных времен сказал:
У знати во дворцах и у людей простых
похожую еду не сыщешь в кладовых.
Но прокрадись туда же ночью, словно вор, -
найдешь засохший сыр и мятый помидор.
Именно эта бессмертная классика валялась сейчас на столе. Рядом — обветренный кусочек колбасы и пустой пакет из-под муки. Я с этим набором умерла бы с голоду. Гортензия, судя по всему, готовила праздничную пирушку.
Как же мне повезло с подругой!
Через десять минут Гортензия объявила: "Та-да!" и водрузила на стол сковородку.
— Вычитала рецепт в журнале, — пояснила она, энергично орудуя ножом. Странный пирог не желал сдаваться без боя, цепляясь расплавленным сыром за нож, как крючковатыми пальцами. Голодная Зи победила, отняв у пирога изрядный кусок. Другой достался мне. Выглядело жутковато, пахло при этом просто чудесно.
— Это недавно изобрели в Лазурном княжестве, — с набитым ртом сказала Гортензия. — Не помню, как называется. Можно кидать в него почти все, что пора выбрасывать. Вот нам повезло-то…
— Не то слово! — поддержала я Зи и вручила ей газету с хорошими новостями.
Пирог действительно оказался удачным изобретением: не покричишь, когда такое во рту. Иначе радость подруги перебудила бы весь Фруктовый квартал.
* * *
Нынешние планы не выглядели грандиозными, зато их практически невозможно было испортить. Нас ждала Ратушная площадь, украшенная фонариками и гирляндами. Ждали киоски с праздничным угощением. Дома из еды остался бумажный пакет и колбасный хвостик, так что будем кутить. Купим мидии, вишневое пиво и пирожные, разумеется, тоже — на то он и Новый Год. Но сначала приготовимся к выходу в свет. Гулять, так гулять: наденем те самые возмутительные платья, сшитые для поездки. Пусть будут под пальто — мы-то знаем о них, остальное неважно. И непременно зайдем на какую-нибудь ярмарку — их сейчас много в городе: можно посмотреть представление, или вовсе вернуться в детство, катаясь на карусели. В такие дни, как этот, на расписных лошадках не стесняются прокатиться даже более взрослые люди.
Жаль, что снег, по иронии Сущего, свалился на незадачливых путешественников. В Бергюзе его почти не было, и расстроенные малыши фруктового квартала не смогли слепить нормального Зимнего Деда. То, на что дети насобирали снега по всему скверу, вышло ростом в два локтя. Надень ему на голову ведро — спрячется полностью. Недоразумению выдали карандаш вместо морковки и цветочный горшок вместо ведра. Бороду из веток прикрепить не удалось, пришлось Деду остаться юным. Нянюшки наблюдали за хлопотами питомцев, рассевшись на скамейках поодаль. Отдельную скамью заняла целительница со своим помощником. В этот раз Злыдень терзал не перья, а связку перепутанного серпантина — получалось вполне праздничное конфетти. Филин выглядел абсолютно счастливым, а вот госпожа Шуэтт — ничуть. Это и понятно: праздники — время, когда отдыхают все, но не целители, пожарные и полиция.
Что ж, по крайней мере, мы точно не доставим им беспокойства!
* * *
Моя семья никогда не была чересчур верующей, ни старое, ни новое Писание, я не заучивала, в колледже мы проходили только новейшее, послевоенное. Именно из него я и почерпнула мысль: хочешь насмешить Сущее — расскажи ему о своих планах. Новейшее Писание вообще кладезь подобных афоризмов, отец как-то сказал, что его составляли на всю голову контуженные, но юмористы.
Так или иначе, думать о планах мне стоило тише. Или не думать вообще.
Мы с подругой надеялись хорошо провести день. Мы это и делали: наслаждались вкусами праздника, обменивались поздравлениями с совершенно незнакомыми людьми, поглазели на праздничный вертеп, спели пару песен за компанию с любительским хором на Ратушной площади. За компанию с ними получили за старание конфет — словно вернулись в беззаботное детство. Вслед за этим решили: детства на сегодня достаточно, пришло время для взрослых забав. На одной из ярмарок афиши обещали боксерские бои. Если верить афишам, все боксеры были прекрасны, как древние Эллирийские боги. Немного огорчала мысль, что божественной красоты там будет минут на пять — до первых разбитых носов, но Гортензия клялась, что бои — понарошку. Если бы не мое присутствие, она бы точно оборвала все афиши на память.
