их влиянием.
— Не меня! — немедленно отреклась Камилла, усаживаясь на диван рядом с королем. — Меня, скорее всего, за какого-нибудь безземельного из приближенных к регенту выдадут. Еще и титул передать потребуют. — она скривилась в отвращении. — Лишь бы денег не просил. У нас с дедушкой не хватит и на людей Лерро, чтоб заслон в горах держали, и придворному «мужу» в столицу отправлять.
— У нас тут дорого. — согласился король. — Погодите, что значит — на людей Лерро?
— Так вы Лерро денег не даете, если еще и мы не будем, всё предгорье попросту съедят! — возмутилась Камилла.
— Может, вам богатый безземельный подвернется. — неловко попыталась утешить ее я. Хотя богатый мне и самой нужен, но хотя бы на словах я посочувствовать могла.
Камилла моего сочувствия не оценила:
— С репутацией Дезирон? — покачала головой она. — Это вам еще можно рассчитывать на кого-нибудь состоятельного, пусть и не титулованного, а я все-таки дочь казненного изменника. И не откажешь ведь, раз отбор… — и равнодушным тоном смирившегося со своей участью человека, обронила. — Оставят в столице, будут требовать с деда денег… Любопытно, как скоро наших съедят? Через год? Через два?
— А я вот не против, чтоб муж — здесь, я — там, в имении. — я вздохнула… и села с другой стороны от короля. — Мы с тетушкой, конечно, собирались поправить дела за счет моего замужества — все же тяжело вдвоем справляться! Но посмотрела я на здешних женихов… главное, чтоб за мной не потащились, хватит с нас, что королевские экспедиции нам вокруг Чащи весь подлесок вытоптали. А там, между прочим, тоже много полезного росло!
— Экспедиции? — переспросил король. — Разве товарами из Чащи торгуют не Редоны? Я это еще с уроков по хозяйству Овернии помню.
Ответить я не успела, голос Камиллы вернул нас к более насущным вопросам.
— Может, попробовать всем женихам отказать? — бормотала она, водя пальцем по скромной вышивке на юбке.
— Всем — не получится. Вы ведь в королевской опеке, так что моя обязанность — подобрать вам мужа, сьёретта Дезирон. — покачал головой король. Камилла покосилась на него вопросительно, но он тут же погасил проблеск надежды в ее глазах. — А сам я — в опеке регента и Совета, так что решать будут они. Вам даже выбор предоставят, но думается мне, все кандидаты будут… равноценные.
Прозвучало это так выразительно, что я сразу усомнилась хоть в какой-то ценности этих самых кандидатов. Во всяком случае, для меня.
— Выходит, мы все тут… ограбленные малолетние сироты? — Камиллы выдавила болезненную улыбку. — Дочь изменника, дочь мучеников… — она кивнула на меня. — И король?
Я лишь вздохнула в ответ, король снова уткнулся взглядом в сцепленные руки.
Помолчали.
— Что ж, сьёретты графини… — он вдруг резко поднялся и отвесил нам короткий поклон, несколько странно выглядящий в женском платье. — Примите мои извинения и заверения, что подобное больше… не повторится. Сейчас я вынужден с вами попрощаться — меня призывают обязанности.
Мы с Камиллой вскочили и обе присели в глубоком придворном реверансе.
— Могу я также надеяться, что вы сохраните тайну вашего короля? — над нашими склоненными головами прозвучал сугубо официальный вопрос.
— Конечно, ваше величество. — не поднимая глаз, уверенно ответила Камилла. — Долг благородного сословия — защита чести и достоинства монарха. Даю слово, что сохраню вашу тайну.
— Поднимитесь, графиня Дезирон. Ваш король благодарит вас.
Камилла с едва слышным облегченным вздохом выпрямилась. Я почувствовала, как взгляд короля переместился на мой затылок:
— Ну а вы, графиня Редон? Согласны с подругой?
— Мы не подруги, ваше величество. — возразила я. — Да и разве можно защитить монаршее достоинство, скрывая столь неприглядные поступки?
Наверное, если бы сейчас в заброшенную гостиную в обломках выломанной двери с ревом и грохотом вломился лично герцог-регент, его появление произвело бы меньшее впечатление, чем мои слова.
— Особенно если мне от этого ровным счетом никакой выгоды. — окончательно добила присутствующих я.
— Вы… вы шантажируете меня, графиня? — с бескрайним изумлением в голосе выдохнул наш молодой король.
— Можно подумать, я делаю что-то вам незнакомое или непривычное, ваше величество. — ответила я, выпрямляясь без разрешения. — Да и ничего особого я у вас не попрошу — только вывести меня незаметно из дворца и потом также незаметно впустить обратно! А то нам выходить запретили, а мне очень надо в город! — для убедительности я прижала ладони к груди.
— З-зачем? — только и смог выдавить король.
— За взятками. — честно призналась я. — Шантажировать мне только вас есть чем, остальным надо на лапу давать, а мне нечем. Черный Вилье все отобрал. Да и хотелось бы выяснить, откуда у вас взялся хотя бы тот флакончик, которым вы баронесс утихомирили, если ваше величество до сих пор уверены, что товарами из Чащи торгуют Редоны? Потому что вот таким… — я кивнула на мешочек у него на поясе, где был спрятан флакон «успокойки». — Мы уже давно не торгуем, а судя по запаху, у вас свеженькая.
Глава 41. Неуловимые отбросы
Двор Отбросов
Ухватив девчонок за руки, Мартин вытащил их из зала.
Захлопнул дверь, выдернув из замочной скважины свернутое из стебля колечко. Полудохлый жучок сам вывалился из замочной скважины. Замок со звучным щелчком закрылся.
— Открывайка? — охнула Булка. — Откуда она тут…
— Нет, это откуда ты тут? — требовательно рявкнул Мартин.
— От Чуча сбежала. — наябедничала Крыска.
— Вот же… — мальчишка выругался так грязно, что у Булки вспыхнули щеки.
— С тобой мы после разберемся. — Мартин одарил Булку совершенно зверским взглядом. — Переодевайтесь, быстро! — в лицо Крыске полетел ворох серых тряпок, а сам Мартин принялся с неожиданной в мальчишке сноровкой расстегивать на груди пуговки платья. Рядом так же быстро и без стеснения раздевалась Крыска. — Что встала? — Мартин выпрыгнул из женского платья, оставшись в своей рубахе и обтерханных штанах.
— Но… как… — только и смогла пролепетать Булка. Она не понимала, чего этот мальчишка хочет. Не ожидает же он в самом деле, что она разденется прямо тут, при нем?
Они налетели с двух сторон — полуодетая Крыска и полураздетый Мартин — и в четыре руки рванули мокрое платье. Вокруг словно вихрь закружился, выдранные с мясом мелкие пуговички градинами забарабанили по полу. Ей задрали юбку, так что она очутилась в полнейшей темноте, и сдернули платье через голову. Содрали нижнюю юбку и панталончики… и она осталась голой!
Не успела Булка прикрытья руками и заорать, как Мартин с размаху накинул ей на голову платье, и тут же нахлобучил чепец. Ее обдало запахом грязной ткани — платье он наверняка стащил из постирочной, дома тоже такая была. Когда у
