Крыска, и зажав край длинной юбки в кулаке, помчалась за Мартином.
Дверь позади них с грохотом распахнулась:
— Держиииии! — старшая горничная выскочила. И заверещала на всю улицу. — Воры! Воооорыыы!
Поначалу их спасло, что это был район знати. На торговых или мастеровых улицах, где весь день носятся туда-сюда приказчики с подмастерьями, а на каждом углу патрули городской стражи, которым хозяева доплачивают, их бы поймали моментально. Стоило только раздаться крику «Держи вора!» Но здесь аллея меж старинных особняков была практически пуста — лишь чинно шествующие старая дама с визгом шарахнулась к стене, когда улепетывающая троица пронеслась мимо. Охрана у каждого особняка тоже была своя. Сторож у соседних ворот дернулся было наперерез, но вовремя вспомнил, что платят ему вовсе не за поимку малолетних воришек, и остался на месте. Троица летела, словно им крылья к пяткам приделали.
— К Старому Рынку! — захлебываясь ледяным воздухом, выпалил Мартин, сворачивая в проход между двумя усадьбами. — Там затеряемся!
— Нет! Сторожевые лозы! — завизжала Булка, пытаясь ухватить мальчишку за локоть.
Тот вильнул… и побежал четко по середине проулка:
— Держитесь за мной!
Крыска пристроилась ему в спину, Булка на мгновение задержалась, но потом кинулась в проулок, будто в омут головой. Сейчас она больше всего боялась отстать!
Узкий проулок огласил дружный топот ног… и оплетающие ограды особняков темно-коричневые лозы шевельнулись. Медленно-медленно, как просыпающиеся от зимней спячки змеи, они поползли по металлическим решеткам. Тугие узлы начали неспешно расплетаться. Тонкий кончик сторожевой лозы заструился вниз…
Мартин взвился в прыжке. Лоза стремительно прянула вперед и воткнулась в булыжник. Крыска и Булка подпрыгнул практически одновременно. Еще две лозы прянули с обеих сторон, ударили друг в друга, сцепились, сплетаясь в мертвой хватке, а на мостовую закапал едкий сок.
Проулок наполнился острым травяным запахом, а ограды словно вскипели бесчисленными отростками!
— Аааа! — Мартин опрокинул Булку на мостовую. Крыска сама распласталась рядом. Десятки сторожевых лоз ринулись навстречу друг другу и сцепились намертво, повиснув над головами жутким шевелящимся полог.
— Скорей-скорей! — Мартин пополз на четвереньках, и Булке ничего не оставалось, как ползти следом. Рядом, отклячив попу, торопливо перебирала руками и ногами Крыска. Выход из проулка был уже совсем близко…
— Ааааай! — крупная капля сока ляпнулась Булке на спину, прожигая платье. Девочке показалось, что на спине у нее костер вспыхнул. С диким воплем она… выкатилась из проулка на людный проспект, прямиком под ноги прохожим.
— Улицу… перебежим… между лавок… затеряемся… — прохрипел Мартин, за воротник вздергивая ее на ноги.
Копыта ударили в мостовую. С грохотом громового разряда из-за поворота вылетел скакун! Был он огромен и страшен, покрывающие бока бронированные пластины топорщились, иглы шейного гребня стояли дыбом, а острые клыки были хищно оскалены.
Виконт Маттео приподнялся в седле, и торжествующе гикнул:
— Не уйдешь, дрянь! — и ткнув стрекалом между бронированными пластинами, погнал скакуна на детей.
— Иииии! — улица наполнилась визгом.
Завопил почтенный господин, с неожиданной резвостью кидаясь в сторону. Метнулась из-под копыт тощая служанка, роняя корзину — подпрыгивая по мостовой, раскатились яркие клубки шерсти. Рванувшая прочь от скакуна Крыска не удержалась на ногах и рухнула. Булка споткнулась и полетела следом… Крыска еще пыталась подняться на четвереньки, когда сверху их накрыла громадная тень. Булка извернулась… и заорала, увидев прямо над собой бронированную грудь скакуна, оскаленную клыкастую пасть, и такую же оскаленную, жуткую физиономию виконта. Скакун взвился на дыбы.
Громадное, с суповую тарелку, окованное железом копыто уже опускалось девчонке на спину…
Он врезался в привставшего в седле виконта, будто пушечное ядро. Сдвоенный удар ногами и виконта вышвырнуло на мостовую. А невесть откуда взявшийся Чуч, раздирая в кровь руки, ухватил скакуна за гребень и повис, страшным усилием всего тела отворачивая зверюгу от девчонок. Окованное копыто ударило в булыжник в пальце от головы Булки. Скакун снова взвился на дыбы, но девчонка уже выкатилась из-под удара и вскочила на ноги.
Новый удар копыт о мостовую был так силен, что руки Чуча разжались, и мальчишка полетел наземь. Ловко кувыркнулся и вскочил на ноги.
— Ах ты ж… — виконт уж стоял на ногах. Его шатало, но в руке у него был седельный пистоль. Палец прижал курок и широкий, как чашечка цветка, раструб окрасился пламенем. Жахнуло.
Чуч плашмя упал на землю — просвистевшая у него над головой пуля отколола ухо у поддерживающей балкон каменной бабищи.
Мальчишка вскочил, и в руках у него уже было стрекало для скакунов. С этим стрекалом наперевес он ринулся на виконта.
— Ах ты ж… — повторил виконт, перехватывая стрекало обеими руками. Острие дрогнуло у самого его лица и… Чуч извернулся всем телом, и острие чиркнуло сьера поперек лица, вспарывая бровь и щеку.
Кровь хлынула, закрывая лицо сьера словно алым платком. Виконт выпустил стрекало и пронзительно, как подколотый хрюн, заверещал, прижимая к лицу ладони.
Земля содрогнулась. Мостовая плавно колыхнулась, заставляя скакуна забиться, вскидывая задом и гулко трубя от ужаса. Глухой взрыв заставил клювоносов сорваться с крыш и заметаться, роняя угольно-черные перья и густо метя белым пометом стены домов и мостовую. Там, откуда только что сбежали Мартин с девчонками, поднимался в небо столб черного дыма.
— Нет… — обтирая заливающую глаз кровь, выдохнул виконт. — Нет-нет-нет! — он ухватил скакуна за узду, резко дернул, заставляя шипы на удилах впиться зверю в морду — скакун аж взвизгнул от боли. Взгромоздился в седло и погнал скакуна обратно, в сторону расползающихся клубов дыма.
Глава 42. Бегство из дворца
Королевский двор
— Не думала, что нам удастся. — Камилла настороженно выглянула из отпертой принцем двери.
— Не сомневалась, что удастся. — возразила я. — Король, проникший на собственный отбор в женском платье, наверняка и в своем дворце знает все неохраняемые ходы-выходы!
— Вообще-то во дворце все выходы — охраняемые. — наваливаясь на рассохшуюся дверь, пропыхтел король. — По ведомости на жалование, тут полагается двое стражей: один внутри, один снаружи.
— А ведомость подает виконт Пеленор? — догадалась я.
— Он самый. — кивнул его величество и задумчиво покосился на Камиллу.
— Полагаете, при папеньке сьёретты Камиллы такого разгильдяйства не было? — демонстративно задумалась я.
Я была уверена, что было — вошли же гардеровцы во дворец тогда, восемь лет назад. Тем хуже для Пеленора — мог учиться на чужих ошибках.
— Вы крайне бестактны, сьёретта Оливия! — строго нахмурился его величество. — Хотя чего и ожидать от шантажистки!
— Никогда не поверю, что вы не рады поводу сбежать из дворца, ваше величество! — фыркнула я, проскальзывая в дверь следом за Камиллой.
— Осторожнее! Вряд ли вам случалось бывать в таких местах, сьёретты. —
