– Специально злишь меня, – радостно усмехнулся Ойдар. – Надеешься, что я совершу ошибку? Знаешь, почему меня ценят? Почему Братство Ширдуан оставило меня во главе организации? Потому что я не делаю ошибок!
Сейчас к зданию стягиваются войска, стража. Твои люди на улице под моим контролем. Твои люди внутри здания тоже под наблюдением – бьются о дверь, дураки! Колдуют, понимаешь ли! Одно я не учел – как ты выгнал всех из здания? Раньше я за тобой такой способности не замечал! Когда ты положил весь мой отряд на улице, утащив с собой одного из шатриев, я понял – сейчас ты выцедишь из него все знания, всю информацию. И все места закладки были взяты под контроль. И тебя вели с той минуты, как твой Харалд положил записку! Глупец! Судьба не по праву дала тебе могущество, но ты, осел деревенский, не смог им воспользоваться, ума не хватило!
– Что тебе от меня нужно?! Хватит болтовни, – резко бросил Нед, как бы невзначай взявшись за рукояти мечей, – чего ты от меня хочешь?
– Чтобы ты умер, чего же еще? – мелодично рассмеялся Ойдар, прикрыв глаза от удовольствия. – Сейчас возьмут штурмом мой дом, где засел Бордонар, – он очень нужен Великому Атроку, твои друзья или погибнут, или сдадутся – другого не дано. Скорее всего, они уже мертвы. Ну а ты… ты умрешь. Осознав, что по своей глупости ты погубил не только себя, но и своих друзей. И никто не узнает, что с тобой случилось. Я рад, очень рад. Я ждал этого момента. Ну какая же у тебя смешная физиономия! Убейте его.
С этого момента все пошло очень быстро.
Нед ждал чего-то подобного и был готов к бою, но команда все-таки прозвучала как гром с ясного неба. Он до конца так и не смог поверить, что все это – вся сложная, многоходовая операция, продуманная до мелочей, – все ради того, чтобы один человек самоутвердился, доказал, что он сильнее, умнее своего бывшего друга, ставшего самым главным врагом его жизни.
Почему Ойдар так возненавидел Неда? Ну да – зависть, ну и что? Мало ли кто кому завидует! Вероятно, все-таки здесь имело место чувство вины – сделал подлость, обокрал, а чтобы оправдать себя, вывел образ Неда как заносчивого, тупого типа, не по праву получившего дар богов и за то достойное наказание. Наверное, так. Только теперь было не до рассуждений.
Первые отравленные дротики ударили в грудь – кольчуга привычно приняла удар на себя, и они безжизненно повисли в складках одежды.
Следующие снаряды полетели в руки, в лицо, и Нед с трудом сумел уклониться от этого потока – часть отбил мечом, остальные, увернувшись, оставил в стороне.
Заклинания точно не работали. Не работала и концентрация эмоций – Нед попробовал воспользоваться этим оружием – пшик, ничего, только время потратил и чуть не пропустил дротик прямо в глаз. А это закончилось бы стопроцентно смертельно.
Его бывший друг не терял времени зря, это доказали два тяжелых арбалетных болта, оставившие на груди и боку Неда здоровенные синяки, – похоже, один болт сломал ему ребро, потому что оно противно хрустнуло и бок сильно заболел, так, как если бы обломок ребра вонзился в мышцы и немилосердно их рвал.
Нед зажал душу в тиски, не позволяя думать о том, что на улице гибнут его девчонки, что за стальной дверью сражаются друзья, истекая кровью, пытаясь пробиться к нему на помощь, – главное сейчас – выжить. Выжить, несмотря ни на что. А тогда… если он выживет, все расставит по своим местам. Всем воздаст по заслугам!
«Как хорошо все начиналось и как бездарно, глупо попался! – корил себя Нед. – Расслабился, решил – умнее всех?! Могучий маг, могучий боец? А если найдется кто-то, кому на это плевать? Кто-то, желающий его гибели так, что пойдет на все ради этого?»
Нед кружился, вертелся, отбивая удары атроков и Ойдара, показавшего, что сильно продвинулся в боевом искусстве за то время, что они не виделись, очень сильно продвинулся. Ойдар теперь фехтовал на уровне атрока. Несколько часов тренировок в день с применением специальных снадобий делают чудеса.
Ойдар применял эти средства, точно. Его пена на губах, его легкое безумие – результат применения снадобий, а еще – заклинания, усиливающего скорость и силу.
Нед уже сталкивался с таким эффектом, когда бился со своим братом-близнецом. Но тот был один. Этих – трое. И каждый был равен Неду по скорости, силе, а возможно, и превосходил его.
Если бы не древняя кольчуга, уже не раз спасавшая Неду жизнь, он бы упал уже в первые секунды боя, отравленный ядом дротиков и пробитый арбалетными болтами. Да и после, когда Нед «танцевал» в стальном вихре острейших клинков, он бы простоял максимум секунд пять. За эти пять секунд Нед получил три тяжелейших удара – в спину, в плечо и в бок. Каждый из них мог рассечь и кольчугу, и тело Неда, нанеся смертельную, тяжкую рану. Нед отчетливо почувствовал удивление противников, когда устоял после таких ударов.
Одежда свисала клочьями, и сквозь прорехи была вина серебристая кольчуга, прикрывавшая тело. Противники, конечно, поняли, в чем секрет неуязвимости Неда, и теперь стремились нанести рану в конечности и голову. Истекая кровью, не долго навоюешь, а если удастся лишить Неда подвижности – тут ему и конец.
Нед слегка запаниковал – привык, понимаешь ли, к своей неуязвимости, к тому, что он сильнее, быстрее, чем все противники, что встречал до сих пор. В его душу стал закрадываться страх – липкий, тягучий, сковывающий тело и леденящий ноги.
Бой продолжался уже минуту, и за это время Нед так и не смог нанести ни одного серьезного удара, достать противников, они же достали его с десяток раз, нанеся раны в руки, не прикрытые кольчугой, в ноги, по которым теперь стекали ручейки крови.
Если Нед не сможет зацепить хоть одного из них, откачав жизненную силу, то судьба его плачевна – чем дальше, тем больше он теряет крови, тем больше сил уходит из него с тонкими струйками горячей соленой жидкости.
Теперь он уже не паниковал – он был в отчаянии, и противники это чувствовали. На лице Ойдара расплылась широкая, радостная улыбка, и «друг» увеличил скорость до максимума, показывая такие результаты, которых Нед от него не ожидал.
Ойдар на самом деле стал великолепным бойцом, феноменальным бойцом – не зря все-таки у него был тарк по уацу. Снадобье ускорения довершило остальное.
Как ни странно, именно эта торжествующая улыбка вывела Неда из отчаяния, подстегнула его – гнев, всесокрушающий, кипучий, огнедышащий, как лава в жерле вулкана, вот какой гнев охватил его, подчинив волю, вызвав из глубин памяти Юрагора-убийцу, Юрагора, с детства взращенного на специальных снадобьях, Юрагора, впадающего в боевой экстаз, не чувствующего ран, смертельно опасного, как атакующий юраг, в честь которого и назвали древнего воителя. Этот юраг в одиночку мог разогнать охотников, истыкавших его стрелами и копьями, разорвать всех, кто попадется на его пути, и, лишь победив, заползти в непроходимую чащу и умереть, скаля огромные клыки, торчащие из пасти, как стальные кинжалы.
Заревев, как зверь, Нед бросился вперед, не обращая внимания на сыплющиеся удары. Его накрыло красной пеленой, он почти ничего не видел и лишь каким-то шестым чувством определял, где находится противник. Теперь ему было все равно, что станет с ним, что станет с друзьями, с Сандой, с Амелой, главное – убить, убить во что бы то ни стало тех, кто посмел встать на его дороге, тех, кого он сейчас ненавидел больше всего на свете! И пусть он умрет – но им не жить!
И мечи запели, завыли, чувствуя настрой своего хозяина, они впились в плоть врага, высасывая жизнь, подкармливая своего господина, своего хозяина.
Первый удар пришелся в руку атрока, стоящего справа, – Нед начисто отсек ему эту руку, несмотря на то что тот был в каленой кольчуге, стоившей больших денег.
«Правый» отсек врагу руку по локоть, и, прежде чем атрок успел отскочить назад, разрубил ему бедро, со скрежетом пройдясь по кости.
Фонтаном брызнула кровь, атрок повалился вперед, пытаясь в падении ударить Неда в пах. Он тоже не чувствовал боли и тоже был нацелен на одно – убить во что бы то ни стало. Выпад прошел мимо, а Нед добил врага, разрубив голову пополам.
Вторым пал другой атрок – Нед ногой врезал ему в колено так, что нога хрустнула и подломилась, «Левым» разрубил колено, а «Правым» ударил снизу, в мозг, через подбородок, когда тот падал на спину, безуспешно пытаясь удержать равновесие на здоровой ноге.
Ойдар отпрыгнул назад, когда пал второй атрок, подскочил к стене и дернул за толстый шнур, отбросив ногой ковер на полу. Под ковром обнаружился люк – видимо, один из тех, что вели в канализацию. Люк не открылся, Ойдар дернул шнур еще раз – безрезультатно. Заваренный металл отказывался подчиниться механизму открывания. Ойдар взвыл и снова бросился на Неда.
На губах бывшего друга белела пена, глаза вращались в орбитах, а молодое, мальчишеское лицо стало страшным, искаженным, будто кто-то, сидящий у него внутри, дергал за ниточки, управляя человеческим телом.
