сами они находились выше и хоть численно, их было несколько меньше, однако, разница была вовсе не чрезмерна и не играла существенной негативной роли. Однако, грамотные, закаленные в тяжелых осадах и кровавых боях с вроноли, офицеры Икима, были знакомы с тактикой боя, намного лучше Фира, занимавшегося ранее, сугубо налетами на деревни, да Караваны.
Была отправлена часть войск обходить врага с флангов. Солдаты, направленные с левого фланга, ударили по лучникам, обратив тех в бегство и лишив Фира прикрытия стрелков. Всадники с правого фланга же, обошли бойцов ближнего боя сзади, нанеся тем удар в тыл. Фир с его конелюдами, оказались зажаты со всех сторон, не имея возможности бежать или достойно отбиваться.
Один за другим, фанатики Фира падали на песок замертво. Лошади истошно визжали, гремела бронза, лились реки крови. В мгновения, Фир лишился географического преимущества, а численный разрыв, многократно возрос. Его конелюды, до-сели, слепо и уверенно следовавшие за своим вождем, словно агнцы, ныне были напуганы, не знали, что делать и массово умирали, пытаясь бежать.
Без возможности вырваться, оставшиеся негодяи, просто сдались и, вскоре, все, включая самого Фира Висмана, оказались стоящими на коленях, с завязанными за спиной руками. Перед пораженными на коне проехался один из офицеров, руководивший погоней и битвой, капитан Борс Пондер.
-И так, негодяи и отребье, - зачитывал свиток пленным капитан Борс. – вы, следовавшие за мерзавцем Фиром Висманом, предали свой народ. Однако, милостью Езика, к вам не будет применена ритуальная казнь, вам просто отрубят голову. Благодарите за это мудрых вождей конелюдского народа.
-Да пошел ты к Инфехису! – воскликнул Фир. – Вы глупцы! Вы не понимаете, что я – избранный самим Прародителем! Я пришел освободить наш народ, а Език поведет его лишь во тьму! Я был в землях Инфехиса, но Прародитель защитил меня от Инфеситов! Я летал на огненной колеснице! Я истинный лидер нашего народа! Я повелитель конелюдов!
-Успокойся, повелитель. Ты болк ни кем повелевать не будешь.
-Жалкий идиот! Отродье!
-Не слишком ли дерзок ты, для того, кто связан и стоит на коленях??
-Настоящий царь конелюдов никогда не связан! Даже если ты сейчас держишь меня, я все равно освобожусь! Снова верну себе свою власть!
-Без сомнений.
-Я спасу наш народ!
-О Прародитель…
-Не называй его имени! Ты не достоин даже думать о нем, подлец!
-Знаешь, Език говорил, что тех конелюдов Фира, кого мы возьмем в плен, нужно казнить отрубанием головы. Он запретил применять ритуальную казнь, за исключением некоторых, отдельных конелюдов, которых удалось уличить в чрезмерной жесткости. И знаешь… я в жизни не поверю, что ты был недостаточно жесток, чтобы заслужить смерть ритуалом.
Как и было велено, всем пленным, кроме самого Фира, отрубили голову. Самому же Фиру, под его громкие крики и обращения к Прародителю, завязали руки за спиной, после чего, солдат, поставленный палачом, аккуратно вскрыл мерзавцу грудь хопешем и вырвал сердце. Само сердце мокрое еще бьющееся, как и полагалось, палач раздавил рукой, а умирающему Фиру с хрустом сломал спину. Все это сопровождалось невероятной агонией, за которой последовала освобождающая от чудовищных неописуемых страданий смерть. Фир умер.
В рядах солдат послышалось ликование. Многие солдаты в отряды Икима, были набраны из деревень, особенно из тех, которые пострадали от рук конелюдов Фира. Теперь, когда эти бойцы видели, как тот, из-за кого умирали их родственники и друзья, сам отправился в последний путь, на их душах ощущалось облегчение, даже радость. Да и радость не только из-за отмщения. В конце концов, победа над разбойниками Фира – очередной весомый успех государства конелюдов в их борьбе за освобождение своего народа.
-Палач, отрежь Фиру голову. – приказал Борс. – Принесем ее в Адлару, насадим на кол.
-Слушаюсь. – ответил солдат, собираясь резать.
Но стоило солдату замахнуться, как голова умершего открыла глаза, шея с хрустом повернулась и очи убиенного устремили взор на палача, выронившего от ужаса хопеш. Очень скоро зашевелилось и остальное тело.
Путы на руках были разорваны, и мертвец поднялся на ноги, но, что многим хуже, на ноги начали подниматься и другие убитые конелюды Фира. Они не могли говорить, лишь мычали, небыли способы в руках держать оружие, но продолжали медленно идти в сторону своих убийц. Все присутствующие живые солдаты, естественно, при виде такого, испытали дикий неописуемый страх. Сердце каждого воина, пропиталось ужасом. Все, в кратчайшие мгновения, оседлав лошадей, бросились скакать прочь! Прочь, да как можно скорее, спасаясь от неведомого.
Глава 83 Когда можно не врать
После переворота Пастира, Грондо и Имту обозначали как героев, кои остановили кровопролитие в императорском дворце, убив императора. И хоть изначальный план подразумевал «спасение императора от Инфехиса», после переворота, об этом уже особо никто не вспоминал. Разве что, малое количество глупых патриотов, но, на долго они, в этом мире, не задержались. Убийцам выдали награды, как героям и спасителям империи.
Император Раногор III умер довольно молодым. Детей завести не успел и Имта беременна, на момент смерти мужа, не была. Посему, после его смерти, новым императором, как и предполагал закон о престолонаследии, стал младший брат покойного, Дагромир.
Дагромир, получив вести о произошедшем, прибыл из своего поместья в Крылаторе, во Вронгорон. Там, верховный жрец золотого Солнца, на главной площади, перед дворцом, возложил на голову Дагромира императорскую корону и заставил испить вина. Сразу за тем, верховным жрецом была прочитана особая молитва, и Дагромир был объявлен новым императором С’ер-аирской империи.
За всем этим, последовали три священных дня празднества, после которых, в С’ер-аирской империи началась новая эпоха, эпоха Дагромира I. Обычно, гуляния, после восхождения на престол нового императора, проходят не менее пары месяцев, но на сей раз, проводить подобное, не позволяли ни обстоятельства войны, ни состояние казны. Сразу после священных дней, Дагромир I приступил к работе.
-Положение дел просто ужасно! – заявлял верховный казначей Этрик. – Казна практически пуста! Раногор же, своим режимом, не давал нам никакой возможности наладить дела, ибо не давал даже сказать о проблемах полностью!
-Разве мой брат не был невероятно строгим лидером, не позволявшим утаивать от него что-либо?? – поинтересовался молодой Дагромир. – Насколько мне известно, он вел дела крайне жестко, заставляя всех работать настолько усердно, насколько это возможно вообще.
-Все так и не так одновременно… - начал объяснять Этрик. – Раногор был суровым императором, но… его суровость не способствовала решению проблем, напротив, только усугубляло их. В мирное время, все еще как-то держалось, в
