Окна в домах, фонари на улице, внезапно погасли и посёлок погрузился в темноту.
— Вот незадача, — пробурчал Древака.
В беседке зашевелился Маралов, потер висок, повернул голову и прислушался.
Пришел Супонев.
— Каналья! — заорал Супонев и ударил Шпарина рукояткой пистолета по голове. — Сволочь! Говори, где деньги?
— Минуточку, — сказал Шпарин, закатывая глаза от боли. — А сколько должно быть денег?
— Наглец! — Рысачка прищурилась. — Забыл? Так я напомню.
— Два лимона! — прорычал Супонев и снова ударил. — Два!
— Сдаюсь, — прохрипел Шпарин. — Больше не бейте. Деньги в бассейне. В непромокаемых сумках. Все два лимона. В баксах.
— Почему в баксах? — удивился Древака. — Вы взяли на ипподроме в рублях.
— Поменяли. Поменяли рубли на баксы. Занимают меньше места. И валюта. Валюта, все же.
— Он прав, — сказала Рысачка. — Валюта есть валюта. Но напруги нет. Воду не спустить. Кто полезет?
— Ну не я же, — Древака заглянул в бассейн. — Кто-то из вас. Решайте.
— Я женщина! — заявила Рысачка. — Там холодно. Мне нельзя.
— Ты мымра, порепаная, — сказал Шпарин. — Тебе можно. Тебя замуж всё равно никто не возьмет.
— Откуда ты знаешь, гад? — Рысачка хлюпнула носом, скривилась и заплакала.
— Я всё про вас знаю. Я дамский угодник. Вы мне про самих себя такие вещи выдавали, что мне до сих пор стыдно.
— Хватит болтать! — сказал Древака.
— Пусть он лезет, — сказал Супонев. — У кого ключи?
— У меня, — Рысачка похлопала по карману брюк. — Снимать?
— Снимай, — сказал Шпарин. — Снимай. Глянем, как смотришься без штанов.
— Убью-ю! — Рысачка замахнулась пистолетом.
— Наручники снимать нельзя, — сказал Древака. — Я его знаю. Уйдёт, опомниться не успеешь.
— Куда уйдёт? Он бухой.
— Зря такой коньяк отдали. Почти трезвый. Вот, что значит тренировки и здоровье.
— Пристрелим, — сказал Супонев.
— Хватит болтать! Раздевайся и ныряй, — приказал Древака.
Решётку сдвинули.
— Совсем сдвигайте, — посоветовал Шпарин. — Совсем. Я не помню в какой стороне.
Супонев отдал пистолет Рысачке, разделся до розовых трусов и аккуратно сложил одежду на траву.
— Как не было пиписьки, так и нет, — заметил Шпарин. — Так и не выросла.
Супонев подошел к краю бассейна, поднял руки над головой и прыгнул «солдатиком». Погрузился с головой. Воды над ним сомкнулись и забурлили.
— Что это, что это? — заволновалась Рысачка.
— До дну рыщет, — сказал Шпарин. — Или в трусы сует, чтоб вам меньше досталось.
Прошла минута, две, три.
— Сколько человек может без воздуха выдержать?
— Кто как, — сказал Шпарин.
— Ну, что он там? — забеспокоился Древака. — Утонул?
— Утоп, — согласился Шпарин. — Об дно башкой и усё. Твоя очередь, Ирэн.
— Давай, Ирэн, — сказал Древака. — Больше некому.
— Ферапонт! — трагично воскликнула Рысачка.
— Прыгай, Ирэн. Прыгай.
— Сигай, покажи класс. Винтом в два оборота. У тебя получится, — подбодрил Шпарин Рысачку и отчаянно замотал головой. Стоящий за яблоней Додоня кивнул и опустил гранатомет.
Рысачка сунула пистолеты Древаке и, передернув плечами, рванула пояс брюк.
— Пусть отвернется.
— Счаз-з, — сказал Шпарин.
— Ферапонт!
— Пусть смотрит. Недолго осталось, — Древака положил пистолеты на куртку.
— Кому как, — сказал Шпарин.
— Обсохну — убью… — пообещала Рысачка.
— Сначала обсохни. Ты нагишом ничего, — сказал Шпарин. — А сиси вислые. Супонев оттянул?
— Шпарин, заткнись, — полковник протянул руку. — Давай помогу.
— Целлюлит, — сказал Шпарин. — И дырка в трусах. Позор какой!
— Где? — Рысачка растянула цветные трусики. — Врешь, гад!
— Вот! — Древака сунул палец в дырку. — В самом деле, Ирэн! Не можешь на работу новые трусы одеть?
— У тебя все в волосах, — сказал Шпарин. — Современные девушки теперь там бреют.
— Вылезу и убью! Немедля убью. Козел! — Рысачка зажала ноздри и шагнула в воду.
Древака ходил вокруг бассейна.
— Как там База? — поинтересовался Шпарин. — Как девчонки? Инга с Викой. Как поживают? Шпионят?
Древака, тяжело дыша, присел на корточки.
— Какая База? Какие девчонки? Не мешай, Шпарин.
Вынырнула Рысачка и схватилась за белый кафельный бортик.
— Нашла?
— Глубоко. Дна не доста…
Лицо Рысачки исказилось болезненной гримасой.
— Ой…
Из беседки выполз Маралов с полной бутылкой водки и по-пластунски пополз к центру событий.
Длинные ногти агента Рысачки, ломаясь, заскребли кафель. Девушку вытащило на середину бассейна, закрутило, Рысачка взвизгнула и ушла под воду.
— Ваша очередь, господин полковник. А это мой любимый фокус, — Шпарин поднял ноги, собираясь пнуть Древаку в толстый зад, но не успел. Застыл с поднятыми ногами.
Древаку вскочил и крикнув: «Ё-о!..», выхватил пистолет и начал стрелять во всплывшее чудовище пока не кончились патроны и не вылез ствол. Полковник уронил пистолет, выхватил второй, повернулся, погрозил Шпарину пальцем и вдруг захрипел. Его повело. Древака пошел вдоль бассейна, и, хватаясь за грудь, упал на спину.
— Таблетки… в карма… помоги…
Полковник затих.
Маралов бережно поставил бутылку и дополз, наконец, до Шпарина.
— Инфаркт!?
— Подай, Николаич, вон те чёрные брючки.
Из гаража выехал джип.
— Поехали, Михал Иваныч! — крикнул Додоня. — Залезайте, Сергей Николаич.
— Дело было так, — Шпарин поднял пистолеты, наручники, и побросал в бассейн. — Приехали — проверили обстановку. Выдали пойла, хорошего кстати. Удостоверились — я один. Полковник уехал к Супоневу, поприсутствовать при допросе, лейтенант, видимо, не сдавался, а эта мымра, Рысачка, осталась нас пасти. Вон в той машинке у леса. Потом полковник забеспокоился, не нашел ли я Рысачку и ушел с деньгами, оставил Супонева допытывать Ляхова и вернулся… Ну, а дальше ты знаешь.
— Ай, да Миша! Ай, да молодец!
— Это не я молодец, это «дубликат» молодец. Оставил шифровки, документы, немножко денежек. Греется сейчас у тёплого моря, на тёплом песочке с нашими деньгами. Или не с нашими? А, колдун? Да и ты молодец, полз на Древаку с полной бутылкой, как на танк. Не пожалел лекарства. По тыковке хотел долбануть?
— Хоте-ел, — польщенно ответил Маралов.
— Дружища-а! Дай я тебя обниму. А бутылек откуда?
— Запас. С утра стояла. В уголке, под скамейкой. Я про неё забыл.
— В твою забывчивость плохо верится.
— Покажи шифровку! — вдруг сказал Маралов. — Она у тебя во внутреннем кармане, с паспортами. Доставай, доставай…
