— ЛЭП — киловольт двести двадцать, судя по диаметру проводов, — сказал Шпарин. — Раз змейка цела, то линия, похоже, обесточена.
— Живость змейки ни чем не говорит. Сто пудов — на «Холме» реактор. Куда двигаем?
— Лезем на горку. И не вздумай спросить, что мы там забыли.
— Что мы там забыли?
— Доведете капитана до нехорошего, Сергей Николаевич, — сказал Додоня.
— Вы оба доведете, — Шпарин прислушался. — Кто-нибудь слышит этот звук?
— Вроде как машины едут, — сказал Додоня.
— Я ничего не слышу, — сказал Маралов. — Слуховые галлюцинации.
Натужно воя моторами, на бетонку выехали грузовики и остановились напротив джипа. Из кузовов горохом сыпанули солдатики в пилотках. Из кабины первой машины вышли двое — офицер и рядовой. Водитель забрался на бампер и открыл капот. Офицер достал сигареты.
— Это зампотылу… капитан Балкин, — сказал Додоня пустым голосом. — И Петров…
— … который помер в прошлом годе, — ехидно продолжил Маралов.
Офицер похлопал по карманам, спустился в кювет и пошел к джипу.
— Здорово, Шпарин! Дай зажигалку, — капитан разминал сигарету. — Додоня-а?..
— Подвожу до Базы, — быстро сказал Шпарин. — Сержант осознал проступок и возвращается в часть.
— Додоня, где моя машина? — багровея, капитан смял сигарету в кулаке.
— Моя вина, — сказал Шпарин, вынимая бумажник. — Покататься решил Додоня. А я врезался на перекрестке в твою машину. Восстановлению не подлежит.
— А?..
Шпарин провел ладонью по щеке.
— Моя тоже в хлам. Это другая, сегодня купил. Тысяча баксов.
— Две, — сказал капитан.
— Тысяча, — Шпарин протянул доллары. — Твой драндулет больше не стоил.
— Ладно. Додоня, в машину! Я тебя на кухне до дембеля пропишу. Пять нарядов вне очереди для начала. Людей не хватает, пополнение не везут, а он покататься решил! Где твоя форма?
Офицер повернулся к грузовикам.
— Петро-ов?.. Закончил?
— Как же, Михал Иваныч? — Додоня опустил голову.
— Иди, дезертир, — прошептал Шпарин. — Ничего не поделать. Не бить же его лопатой по голове. Да и не за что.
— Может так оно и лучше. А про девушку я тоже не наврал! — «дезертир» открыл багажник, схватил ранец, пожал Шпарину руку и побежал к машинам. Его тут же окружили солдатики, раздались приветственные возгласы.
— Как жена, Шпарин? Родила? — спросил капитан, пряча деньги в нагрудный карман.
— Пока нет. Вот-вот.
— Передавай привет. Миазмов, почему ты лысый?
— Балкин!.. — возмутился Маралов.
— Миша, у тебя ж отпуск еще не кончился. Что вы тут делаете? Грязные, как свиньи.
— Я бы тебе, Балкин, сказал что, но не в моих правилах выражаться, — сказал Маралов.
— Шпарин! Хочешь обрадую?
— Попробуй.
— Тебя переводят. Приказ пришел.
— И куда?
— В Устань. На Окружную Базу Резерва. Везёт тебе. Ты везунчик.
Военные погрузились и грузовики тронулись. Из под тента выглянул Додоня, кивнул, улыбнулся.
Шпарин помахал в ответ.
— Действительно, может оно и лучше.
— Пристроил пацана, — сказал Маралов. — Только куда?
— В нормальную среду обитания.
— Никто не знает в какую.
— В нормальную.
Грузовики скрылись за поворотом. Вой моторов резко стих.
Шпарин увлек Маралова к машине.
— Было у меня видение на днях… — сказал Шпарин, включая передачу. — Вроде погрузились мы с тобой в джип, и отбыли в направлении Базы. Миновали Охранный пункт N 6, погнутый шлагбаум, твою ржавую «Ниву» без стекол и колес, повернули…
Шпарин двинул ладонь вперед.
— … а по бетонке носится белый микроавтобус с московскими номерами.
— Да ладно тебе.
— Начинает движение от круга со стрелками, разгоняется, долетает до поворота, тормозит, разворачивается и снова разгоняется. На боку «бусика» черный круг, в круге желтые буквы: «Космопоиск».
— Ну, надо же, ну надо же… — расстроено сказал Маралов. — Моя идея. Земляки?
— Ребята из нашей среды обитания. «Аномальщики».
— Моя идея, — повторил Маралов.
— Не самая удачная. Так вот… Из «бусика» выползают озабоченные пассажиры в количестве трех человек. «Давно ёрзаете?» — спрашиваю я. «С утра, — отвечают мне. — На этом участке шоссе аномальный отрезок. По нашим сведениями за два года пять человек пропали. Вместе с машинами… Проводим измерения…». «Здесь везде — аномальная зона, — говорю я. — Всё и везде. Из уважения к выходцам из нашей среды обитания предупреждаю о возможной пагубности изучения участка шоссе в этом месте…».
Шпарин бросил руль и хлопнул в ладоши.
— «… из-за столкновения с фурой, самосвалом, асфальтоукладчиком и предлагаю другое решение по перемещению в пространстве…».
— И что?..
— Не поверили: быть не может, а я типа бомж с дикого похмелья и несу бред собачий.
— А кто? Бомж и есть.
— Залезли «аномальщики» в «бусик» и продолжили бороздить пространство над серой бетонкой. В один из заездов «бусик» пронесся мимо, растворился, как твои мечты, а к столбу со ржавым щитом, на котором ничего было не разобрать, подкатился блестящий колесный колпак…
— От чего?
— От машины. От старых «жигулей».
— Как в сказке!
— Мы в ней давно, а они выскочили. С минимальными потерями… Слышал их голоса. Но «бусик», как я и предполагал, конечно, раздолбался.
— Повезло, что «жигули», — сказал Маралов. — А дальше?
— А дальше я прыгнул в «кротовую нору», пока она не схлопнулась, и пошел домой.
— А я?
— А ты остался. Сказал: «Мне и тут хорошо».
Маралов засопел.
— Я тебе больше не дружище.
— Еще какой дружище, — сказал Шпарин, останавливая машину у сломанной бетонной опоры. — Ты, что же, домой не хочешь? Выходи.
Недалеко от просеки Шпарин нашел осину, под которой когда-то перекусывал, кучу стружки — следы деятельности дятла, и фляжку с чаем. Открыл и, попробовав, заметил:
— Моя фляжечка. А чаек, как сегодня заварил.
Шпарин повел Маралова на Юг, к озеру.
Поблуждав по зарослям, они вышли к водоёму. В озере лежал полузатопленый двухмоторный самолет.
Звенела тишина. Светило яркое солнце.
— Нам туда, — Шпарин показал на стену сухих ёлок на косогоре. — Если ничего и тут не изменилось…
— Духота. Воздух спертый, весь вспотел, — недовольно сказал Маралов, усаживаясь в тень. — Ты сначала в разведку сходи. В твой портал. Мало ли что.
— В самом деле — «мало ли что». Не скучай без меня. Я скоро. Надеюсь…
Шпарин, приглядываясь, походил вдоль ёлочный стенки, остановился, шагнул вперед и исчез.
