— Что за метка?
— Следящая. В куртке у меня пузырёк… В кармане…
Пузырёк этот Пётр пока не стал доставать, чтобы не отвлекаться. Лишь коротко уточнил:
— Там что-то с пси-рудой?
— Да… Хитрая штука, новая… Если под колёса рассыпать, то я заранее буду знать, куда вы поедете…
— Даже так? Гм, ладно. И ты устроил бы там засаду?
— Ну, типа…
Глаза у мотоциклиста начали закрываться. Пётр тоже устал и уже с трудом удерживал концентрацию — поэтому разорвал зрительный контакт, вытащил иглу и поднялся. Пленник тут же забылся тяжёлым сном.
Пётр поднёс к глазам конфискованный пузырёк — прозрачный, с широким горлышком. Внутри был сероватый песок или что-то вроде того. Некоторые песчинки отблёскивали металлом.
Мелькнула мысль — и почему пси-руду расходуют на всякую мерзость? Пули, иголки для допросов, следящие порошки… Неужели нельзя пустить её на что-то хорошее? Впрочем, да, вопрос риторический…
Но теперь хотя бы стало понятнее, что произошло на холме. Атаку начал колдун по прозвищу Шершень с двумя подручными, но не добился цели. И граф, и Зарницына сумели сбежать. Тогда вмешался мотоциклист, который сидел в укрытии…
На полноценный заговор это, к счастью, не тянет. Но надо выловить колдуна, пока тот не добрался до графа.
Глава 8
Пётр постучался к Зарницыной:
— Появились кое-какие новости. Если коротко — ты оказалась права. Покушение организовал Репьёв.
— Откуда ты знаешь?
— Допросил человека, который в тебя стрелял. Он сейчас в гараже. Проваляется в отключке ещё несколько часов. Но на всякий случай я связал ему и руки, и ноги. Он больше не опасен. Гараж я запер снаружи, ключ пока у меня. Я отлучусь на некоторое время, а ты оставайся дома.
Она смотрела на него ошарашенно:
— И куда ты собрался?
— Было четверо нападавших, а пойман только один. Надо брать остальных, особенно колдуна. У меня на примете есть полицейский. Надеюсь, он мне поможет. Ну, по крайней мере, заочно я ему доверяю больше, чем его коллегам в участке. Хотя про прыжки во времени я ему не скажу, да и вряд ли он в них поверит. Предложим сокращённую версию — мы обнаружили слежку на пароходе, потом преследователь ехал за нами на мотоцикле. И приехал сюда. Я его обезвредил и допросил. Собственно говоря, всё это — чистая правда. Так и расскажешь этому полицейскому, будь готова. Не отлучайся отсюда ни на минуту.
Инга нахмурилась:
— Слушай, ты уже понял, что избыточным альтруизмом я не страдаю, но… Как-то это неправильно, если я буду тут сидеть, плюя в потолок, а ты попрёшь на этого колдуна, хотя вообще не обязан… Один раз ты меня вытащил, теперь все риски — на мне…
— Во-первых, — сказал Пётр, — я твой телохранитель по-прежнему. Поэтому такие вопросы решаю я. А во-вторых, ты ведь помнишь — тебе лучше повторять свои действия, совершённые в прошлый раз, пока есть такая возможность. Ты тогда просидела дома до отъезда на холм. Если отклонишься от этой схемы, начнёшь терять адекватность. Это нам повредит.
— Ты весь такой логичный, что аж противно.
Она вернулась за стол, на котором были разбросаны игральные карты. Червонная дама лежала в центре.
— Гадаешь?
— Нет, — ответила Инга, — просто сижу и думаю. У дам красивой масти такое тоже случается, как ни странно.
— Удивительный факт, — усмехнулся Пётр, — надо запомнить. Кстати… В тот раз во время пасьянса ты назвала моё «тайное число». Семнадцать — там вариантов не было, это да. А вот для графа ты ничего не выбрала…
— Это важно?
— Сам пасьянс — нет, конечно. Но он мне что-то напомнил по аналогии, а сообразить не могу. И всё-таки — какое число может быть у графа? Вот так, навскидку? На интуицию?
Она развела руками:
— Прости, ничего на ум не приходит. В тот раз я, кажется, сумму сделки упомянула, но это глупо…
— Согласен. Ладно, не заморачивайся. — Он взглянул на часы. — Мне пора идти, а ты будь примерной девочкой.
— Юморист…
Он вышел из дома и вернулся в гараж. Пленник всё так же пребывал в забытьи, лёжа у стены. Пётр вывел «барракуду» на улицу и, оглядевшись, снова закрыл гаражную дверь. Навесив замок, порадовался, что не столкнулся с Настей. Свой ритуал с сожжением записки она, очевидно, уже исполнила.
Где расположен полицейский участок, он выяснил заранее. Ехать далеко не пришлось — через три минуты он подкатил к кирпичному зданию с зарешеченными квадратными окнами. Припарковался поблизости и стал ждать.
Начинался рабочий день, но толп народа не наблюдалось. У крыльца курили трое патрульных в форме. Подбежали две молоденькие девицы — машинистки, наверное. Поздоровались игриво с курящими и заскочили в здание. Подъехала легковушка с шофёром — с пассажирского места вылез толстяк в мундире, вальяжно прошёл к крыльцу. Трое патрульных откозыряли.
И, наконец, показался тот, кого дожидался Пётр.
Невысокий крепыш лет сорока пяти явился пешком. Он носил фетровую шляпу и недорогой цивильный костюм. В этом же костюме он был и на фотографии, которая висела в гостиной у его сослуживца.
Пётр вылез из-за руля и окликнул:
— Господин инспектор! Одну минуту, пожалуйста.
Тот приостановился, посмотрел на Петра без особой радости. Задержался взглядом на дорогой машине:
— Что вам угодно?
— Моя клиентка сняла жильё у вдовы Гордея Свиридова, который с вами служил. Поэтому я обратился именно к вам. У меня есть сведения о готовящемся убийстве. Доказательства предоставлю. Сама клиентка не может прийти в участок, но подтвердит все мои слова, если возникнет необходимость.
— Вы адвокат?
— Нет, я обеспечиваю её безопасность. Взгляните.
Сдвинув рукав, Пётр показал татуировку у себя на предплечье — она напоминала узорчатую тесьму, накрученную витками до локтевого сгиба.
— Час от часу не легче, — буркнул инспектор, вглядываясь в узор. — Тень-страж в нашем захолустье? Только не говорите, что вы с какой-нибудь столичной княжной…
— Всего лишь с миллионершей.
— Гм. Что ж, пройдёмте в мой кабинет.
— Это было бы нежелательно. У нас крайне мало времени. Преступники начнут действовать ещё до полудня.
— Откуда такие сведения?
— Я провёл пси-допрос человека, который преследовал нас от порта.
— У вас нет таких полномочий. Пси-допросы запрещены без санкции правоохранительных органов…
— Знаю, — перебил Пётр, — поэтому обращаюсь к вам за содействием. Дело слишком серьёзное. Под угрозой — жизни моей клиентки и графа Семиярова. Убийц нанял их конкурент.
Судя по выражению лица полицейского, тот мысленно застонал. А Пётр продолжил:
— Преступник вооружён. Параллельно с ним действует ещё одна группа. Её главарь — пси по прозвищу Шершень…
— Шершень? Вы ничего не путаете? — Инспектор подобрался, как гончая, которая взяла след.
— Вы его знаете? — спросил Пётр.
— Крайне одиозная личность. Но он уехал на материк.
— Ему помогли вернуться. Может быть, нелегально — я пока не успел выяснить все детали. Пленник не в курсе, где этот Шершень прячется.
— Это плохие новости. Но я не намерен продолжать разговор, пока не получу обещанных доказательств.
— Тогда поехали.
Они сели в автомобиль. Короткая поездка прошла в молчании. Подрулив к гаражу на Соловьиной улице, Пётр предупредил:
— Второй пси-допрос подряд — большая нагрузка. Пленник даст три или четыре ответа, потом опять провалится в сон. Поэтому тщательно подбирайте формулировки.
— Допрашивать его надо в участке. У нас есть штатный специалист.
— Повторяю — время уходит. Промедление может стоить кому-то жизни. Кроме того, нельзя исключать, что ваш участок скомпрометирован. У пленного есть сообщник в морской полиции, а у того — информаторы у вас в городе. Вы уверены во всех своих сослуживцах?
С этим вопросом Пётр, кажется, попал в точку. Инспектор чуть заметно скривился и пробурчал:
— Вас это не касается. Приступайте к делу, пока я не передумал.
