— Чего она несет? — спросил Юрка.
— Не обращай внимания, — отмахнулся Ремизов, — программа у нее такая. Просто программа.
***
Стоило выйти из отделения, как меня до костей пробрал холод. Весеннее солнце совсем не согревало, зато ветер тут же забрался под кожу и заставил дрожать так, будто я паркинсонизмом страдаю. Я пошарился по карманам, но обнаруженной мелочи даже на проезд не хватило бы.
Кто-то хлопнул по плечу, я обернулся и увидел парня в ментовской форме. Он протянул мне пачку сигарет и зажигалку.
— Не ссы, пацан, все будет хорошо, — произнес он.
— Спасибо, — тихо произнес я, взял сигарету и закурил.
— Ты чего мокрый? Может, подкинуть куда? — вдруг спросил он. Я удивился, надо же, и среди мусоров встречаются люди. Этого парня явно не было среди тех, кто меня подвешивал. И я хотел уже согласиться, но тут кто-то посигнанил, я повернул голову и увидел, что из машины вылез Макс. Он махал руками, всячески привлекая внимания.
— Спасибо, не надо, — ответил я менту. — За мной друг приехал.
Сигарету я не докурил, закашлялся, когда бежал к машине, и бросил бычек на тротуар.
Здоровье 73%
Сопротивление холоду +1
Что ж, трясти меня, и впрямь, перестало, а, вот, падающее здоровье совсем не радовало. Я, в самом деле, чувствовал себя хреново, и надежда на то, что цифры ничего не значат, таяла вместе с процентами.
— Ты откуда тут? — спросил у Макса, садясь в машину.
— Ты забыл, кто мой отец? — усмехнулся рыжий, давая по газам.
По правде, я и не знал толком. Ну, я помнил, что он какая-то там шишка в каких-то органах, но никогда не спрашивал у Макса, в каких именно. Знал только, что мой друг по особым случаям берет его тачку. Помню, как рыжий хвастался, что машину ему на совершеннолетие подарят, но это дело он так отмечал, что отец спалил его бухим и сказал, что тачки ему не видать, пока сам не заработает.
Макс почему-то свернул с главной улицы и поехал дворами. Я не понял, зачем он едет закоулками, вроде бы те времена, когда он без прав гонял, давно прошли. Заметив мой удивленный взгляд, рыжий заговорил:
— Ты, вообще, в курсе, что тут творится? — я отрицательно помотал головой. — Дороги перекрыли, везде оцепление. Связь не работает. Вообще, никакая, ни сотовая, ни интернет. И телек тоже. Происходит хрень какая-то, если расскажу, что сам видел, решишь, что я кукухой поехал.
— И что ты видел?
— Горы, — немного подумав, ответил Макс. — У меня с балкона видны горы.
— Какие еще горы? — не понял я.
— Не знаю, может, Гималаи, — произнес рыжий. — Но какие, нахрен, горы возле моего дома? Знаешь, ты все еще видишь свои показатели? Ну, там здоровье, силу?..
— Вижу. И здоровье меня не радует.
— Так вот, я тоже вижу. Но это только у нас с тобой такое. И, знаешь, о чем я думаю? О том, что мы с тобой никуда из клиники не выходили. Мы все еще лежим в этих дурацких ваннах, а игра продолжается.
— И как нам теперь из игры выйти?
— Может, сдохнуть? — предложил Макс.
— Я уже сдох тогда. Ну, когда мы в этой забегаловке были. В игре. По ходу, не помогло.
— Может, еще раз надо попробовать?
— Не, я пас. А если это реальность все-таки?
— Да какая, к черту, реальность? Это ж бред какой-то. Вот, задержание твое, например. Как там все было?
— Мать разбудила, а дома трое ментов. Этот, Полетаев, ксиву показал, типа ФСКН. Потом обыск был.
— А понятые были? А постановление суда? Это не обыск был, а хрень какая-то. И Полетаев этот, мне отец сказал, никакого отношения к ФСКН не имеет. Липа его ксива. Обычный следак он.
— Ну, допустим, обыск не по правилам был. Но ты ж знаешь, почему ко мне пришли. Это еще не доказывает, что мы в игре.
— А горы? Давай до меня доедем, сам увидишь.
— Мне бы переодеться сначала. Я мокрый весь.
— Ладно, потом покажу. Говорят, еще взрыв какой-то был. Теракт, может. Я звук слышал.
Мы выехали из кварталов, и я увидел, что дороги, в самом деле, перекрыты. Машин не было совсем, а асфальт перегородили не просто какими-то шипами, а целыми металлоконструкциями, которые фиг перелезешь.
Людей на улицах не было вовсе. Конечно, и раньше, ну, то есть с начала эпидемии, народ из дому без лишней надобности не высовывался. Сейчас еще и штрафы ввели везде за праздное шатание. Но такого, чтоб совсем никого — нет, такого точно не было. На работу, учебу или в ближайший магазин хоть кто-то да шел. Или асоциальные элементы всякие — им что пандемия, что апокалипсис, все равно не заметят. Но сейчас даже ни одного алкаша во дворах не было. И это мне показалось каким-то неестественным. Может, прав Макс, и мы все еще в игре?..
Обычно отсутствие людей меня не напрягало, наоборот, никогда не любил толпы народу. Наверное, я мизантроп. Даже помню, как в детстве думал, а было бы круто, если б все люди разом взяли и исчезли. И все магазины открыты — бери, что хочешь. Только теперь мне стало вдруг не по себе от этой пустоты. Нет, все же не настолько я мизантроп, чтоб желать всеобщего исчезновения всерьез. Пусть живут, только меня не трогают.
Парковка возле дома оказалась свободной. Не просто свободной, на ней вообще ни одной машины не имелось. И снова эта неестественная тишина, пустота, будто персонажи не прогрузились. Мне даже показалось, что я вижу пиксели. Или просто со зрением нелады?..
— Я к тебе с самого утра пришел, — заговорил Макс, когда мы зашли в подъезд. — Мама твоя все и рассказала, пришли, лекарства изъяли, тебя увезли. Ну, я и решил, что это тот самый случай, чтоб звонить отцу.
— А что со связью-то?
— По-моему, там со спутниками что-то случилось. Может, теневая зона?
— А разве сотовая связь через спутники работает?
— А я знаю? — пожал плечами Макс.
Ключей от дома я с собой не брал. Я ведь был почти уверен, что уже не вернусь домой. По крайней мере, в ближайшие лет пять. Пришлось звонить в звонок.
Дверь открылась не сразу, и я было подумал, что дома никого нет. Ну, на работу-то мать вряд ли вышла бы, Алиску одну оставлять нельзя, а, вот, отсутствие машин на парковке навели на мысль, что жителей куда-то эвакуировали. Ну, если, в самом деле, какая-то катастрофа случилась.
— Женька! — выпалила мать, распахнув, наконец, дверь. — Женька, я уж думала все… — она вдруг обняла меня. Вообще, не ожидал от нее такой реакции, если честно, и растерялся.
— Мам, ну, ладно тебе, — высвободился я из объятий, и мы с Максом прошли в квартиру.
— И тебе, Максим, спасибо. И папе твоему, — произнесла она. — Как же ты вовремя зашел к нам.
А раньше-то она его терпеть не могла. И вообще, считала, что это из-за него меня из универа выгнали. Тоже наркоманом считала, только мажористым.
— Как Алиса? — спросил я, заметив, что дверь в комнату сестры закрыта.
— Спит сейчас. Надежда Николаевна укол ей сделала, чтоб успокоить. Проснется, обязательно зайди к ней. Она очень за тебя переживала. А ты чего мокрый такой? Дождь на улице?
— Да, льет, как из ведра, — соврал я. — Мне по делам надо будет отлучиться ненадолго. Я только переодеться.
— Погоди со своими делами. Сначала хоть поешь.
Да уж, давно я не видел свою маму такой заботливой. Даже не по себе как-то сделалось. И, кажется, стыдно, что ли?
***
За стойкой администратора София откровенно скучала. Хоть официально клиника не закрывалась, но запись теперь велась дистанционно, да и консультации давались в основном онлайн. Очно клиенты являлись разве что за рецептами, но теперь и это стало редкостью.
В очередной раз разложенный пасьянс у Софии не сошелся, девушка закрыла окошко игры и покинула рабочее место. Она прошла по служебному коридору, хотела подняться к профессору, уточнить, нет ли у того каких поручений, и, если таковых не найдется, отпроситься домой пораньше. Все равно в клинике делать нечего. Но едва София подошла к лестнице, как услышала за стеной шорохи. Девушка замерла, опасаясь увидеть выскочившую из полумрака крысу, но звук шел из-под лестницы, откуда-то снизу. Да и на крысу это мало походило, будто каталкой били в стену.
