— Об этом я и говорю, Медея, — сказала она, когда шаги отца стихли. — Увидев тебя в этом платье, лорд Лайтвуд может подумать, что ты наряжалась для него. И что он тебе… по душе.
Сердце трепыхнулось, но я заставила себя спокойно встретить матушкин взгляд.
— Какая разница, что он подумает?
Он покачала головой.
— Никогда не показывай мужу, что он тебе не безразличен. Это испортит брак, — сказав это, она выпрямилась и погладила меня по волосам неожиданно ласковым жестом. — Моя малышка, ты уже совсем взрослая! Могла ли я подумать, что говорить с тобой об этом придется так скоро? Моя пираньюшка... Совсем скоро ты узнаешь горечь настоящих разочарований! Это так... трогательно.
Глаза ее стали влажными, матушка поспешно отвернулась и наконец покинула мою комнату. Я посмотрела на ровный ряд мандрагор в горшочках, которые трепетали листочками как-то растерянно — я их полностью понимала.
Остаток дня я провела, штудируя имеющиеся в библиотеке книги: проклятия, зелья, жизнеописания, порчи, сказки, рецепты зелий… Ничего.
Ни одной подсказки, как избежать свадьбы.
На следующее утро, приведя себя в порядок и приняв самую успокаивающую ванну из всех возможных, я села в зачарованный экипаж и направилась в особняк Лайтвуда.
У меня не было ни одной идеи для того, что я хочу сделать, но лишний раз напомнить о себе семье Лайтвуда — уж точно не помешает.
А то вдруг они забыли, кто скоро станет их родственницей.
Выйдя из экипажа я сразу увидела Лили. Она сидела на плетеной скамейке под ветками яблони, на которых уже начали набухать бутоны. И — читала.
— Мисс Медея! — воскликнула он, когда я подошла ближе. — Я так ждала вас!
Проклятый! Это еще почему она меня ждала?.. Я надеялась, что она будет мечтать меня никогда не видеть… Взгляд Лили был взволнованным. Что у нее случилось?
По правде говоря, у меня было заготовлено несколько вариантов развития событий для нашей с Лили встречи.
К примеру, однажды в АТаС я здорово испортила одной светлой день, заставив на ее носу выскочить бородавку, — иногда самые простые ходы самые верные.
Другая светлая крайне расстроилась, когда под лиф ее платья загадочным образом проник сверчок.
Третья была вне себя от ужаса, когда я превратила ее сандвич в жабу за завтраком.
Но для Лили хотелось придумать что-то особенное.
Например, каким-то образом ее… скомпрометировать. Для светлой пятно на репутации — страшное дело. Почти такое же страшное, как не испорченная репутация — для темной.
Лили смотрела на меня обеспокоенными серыми глазами, сжимала потрепанную книгу так цепко, что побелели костяшки пальцев. Она снова была упакована в светлое платье из прочной ткани и в корсет, который делал талию осиной и глядя на который даже мне было тяжело дышать. Волосы были туго стянуты в пучок.
— Ты заболела? — нахмурилась я.
Какие еще причины могут быть у Лили, чтобы меня ждать?
Разве только лихорадка, из-за которой она могла перепутать меня с кем-то другим или лишиться разума.
Говоря это, я скрестила руки за спиной и принялась в уме сплетать заклинание.
Превращу-ка ее волосок в крохотную змейку… должно получиться, резерв сил Лили ниже моего. Это к Лайтвуду не подобраться просто так, а Лили… лакомый кусочек.
Я провела кончиком языка по клыкам и улыбнулась.
Ей пойдет змейка. Даже если она их не боится — жить с такой прической крайне неудобно. Уж я-то знаю: однажды все лето провела на бабушкиной вилле у моря. Нрав у нее, гордой обладательницы гривы змееподобных волос, был дурной. Мягко говоря.
Прикрыв глаза, я старательно представляла то, что хочу наколдовать, когда…
— Я хотела извиниться, — выпалила Лили.
Приехали.
— Что?
Я на секунду отвлеклась от заклинания, и оно тут же развеялось дымком.
Проклятье!
— Пошли сядем, — вздохнула я, направляясь к плетеной скамейке под яблоневыми ветками. — И за что я должна тебя простить?
Как она умудрилась меня достать так, что я не заметила? Светлые, как правило, сражались в открытую, считая все уловки недостойными.
Но Лили дочь Лайтвуда… а с ним нельзя ни в чем быть уверенной.
— И что же ты сделала? — поторопила я спустя пять минут, когда мне надоело смотреть на то, как она мнет в руках несчастный томик стихов.
— Я отнеслась к вам предвзято, — опустила глаза Лили.
Я закашлялась.
Спрятала лицо в руках.
Светлые.
Никогда нельзя быть готовой к их фокусам.
Можно мне к темным, пожалуйста? Я целый день никому не буду делать гадостей, Проклятый, я все осознала.
— И нагрубила вам, — прошелестела Лили. — Простите.
Я вздохнула еще раз и тоскливо уставилась на особняк Лайтвуда, сверкающий на солнце ослепительно белыми стенами.
Как, идя по дороге жизни, я умудрилась свернуть настолько не туда, что сейчас нахожусь там, где я нахожусь?
Белое кольцо на моем пальце издевательски поблескивало и даже не думало исчезать.
— Медея! — вдруг раздался звонкий крик, затем — топот, что-то со звоном упало, и мою шею обвили две тонкие, но сильные ручки.
Вслед за этим прозвучал мяв, и перед моим лицом появилась Вив. Расправила грифоньи крылья, зевнула во всю пасть, потрясла кошачьей башкой размером раза в два больше человеческой.
— Привет, предательница, — бросила я.
Она презрительно фыркнула и почесала задней лапой ухо.
Бенджамин навалился мне на плечи всем телом, в какой-то момент перекатился мне в руки и радостно засмеялся.
— А я на Вив катаюсь, хочешь покажу как? — спросил он, глядя на меня снизу вверх.
И раньше, чем я успела что-нибудь сказать, он вскочил, вскарабкался Вив на спину и плотно обхватил ее ногами.
Та только мявкнула и дернула ухом.
Мило.
Вот оно, кровожадное чудовище, когда-то державшее в страхе всю столицу.
— Вив, покажи, как мы учили? — деловито скомандовал Бенджамин, и Вив подняла лапу, как лошадь поднимает ногу, готовясь гарцевать.
Морда у нее была крайне довольной.
Голова закружилась.
— Умница, Вив! — Бенджамин скормил ей что-то с руки, и та облизала его пальцы, мурлыкнув.
Проклятый, а можно я наконец проснусь?..
— Медея, а ты меня еще научишь делать “бах” побольше? — поинтересовался Бенджамин. — А то в прошлый раз получился совсем тихий взрыв, почему-то загорелся ковер, я, наверное, неправильно сплел ту формулу, которую ты показывала.
— Научу.
В этот момент Вив замерла, пряднула ушами и припала к земле. А затем бесшумно рванула куда-то вперед.
— А еще… — начал Бенджамин, но тут же вцепился в шерсть на ее загривке. — Вив, стой! Вив, ну мы же договаривались, что ты следуешь командам, Вив!
Но Вив уже было не остановить — змею она что ли где-то учуяла? Наверное. Или лорда Лайтвуда.
Не к ночи будет упомянут.
— О, — тихо воскликнула Лили, когда Вив и Бенджамин скрылись за углом особняка. — Я полагала, это вы надоумили Бенджамина устроить в комнате пожар.
Я фыркнула. Кто я такая, чтобы учить мага, склонного к огню, устраивать пожар? А вот показать ему некоторые альтернативные способы применения дара, после которых не нужно будет перестилать пол — это уже задача поинтереснее. Я, как и все темные, была крайне бережливой (светлые называли это жадностью и крохоборством), потому пожары без причины для меня — нонсенс.
Проклятый! Может, нужно было в самом деле уговорить Бенджамина развести в комнате костерок повыше? Вдруг бы сработало?..
— И снова прошу меня простить, — проговорила Лили. — Это все моя предвзятость.
— А что, другие светлые любят мачех? За что ты извиняешься?
Лили покраснела.
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Вы темная.
— И ты предвзято относишься к темным? — я тонко улыбнулась. — Это как-то связано с той милой вещицей, что ты прячешь между страниц книги?
Пока Лили хлопала глазами, я выхватила томик у нее из рук.
— Отдайте!
Лили бросилась ко мне, а я на всякий случай отскочила подальше.
