зрелище.
– Перестань, мне и так плохо, – сквозь зубы процедила Прюнель. – Я даже не уверена, что у меня всё получится. Возможно, я слишком размахнулась.
– Прюнель, отбрось страх и сомнения, – приободрил её Нокс. – Порой они бывают полезны, но подчас становятся слишком навязчивыми, и их нужно гнать прочь, чтобы не навредили. – И он послал девочке такой душевный взгляд, что ей почудилась на его маленькой мордочке улыбка.
Настроение у Прюнель резко улучшилось. С чего вдруг она предалась унынию? Обычно это не в её духе.
Нокс прав: сомнения и страх не должны лишать её воли!
Девочка глубоко вдохнула и налила в чашку с молоком свежего мёду. Едва она отхлебнула сладкой жидкости, как перед ней заплясало маленькое облако с золотыми блестками, на котором было написано: «Желаю удачи самой чудесной девочке на острове!»
Прюнель повернулась к Гале, чьи пылающие щеки выдавали в нём автора послания.
– Ах, спасибо! – проронила Прюнель.
– Я не сомневаюсь в твоём ошеломительном успехе! – подбодрил юноша подругу.
Она кивнула, снова поверив в свои силы. Брат наклонился к ней:
– Жаль, что Нюе с нами нет, она бы с удовольствием тебя поддержала!
Сестра благодарно улыбнулась ему. Мысль о подруге, такой деятельной, весёлой и храброй, придала Прюнель бодрости.
Она встала, помогла убрать посуду и сдвинуть столы и скамьи.
Девочка чувствовала готовность и решительность, сердце возбуждённо колотилось, мрачные мысли сменились верой в себя и радостным воодушевлением.
Уверенным тоном она попросила собравшихся встать перед ней полукругом – с одной стороны беглецы, с другой – выздоровевшие. Когда это было сделано, Прюнель поставила Розо и Об слева, Гале и Нокса – справа, как будто окружила себя личной охраной.
Воцарилась тишина – все знали, что ей нужно сосредоточиться. Только тогда чародейка закрыла глаза.
Осуществить заклинание Прюнель намеревалась в три этапа. На первом она попросила помощи – по её предположению, Об и Мистраль в прошлом не преуспели из-за того, что действовали самостоятельно.
– Вы не против поделиться со мной магией? – спросила она как можно твёрже.
Девочка могла бы заслуженно получить в ответ удивлённые взгляды, но все без исключения выполнили её просьбу. Солидарность высоко ценилась на острове, и, когда Прюнель медленно положила руку на затылок, все до одного последовали её примеру.
Через несколько секунд всеобщая магия прилила к ней волнами, которые поглотили её тело, дух и всё существо. Натиск показался одновременно грубым и восхитительным. Неудержимая дрожь и покалывание пробежали под кожей, под черепной коробкой, наэлектризовали чародейку, тогда как магия набирала силу и наконец превратилась в вулкан энергии, которым нужно было быстро овладеть, чтобы волшебная лава не перелилась через край. Для этого требовалось выбрать точный момент, когда магический поток приобретёт достаточную мощность.
Как только, несмотря на солнечную погоду, девочка почувствовала озноб и стала терять почву под ногами, она широко повела руками, чтобы остановить поступление чужой магии.
Тело сразу же расслабилось, хотя нектаров нерв вибрировал, готовый продемонстрировать десятикратную силу.
Прюнель удовлетворённо улыбнулась, потом её лицо стало серьёзным. Самое трудное было впереди.
Она открыла глаза, внимательно посмотрела на окружающих и улыбнулась им. Затем снова смежила веки и, медленно нажимая правой рукой на волшебный нерв, в тишине произнесла распознающее заклинание, которое накануне подсказал ей Гале: «Пусть мне явится тот, кто навсегда заклеймил переболевших пустулёзной инфекцией!»
И, также по совету друга, она схватилась за свой медальон левой рукой, которая ближе к сердцу. По словам юноши, заклинание вечной любви, которое он наложил на неё на берегу вскоре после прибытия девочки на остров, не угасло. Более того, заявил он, с помощью маленького портрета матери оно каждый раз при необходимости будет усиливать её магию.
Всё произошло мгновенно, как будто перед внутренним взором открылась дверь, позволяющая Прюнель сначала получить доступ к неясным образам, теням, расплывчатым лицам, которые мелькали перед ней с другой стороны закрытых век. Чтобы остановить этот головокружительный танец, чародейка усердно сосредоточилась на образе чёрного креста, выгравированного на лбу излечившихся.
Быстро всплыло незнакомое имя: Гранит, – а за ним проступили тощий сгорбленный силуэт и наконец неровные, весьма недружелюбные черты: глаза тёмные и сверлящие тебя насквозь, рот со злобной усмешкой, впалые щёки… Очень старый, возможно, давно умерший человек. Кем бы он ни был, это его заклинание Прюнель должна сейчас сокрушить с помощью магии, предложенной её товарищами.
Сердце слегка затрепетало от очередного приступа страха перед неудачей, который она отбросила в одно мгновение, на сей раз решительным жестом нажав на нерв, где сосредоточилась вся накопленная энергия. В тот же миг драгоценный медальон обжёг девочке руку сильнее живого огня, но она его не отпустила.
Потом у Прюнель возникло впечатление, что земля и небо распахнулись и стали раскачиваться с готовностью поглотить её. Она могла бы испугаться, но нет, это вызывало чувство восторга! Девочка почувствовала себя непобедимой, успех маячил перед глазами. Она ощутила себя сильнее всех живых существ, вместе взятых, сильнее, чем стихии, чем жизнь, чем даже смерть.
И тогда она выкрикнула про себя пресекающее заклинание, чтобы свести на нет колдовство Гранита, стереть гнусные знаки со лбов переболевших. И наконец, оставила автограф – клеймо в виде зелёного сверкающего глаза, своего глаза! Отныне лучшее творение чародейки Прюнель будет связано с её именем для всякого, кто захочет распознать его автора.
Вдруг ей показалось, что земля трясётся под ногами и порыв ветра, достойный бури, швыряет её во все стороны. Прогремел громкий раскат грома, за ним последовало множество других, более оглушительных. Девочка всё ещё не открывала глаз, и ветер так трепал её, что она еле держалась на ногах, но страха не испытывала, наоборот, её затопила сумасшедшая радость, унося далеко от реальности. Никогда ещё Прюнель не чувствовала себя такой наполненной, живой, даже счастливой.
Внезапно страшное лицо возникло перед её внутренним взором. Знакомое, но искажённое ликующим озлобленным оскалом, безумным презрением во взгляде и ухмылкой людоеда, готового пожрать свою жертву.
Прюнель не успела осознать, чья это безобразная личина, и не услышала криков ужаса, поднявшихся вокруг неё.
Она рухнула на землю и потеряла сознание.
Голос Розо, раздавшийся совсем рядом, привёл Прюнель в чувство.
– Помогите мне перенести её! – крикнул брат.
Она взмахнула ресницами, открыла глаза и, увидев картину разорения, пришла в полное замешательство. Земля на пустынной
