В комнату без стука вошла оберегающая. Торн кивнул ей и указал место рядом. Пока Руэна усаживалась, син-тар продолжил:
— В самой пагоде как с охраной?
— Тут я мало что узнал, но… — начал я.
— Но кое-что узнала я, — встряла оберегающая. — Четверо монахов. Они не столько занимаются обрядами, сколько защитой веретена.
— Защитой? Монахи?
— Да. Мне сказали, что они какие-то Чинзано, — она хихикнула и почему-то добавила — Ва бене.
На мгновение я вспомнил прежнюю Руэну.
— Чисана мори, — удивлённо поднял брови Торн. — Серьёзно?
— Да, именно так. Но в чём проблема, оружие в пагоде запрещено, да и жрецы едва ли опасные противники…
— Конечно, если это не монахи из монастыря Чисана мори! Их там целых четверо?
— И что с того? Напоминаю — жрецы!
— О, это уникальный случай. Монастырь Чисана мори рассылал своих проповедников по всему таррану, и они часто попадали в переплёт. Недружелюбные селяне, бандиты на дороге, — тут Торн усмехнулся. — Нам ли не знать! В общем, они стали тренироваться.
— Жрецы? — все еще недоверчиво переспросила Руэна.
— Монахи. Защита жизни без оружия и без членовредительства.
— И они добились успеха в этом, — заметил я. — Мы с друзьями как-то выследили одного из них на дороге. Я потом месяц сидеть не мог.
— Я тоже, — буркнул Торн. — Их, видимо, специально тренируют для таких случаев. А зачем охрана в пагоде? Туда же одни калеки ходят.
Оберегающая криво усмехнулась:
— Когда люди доходят до края и даже заглядывают за него, от них можно ожидать чего угодно.
— Я понимаю, Руэна, — сказал Торн. — Действительно понимаю. Вы хорошо поработали. Нам нужно дождаться Юко.
***
О будущий камень мечей я споткнулась по дороге в Зал прорицателей. Едва не растянулась на брусчатке, одному из камешков которой надоело лежать среди товарищей. Вот он и выставил острый бок прямо под ногу одной будущей прорицательнице. Я под нос помянула ёкая. Иногда судьба нас поджидает в самых неожиданных местах и норовит поставить подножку.
Камень был темно-серым — младший брат скалы, на которой возвышается замок тара Дашими. Зная, где стоит замок правителя, любой прорицатель найдет местный Зал даже в незнакомом городе. Просто иди строго на восток от чертогов тара, и очень скоро упрешься аккурат в нужное здание. Восток традиционно считается самым благоприятным направлением.
Ну а если вдруг потерялся в сторонах света, то можно еще проще. Спроси у любого прохожего, и он укажет дорогу. В Зал то и дело заглядывают те, кому нужен ответ от прорицателя. Так что весь город знает, куда отправиться в случае нужды.
Я шла и вертела камень в руках. В другой день я бы, наверное, с любопытством крутила головой по сторонам — когда еще побываю в Кадзуки. Но настроения разглядывать город не было. Лучше уж смотреть под ноги, с местной коварной брусчаткой. А вот будущий камень мечей мне подвернулся очень кстати. Я как раз раздумывала, какую роль выбрать для появления среди прорицателей Дашими? Юной ученицы, ищущей знаний? Или обиженной дочери опального старшего прорицателя Сента?
Я присела на скамейку у ворот зала, собираясь с мыслями. Как повернуть разговор на нужную Торну тему?
— Зря сидишь, — прозвучал у меня над ухом чей-то сварливый голос. — Иди откуда пришла.
Я удивлённо подняла взгляд. Надо мной возвышалась широкоплечая женщина в вышитом бордовом халате, с хризантемой в волосах. Я на всякий случай потрогала свою — она была на месте. Мгновение — и я уже стою перед прорицательницей и смотрю ей в глаза.
— По какому праву ты гонишь меня? — спросила я холодно. — Или в Дашими забыли, что Зал прорицателей открыт для всех?
— А ты наглее прочих, — сощурилась прорицательница. — Не просишь, а сразу требуешь.
— Ничего я не требую, — огрызнулась я. — Хотя нет, требую. Позови мне старшего в вашем зале на пару слов. Я ему напомню законы гостеприимства.
— Старшего ей, — презрительно огрызнулась женщина. — Убирайся!
— Я сказала позови! — мне начинало казаться, что я в каком-то дурном балагане.
— Я старшая прорицательница этого зала. Вон.
— Я доложу старшему прорицателю Сента, когда вернусь домой. Пусть знает, что в подмышке плевали на обычаи братства прорицателей, — название родного таррана само прыгнуло на язык.
— Сента? Не смеши меня! По наглым глазам вижу, что ты из Ямата!
На мгновение я потеряла дар речи. У меня что, на лбу написано, что мне предсказано выйти замуж за Атари?!
— Сама отправляйся в эту задницу!
— О, да ты ради своей цели готова оскорбить родной тарран!
— Да какой цели, ёкай тебя сожри? — заорала я, и проходивший мимо торговец пирожками шарахнулся в сторону.
— Очередь расписана на год вперёд, ясно тебе? Сама запомни и своим передай, — как будто не заметив моей вспышки, прорицательница отвернулась было, чтобы уходить.
— Стоять! — я схватила ее за бордовый рукав.
Она повернулась — лицо перекошено гневом.
— Я не знаю, отчего спятила ваша старшая прорицательница перед тем как помереть вместе с таром, — прошипела женщина мне в лицо. — Какие секреты она хотела выведать, отправив прорицателей Ямата проситься в очередь первого броска… Но зарубите себе на носу, мы не допустим туда чужих. Это честь!
— Ты бредишь!
— Только те, кто родился в Дашими, стережет судьбу веретена!
— Этой костяной палки в вашей пагоде? Да кому она сдалась? — я почувствовала себя собакой, учуявшей верный след.
— Моя очередь придет через пятьдесят восемь дней, и если я увижу в броске камней опасность для веретена, тар усилит стражу, — вид у прорицательницы был такой, будто она меня обыграла. — Моя очередь придет через пятьдесят восемь дней на рассвете, а твоя не придет никогда.
Я повернулась к ней и сжала кулаки…
***
— Ну что, Атари, — усмехнулся Торн. — Как в старые добрые времена. Синяя ли ждёт нас!
— Конечно, господин, — скривился в ответ я. — Я уже предвкушаю завтрашнее утро.
Син-тар выставил вверх указательный палец, словно обнаженный меч, потом указал им на вывеску таверны «Сокровище Дашими» и провозгласил:
— Идём, нас ждут приключения!
— Побойся каму, Торн, да мы из них не вылезаем!
Син-тар покачнулся и со словами «какой ты скучный» направился внутрь. Я догнал его, уже привычным усилием погасил непрошеные воспоминания о совсем недавних событиях, сел за столик и принял в руки кружку. Отхлебнул. Торн уже хохотал с каким-то новым знакомым. Тот был представителен и важен на вид. Не меньше управляющего тарскими конюшнями, думаю. Уж больно характерный смех.
— И вот, представляешь, Коджи, — тем временем травил байку Торн. — Этот придурок хватает тарский меч и сигает в окно.
— Аха-ха-кха, — отозвался «конюх». — И что сделал тар Ямата?
— Ну а сам-то как думаешь? Что бы сделал тар Дашими? — заплетающимся языком спросил син-тар.
— Ооо, для начала бы вор долго страдал. Наш тар относится к таким вещам серьезно. А потом бедолаге бы меч в горло засунули. Если не куда похуже.
Торн криво усмехнулся.
— Представляю. А если бы его не поймали?
— Поймали бы, — поднял ладонь Коджи. — Если нужно, за границей таррана. Достали бы из нор рудокопов, да хоть бы и со дна океана. Нельзя оставить безнаказанным оскорбление святынь… Святые для каждого дашимийца вещи неприкосновенны!
— Так давай выпьем за дашимийцев и их святыни!
— За ёкай ее возьми, подмышку священной чайки, — поднял кружку Коджи.
Пока Торн развлекался, я потягивал вино и разглядывал сидящих в зале. Веселые и грустные, уже совсем пьяные и чуть под мухой. Белые халаты, черные, даже сиреневые. И тут мой взгляд уперся в мужчину, сидящего в самом дальнем от нас углу. Крепкий, высокий. Спутанные волосы, давно не встречавшиеся с костяным гребнем. Красное, покрытое бордовыми буграми лицо. Серая потертая накидка на плечах. Он казался бы белой вороной в этом трактире, если бы не высокий кувшин с дорогим вином на его столике. Кого-то он мне смутно напомнил. Мужчина протянул руку в кожаной перчатке к кувшину и аккуратно налил вино в кружку. Отхлебнул из неё и повернул голову в мою сторону. Я судорожно вздохнул и схватил Торна за руку.
