На этот раз я не удержался и вздохнул. Посмотрел в глаза Мару и ответил:
— Я выбираю свой путь!
Перехватил арбалет и шагнул назад…
Последний день месяца падающих листьев. Из ненаписанного дневника оберегающей Руэны Отчаянной
Никогда себе не прощу, что согласилась уехать с Юко и Атари по его приказу. Но он стал таким… Ему невозможно сказать нет. Он говорит, и ты просто делаешь. Юко предсказала смерть в замке тара. Что ж, мы увидели смерть. Залитая кровью постель и два тела на ней. У Торна не осталось соперников. Но при этом скорее всего не осталось и шансов. Примет ли народ тара, который брата посадил в тюрьму, а сестру убил? Очень и очень сомневаюсь. Только вот в чем штука, не его рука держала нож, оборвавший жизни Нимары и Хидэки. Хотя о последнем я не очень переживала. Совсем не переживала. И ещё, в замке не было Мару, ловкой наездницы с браслетом Идущих-против-ветра.
Я запрыгнула на коня и врезалась пятками в его бока. Тот всхрапнул и рванул вперёд. Копыта прогремели по мосту, по городской брусчатке и наконец по булыжнику. Перелесок кончился и встречный ветер хлестнул меня по лицу. Вдруг пошёл снег. Крупные белые хлопья наполнили воздух. Я уже не скакала, летела сквозь ледяную пелену. Быстрее, быстрее. Конь захрипел и упал так, что я еле успела выпрыгнуть из седла, прокатилась по снегу и вскочила на ноги. Теперь я загоняла себя. Ху-ху, пар вырывался изо рта, разгоняя встречные снежинки. Вот, то место, где мы останавливались. Меч Торна. Я, не сбавляя хода, подхватила его за перевязь и побежала дальше. Ступени, одна, вторая, ещё одна. Кажется, им не было конца. Поворот, и перед моими глазами открылось плато, покрытое снегом. Одинокая фигурка около беседки. Женская. Я остановилась. Торопиться уже было некуда.
Мару повернулась ко мне и пошла навстречу.
Я сделала шаг вперед, вытащила меч и отбросила ножны в сторону. Мару остановилась в пяти шагах. Она сняла обувь и встала босиком на снег.
— Он умолял пощадить его, — сказала она.
Я промолчала и подняла меч. Мару сняла с руки браслет и встряхнула его. Тот развернулся, превращаясь в короткую плеть. Она взяла ее в левую руку, а правой достала меч. Две полосы кованой стали встретились с высоким звоном. Удар. Блок. Плеть ударила меня по руке, а её конец хлестнул по животу. Мару быстро отступила назад и с ожиданием посмотрела на меня.
— Я больше не потеряю сознание, — сказала я и улыбнулась. — Я больше не оберегающая. Мне некого больше оберегать.
Я подняла меч и бросилась на неё. Она начала сдаваться после восьмого удара. Надо было тренировать кисти. Удар, еще один и ещё. Меч вылетел из её рук и покатился по белой равнине. Мару упала на колени, заскользив за оружием. Но я не дала ей возможности поднять меч. Полушаг, шаг, удар. Высверк стали у основания её шеи.
— Это был меч Хаттори Ханзо, сука, — сказала я.
Меч внезапно потяжелел в моей руке. Я отпустила рукоять, и он выскользнул из моих пальцев. На внезапно ослабевших ногах я подошла к обрыву и опустилась на колени.
— Торн, я же тебя просила не падать. Ты… Ты никогда меня не слушал.
Внезапно живот резанула острая боль. Я опустила голову и поняла, что тот удар плетью не прошел даром. Мой халат пропитался кровью. Ну, вот и все, подумала я…
Эпилог
И откуда они взяли все эти лепестки, думал торговец Ясуо. Каменная стена холодила ему плечо. За лотосы из своих оранжерей жрецы нынче ломили такую цену, что даже для зимы это было слишком. Но все, кого мог видеть Ясуо вокруг себя в толпе, стояли с бамбуковыми корзинками. У кого побольше, у кого поменьше. Но все — полные белых, будто сияющих лепестков.
Торговец и сам прижимал к груди корзину. На эти лотосы ушли последние монеты из шального заработка, да продлят каму дни того молодого господина и его спутницы! Но это не было проблемой. Со встречи с ними минуло не много времени, а дела Ясуо так неожиданно пошли в гору, что пришлось нанять в помощники соседского парнишку.
— Едут! — выкрикнул кто-то в толпе.
Они ехали бок о бок на двух лошадях — рыжих, как летний закат. Говорили, что это свадебный подарок самого благословенного арантара. Молодой наместник держался в седле очень прямо, его плечи будто одеревенели. Его невеста, юная прорицательница из Сента, улыбалась, но глаза ее оставались серьезными.
Белые лепестки падали под копыта лошадей. Ясуо протолкнулся вперёд и тоже бросил свою горсть на снег. Белое на белом. Торговец отступил обратно к стене и почувствовал, как слезы текут по щекам. Какая-то молоденькая служанка одарила его презрительным взглядом. "Пьяный!" — послышалось Ясуо. Да ведь он совсем не пил. Ну может пару кружек, за здоровье молодых. Просто он отчего-то всегда плакал на свадьбах.
Пошел снег. Он бесшумно ложился на землю, кружился в хрустком зимнем воздухе, заметал свежие следы десятка лошадей. Добрая примета. Торговец поднял к небу раскрасневшееся лицо. Белые хлопья падали на его мокрые щеки — осторожно, почти ласково.
***
Снег хрустел под ногами, но идущему было совсем не холодно. Так бывает, когда в поздний зимний вечер выходишь на прогулку хорошо одетым. Кружатся снежинки, светят фонари. Умиротворение. Он шел по берегу небольшой реки. Иногда он останавливался, глядя на белеющие вдалеке горы. Вскоре он нашел то, что искал — ажурный белый мостик рядом с излучиной. На другой стороне стояла маленькая деревяная беседка, увитая плющом. Несмотря на снег, зеленым и даже с небольшими розовыми цветками. У берега вода уже застыла, но в середине течение не давало ей замерзнуть. Журчание наполнило воздух. Он положил руку на перила мостика.
— Подожди, Торн, — послышалось сзади.
Он обернулся.
— Ты пришла, оберегающая.
— Я больше не…
— Не отрекайся, — улыбнулся Торн. — Ты можешь потерять свою силу.
Она вздохнула и обняла его. Он обнял её в ответ. Он не чувствовал её тепла, а она не ощущала его рук. Но это было неважно.
— Говорят, когда ты переходишь по мосту к беседке, назад дороги нет, — сказал Торн.
— Ты решил его перейти? Разве твоя дорога окончена?
— А твоя?
Они улыбнулись друг другу.
— Дорога никогда не заканчивается, — Торн оглянулся на свои следы, потом посмотрел куда-то сквозь ажурные стены беседки. — Главное верить в свой путь и двигаться вперед.
— Значит, у меня все получилось, — ответила Руэна. — какой бы путь ты ни выбрал.
