— Я видел все ваши игры, — карлик нашел в себе силы выкрикнуть из мешка. — Вы мне очень нравитесь!
Гораций Плум! Это просто невозможно. Глоин хотел еще что-то спросить, но свет у него в глазах внезапно потух, и на сцену упал занавес.
Она состояла из томных изгибов форм молочного цвета. Она лежала, свернувшись на простыне, образуя закорючку в форме буквы S, ее духи издавали тяжелый аромат, серебристые волосы, разметавшиеся локоны обладали деликатным шармом.
А он сидел на краю кровати, держа в руках высокую шляпу — спина согнута, в глазах светится триумф.
Она приподнялась и начала ласкать ему шею.
— Любимый…
— Чего?
— Любимый, не хочешь ли ты…
— Чего?
Она опустила руку.
— Эй, милочка, — пробормотал Ориель, — ради святой крови всех волшебных штук… ох… я обнаружил, что на данный момент в данном регионе со мной не сравнится ни один эльф и…
— М-м-м… но я не пойму о чем ты говоришь, — жеманно заметила его подружка и повернулась на бок.
— Милочка, вот посмотри. Внимание! Раз, два…
— Три, — пробормотала милочка.
— Три! — объявил Ориель, поднимая свою мохнатую шапку из овчины. — Ну, приятель, выходи!
Бросив шляпу на пол, он повернулся и преподнес своей подружке животное, или, скорее, оно упало на простыню, а точнее, своей спиной на ее спину.
— А-а-а-ах! — взвыла молодая эльфесса и рывком вскочила с постели. — Что это за ужас?
— Это не ужас! Это ондатра из реки Змей, очень миленькая.
— Убери ее.
— Относится к грызунам. Делает себе гнезда в тростниках.
— И ты вытащил животное из своей шляпы? — спросила эльфесса, поправляя волосы рукой, простыня с ее груди упала.
— Именно, — ответил Ориель с улыбкой полной триумфа. — Каково, а?
Его подружка снова упала на кровать и вздохнула. Он смотрел на нее, постоянно мигая глазами, не прекращая немного недоверчиво улыбаться.
— И ты не хочешь поинтересоваться, как я это делаю?
— Ну и как же ты это делаешь? — вежливо спросила эльфесса, слегка опуская веки.
— Не скажу, — ответил Ориель и совершенно обнаженным встал во весь рост, — я прекрасно вижу, что тебя это нисколько не интересует.
Она снова повернулась на бок.
— Ориель, я уже второй день нахожусь у тебя в комнате. И сколько раз мы за это время занимались любовью?
— Ну-у-у… два раза.
— Один и еще немного.
— Как это «и еще немного»?
— Ты мне рассказываешь о магии в течение… Ох! — вздохнула молодая эльфесса и закрыла лицо согнутой рукой. — В конце концов, Ориель, ты…
— Слышишь.
— Что?
Сняв рубашку со спинки ближайшего стула, Вауган прислушался.
— Кто-то звонит в дверь.
— Нет, я…
Но звонок прозвучал снова, неприятно, настойчиво. Эльф подошел к окну и посмотрел на крыльцо.
— Огр и гоблин, — сказал он, поспешно одеваясь. — Определенно какие-нибудь торговые агенты.
— Скажи им, чтобы убирались, — простонала эльфесса.
Ориель, натягивая трусы, бросил в ее сторону быстрый взгляд. Все равно в этом было что-то необычное. Сия болтушка делит кровать с одним из самых великих волшебников Ньюдона, а все, что она может сказать, так это то, что он занимался с ней любовью всего лишь один раз. Зато какой раз!
— Пойду спрошу чего им надо, — сказал Вауган, поправляя одежды и надевая шейный платок. — Черт подери, куда подевались мои брюки? Ты меня подожди, воспользовавшись пока этой мягкой кроватью и уютной комнатой.
Я хочу сказать, это одна из пяти комнат в этом доме, которая достаточно просторна и хорошо обставлена. Думаю, все предшествующие маленькие подружки пользовались такими же. В дорогом и роскошном квартале.
Молодая эльфесса что-то прошептала ему в ухо, но он уже этого не слышал. Ориель вышел босиком на парадную лестницу, покрытую темно-красным ковром и обрамленную перилами из дикой вишни. Спустившись, он открыл входную дверь.
У стоящих перед ним гоблина и огра не оказалось с собой никакого товара на продажу. Оба были одеты в черные пальто и черные широкополые шляпы, физиономию огра украшала выразительная рыжая борода.
— Что вы хотите? — спросил эльф.
— Вы и есть Вауган Ориель?
Он кивнул головой и улыбнулся. Так оно и есть. Кто-то же должен был им заинтересоваться. Им, последним настоящим иллюзионистом Ньюдона. Единственный, на кого они еще могут рассчитывать. Уникальный, лучший, с отличными рекомендациями.
Я знаю, что ты хочешь сказать, думал Ориель, глядя огру прямо в глаза. Но это не беда, все равно заходи. Мне это доставит удовольствие.
— У вас развязались шнурки.
Его взгляд медленно опустился на ноги. Шнурки? Но он же вышел босиком?!
— Я… — начал было Вауган.
Но больше он ничего не успел сказать: мир в его голове завращался, и эльф потерял сознание.
Я спустился на набережную. Воздух был холодным и дул легкий порывистый ветер. В тумане темнел силуэт пересекающего реку моста Томпкин. Меня слегка покачивало, голова совершенно опустела, вопросы кружили вокруг меня словно стая назойливых бесполезных насекомых. На другом берегу располагался Музей легенд: огромное серое здание с колоннами, со скрюченными горгулиями, на лицах которых застыли страшные гримасы. Возможно, они отправлялись по ночам в тяжелый полет, угрожая камням раскинувшегося под ними города.
У меня было очень неприятное ощущение, что за мной кто-то следует, что за мной кто-то наблюдает. Я неоднократно с дрожью останавливался и оборачивался, но туман мешал мне что-либо разглядеть. К тому же я был слегка пьян. Когда передо мной оказался подъем на мост, два угрожающих силуэта в капюшонах не торопясь отделились от края моста и направились прямо мне навстречу. Возможно, гоблины. Я был не вооружен.
— Так, значит, прогуливаемся, да?
Две возможные жертвы, вооруженные рапирами. Они пошли за мной вслед, клинки, висящие у них по бокам, тускло сверкали в полумраке, но схватиться за оружие и броситься на меня преследователи пока не решались. Было явно видно, что опыта у гоблинов пока еще маловато.
— У меня с собой ничего нет, — сказал я.
— Да что ты говоришь!
Один из громил преградил мне дорогу и натянул пониже свой капюшон. На их отвислых губах с обоих сторон были видны надрезы, в глазах плясали безумные огоньки.
— Именно так, — подтвердил я.
Он приставил клинок мне к животу.
— А я тебя знаю, — неожиданно сказал гоблин.
Его сообщник встал рядом с ним.
— Тебя узнали.
