Эпопея эпохи легенд - Никита Кокарев

того, что на далёких островах могут оставаться разрозненные кучки людей — главное, что змеи будут ползать и властвовать везде, где им захочется. Именно для этого попавший впросак горыныч послушался губительного голоса, сулившего ему власть и силу.

Тело на какой-то миг замерло, словно Царь Змей пытался заполучить контроль над ним обратно, но дух колдуна ринулся в бой, с силой исторгнув из всех пастей маленькие огненные шары. Поймав их в когтистые лапы, Царь Змей соединил шары в один исполинский и с силой кинул об землю. Обжигающий ревущий вал накрыл Михаила с головой…

Ослепительная полыхающая пелена перед глазами никак не хотела исчезать. Как бы ни пытался Крестоплавский очнуться от палящего кошмара, у него не только не получалось, но и становилось хуже. из-за стены пламени послышался голос, на тело полилось что-то холодное.

— Сильного ты выбрал себе противника, боюсь, здесь тебе одному не сдюжить!

Силуэт Нелюба, очерченный искрящимся золотым ореолом, возвышался в поле зрения поверженного огнём учёного. Опершись на посох, старец протянул руку, помогая подняться. Михаил не мог сказать, было ли это взаправду, или же простым трюком воображения.

— Я напитаю тебя энергией, которую мой зверь взял от камня Волчарника, хранителя зимы! Горынычи, они, как и змеи, не любят холода, даром, что огонь извергать могут!

И, наконец, огненная завеса прорвалась с рёвом. Крестоплавский в покорёженных доспехах из бугрящегося, оплавленного льда, с трудом поднялся. Нелюб кинул ему меч, голова Волчарника у основания лезвия чуть выдвинулась вперёд, а из-под неё словно бы мороз да лёд сочится. Взмахнул Михаил мечом, да и снёс Змоку правую голову. Оставшиеся две взревели от боли и удивления, что человек, которого смело с ног огненной волной, не только не умер, но и нашёл в себе силы встать и отсечь голову. Чешуя на краях дыры пришла в движение, сверкнула и стала сходиться. Когда рана полностью затянулась, под кожей стало что-то надуваться, словно зловещий воздушный шар. Нарост рос, видоизменялся, а затем обзавёлся пастью и глазами. Отрубленная голова отросла снова.

Единственное, что можно было с натяжкой считать успехом — заново отросшая голова какое-то время не могла эффективно атаковать, не так мощно изрыгала огонь, поворачивалась медленнее. Это, впрочем, довольно быстро закончилось.

С большим трудом Михаил отрубил левую голову, а затем среднюю и правую. Загвоздка в том, что сделал он это не очень расторопно, поэтому, когда правая голова упала на землю и откатилась в сторону нескольких остальных, Царь Змей уже щеголял новыми свежеотросшими головами. Не важно, что двигались они медленно, и если постараться, их можно было отрубить повторно — головы всегда появлялись снова, и огненный палец, как дракону на Калиновом мосту из сказки, ему был без надобности.

Громадная рука сомкнулась на поясе Крестоплавского и оторвала его от земли.

«Интересно, как ты выжил после того, как тебя должен был пожрать огонь?» — вопрос заставил сознание Михаила завибрировать от того, насколько громко он был задан. Чем-то это было похоже на мигрень, только кратковременную и в разы сильнее. Сложно было сказать — то ли от боли Михаилу стали мерещиться странные пурпурные огни, вспыхивающие вокруг новых голов, то ли они действительно существовали, но становились видимы только непосредственно вблизи от горыныча.

Цвет огоньков казался очень смутно знакомым, словно бы где-то Михаил их уже видел… Но где? И почему Змок чужим голосом разговаривает?

«Хотя, впрочем, совершенно не важно — разорвать тебя на части и скормить каждой из голов — даже лучше!» — продолжало чудовище.

Догадка пришла на волне адреналина, когда средняя голова разинула пасть пошире, показав длинные, покрытые ядовитой плёнкой, клыки.

Если телом Змока управляет колдун-отшельник, значит, он управляет и регенерацией — это Строжич заставляет головы отрастать, заживляет раны змея пурпурным огнём, таким же, какой описан в его книге!

Соответственно, чтобы выйти победителем из сражения, надо сперва изгнать из Змока мстительный дух, а затем только расквитаться с телом!

На автомате, Крестоплавский взмахнул мечом. Попав по зубу горыныча, тот высек искру. Упав на землю, она подожгла траву у самых лап, заставив врага отвлечься на происходящее внизу.

— Срочно, у кого есть камень?! Или дубина? Или что-нибудь тяжёлое?! Сейчас Михаилом отобедают! — крикнул Всеволод. Сейчас он больше напоминал чумазого чертёнка из скороговорки, чем того, кто жаждал броситься в атаку. Остальные, с проплешинами в волосах и волдырями от ожогов, выглядели, впрочем, не лучше.

— Всё уже извели, не столбы же ломать и кидаться! — откликнулся Велимир, — А коли и так, ни у кого из нас такой силы нет, чтобы сперва столб порушить, а затем обломки поднимать!

Тогда выдохнул лют студёный воздух. Бледно-голубое облако свернулось в шар и застыло куском обжигающе холодного льда. Острые края кололи руки, но друзья Михаила отважно вооружались кусками льдины, отбивая от большого оковалка куски поменьше. Прицелившийся Велимир метнул ледышку и попал в грудь горыныча. Тот проследил, откуда прилетело, перешагнул тлеющий костёр и зашагал в сторону обидчиков.

— Воло! Ребята! Не кидайтесь льдом, лучше найдите фолиант, я его в последний раз видел среди наших вещей на «Руянине»! там найдите что-нибудь про духов! Или про вселения, не знаю, в общем, надо разделить их! — из последних сил крикнул Михаил.

Благослава, которой тяжелее всех было кидаться, бросилась к «Руянину». Чтобы найти нужную книгу, пришлось изрядно покопаться в нагромождении вещей.

Даже когда девушка нашла то, что искала, прочесть нужные страницы оказалось задачей не из лёгких — текст представлял собой смешение древнерусского языка, какого-то чужеземного, в котором вместо букв использовались сложные узоры, схем, подписанных цифрами и третьим языком, сильно отличавшимся от первых двух. Отчаявшаяся Благослава принялась изучать рисунки, и нашла один, на котором один силуэт человека поглощал другой, делая это через солнечное сплетение. Далее встретилась целая страница текста, и всё, что Благослава поняла из неё, это то, что сильный удар или повреждение тела может заставить вошедший дух на какое-то время вылететь из тела прочь.

Но чем можно нанести такой удар? Мечом? Он не давал нужного результата. Метанием льда? Тоже было, не помогло!

Может, нужно напасть одновременно и с разным оружием? Но как это донести остальным, чтобы Змок не услышал?

Вдобавок, горыныч снова взлетел, но на сей раз, придумав иную тактику. Оказавшись достаточно высоко, он дохнул огнём, а затем с силой взмахнул крыльями, заставив огонь лететь по воздуху. Это расплавило вяло летевшие снизу ледышки. В это время Михаил вонзил меч в брюхо Змока. Даже если острие и смогло войти самым кончиком между толстых чешуек,