— Будь по-вашему. Как вы сказали, так я и сделаю. Отойдите подальше. Молчите и не приближайтесь ко мне, пока я не скажу, что уже можно.
Все отошли. Алланон остался стоять на месте. Он склонил голову, сосредотачиваясь, и сложил руки на груди. В сгущающейся тьме слышались только далекие звуки, обычные для вечернего леса. Потом друид выпрямился, белое сияние разлилось вокруг его тела. Постепенно оно становилось все ярче: наблюдатели сначала прищурились, потом прикрыли глаза руками. На миг сияние заполнило собой все пространство, и темная фигура мага пропала из виду, будто бы растворившись в ослепительной белизне. Еще одна вспышка — и свет пропал. Алланон стоял на том же месте — неподвижная темная тень в сумерках, потом медленно опустился на землю, сжимая ладонью лоб. Его спутники колебались только мгновение, затем, забыв о приказе друида, бросились к нему, опасаясь, не ранен ли он. Алланон мрачно поглядел на них, рассерженный, что его не послушались. Но потом он увидел на лицах, склонившихся к нему, искреннее беспокойство. Маг был глубоко тронут и в первую секунду даже не поверил своим глазам: они за него переживали, они в него верили, даже после всего, что случилось, они были с ним. Странное чувство тепла и покоя нахлынуло на друида, и в первый раз после того, как они потеряли Шиа, Алланон вздохнул с облегчением. Пошатываясь, он поднялся, опираясь на руку Балинора. Поиски Шиа потребовали от него огромного напряжения. Алланон слабо улыбнулся.
— Наш юный друг действительно жив. Это настоящее чудо! Я нащупал его жизненную энергию. Сейчас он находится где-то на той стороне гор, возможно, неподалеку от реки, на восточных равнинах. С ним были какие-то существа, но я не узнал, что им нужно. На это ушло бы слишком много энергии, нас бы точно заметили. Да и я бы надолго вышел из строя.
— Но он жив? Точно жив, ты уверен? — настаивал Флик.
Алланон кивнул. Лица его спутников расплылись в широких улыбках облегчения, Менион хлопнул ободренного Флика по крепкой спине и выдал нечто похожее на танец ликующего пещерного человека.
— Значит, все решилось само собой, — воскликнул принц Лии. — Мы вернемся, отыщем Шиа и все вместе пойдем в Паранор за Мечом.
Широкая улыбка горца тут же сменилась гневом, когда Алланон отрицательно покачал головой. Остальные уставились на него с изумлением: они были уверены, что друид предложит то же самое.
— Шиа в руках у патруля гномов, — многозначительно проговорил маг. — Они ведут его на север, скорее всего в Паранор. Нам придется с боем пробираться через Зубы Дракона, ведь все проходы тщательно охраняются, а потом искать Шиа на равнинах, буквально кишащих гномами. Это займет несколько дней, быть может, недель. Тогда уж нас точно обнаружат.
— Нет никаких гарантий, что они уже не знают о нас, — кричал разгневанный Менион. — Ты же сам говорил… Что будет с Шиа, если он попадет в руки Ведуна-Владыки? И зачем нам тогда нужен Меч?
— Мы же не можем бросить его, — умоляюще твердил Флик.
Все остальные молчали и ждали, что скажет теперь Алланон. Темнота опустилась на горную страну, путешественники едва различали лица друг друга в рассеянном свете луны, скрытой за вершинами гор.
— Вы забыли о предсказании, — спокойно заметил Алланон. — Один из нас не выйдет на эту сторону Зубов Дракона, но он будет первым, кто возложит руку на Меч Шаннары. Теперь мы знаем, что это Шиа. К тому же нам было сказано, что по прошествии двух ночей все остальные увидят Меч. Похоже, сама судьба сведет нас вместе.
— Тебе этого, может, достаточно, но мне — нет, — отрезал решительно Менион. Флик энергично закивал, выражая свое согласие. — Можно ли верить бредовому обещанию привидения? И ты еще хочешь, чтоб мы из-за этого рисковали жизнью Шиа!
Алланон, похоже, готов был взорваться от гнева, но все же сдержал себя и только досадливо оглядел Мениона и Флика.
— Разве вы с самого начала поверили в легенду? — спросил он тихо. — А потом вы своими глазами увидели, что создания из мира духов проникли в ваш мир плоти и крови, земли и камня. Разве вы не сражались против тварей, чья сила настолько велика, что смертный просто не может с ней справиться? А эльфийские камни! Вы ведь видели, как они действуют и что могут. Так почему же вы теперь не хотите верить? Потому что все это не укладывается в рамки вашего «здравого смысла»? Но вы знаете только ощутимый, материальный мир. Когда же вы оба наконец поймете, что теперь мы столкнулись с другой реальностью, где действуют свои законы, а наши совсем ничего не значат?! Там все другое.
Он замолчал. Молчали и Менион с Фликом. Они понимали, что Алланон прав, но все равно не могли отказаться от решения во что бы то ни стало найти Шиа. С самого начала похода они бродили в мире грез и легенд, где привычные представления действительно ничего не значили. Флик всегда был грубым материалистом, но в тот день, когда они с Шиа в ужасе убегали из Тенистого Дола, он напрочь забыл о своем былом практицизме. И теперь было просто нелепо о нем вспоминать.
— Не знаю, стоит ли так беспокоиться. — Произнеся эту странную фразу, друид положил одну сильную руку на плечо Мениона, вторую — на плечо Флика. Даже теперь прикосновение мага их успокоило. — Ведь у Шиа эльфийские камни. Их силы достаточно, чтобы защитить его. К тому же камни настроены на магическое излучение Меча. Они должны привести Шиа прямо к нему. Если все будет нормально, Шиа найдет Меч, а мы найдем Шиа в Параноре. Теперь все дороги ведут в Башню Мудрых. И мы должны быть там, чтобы помочь Шиа.
Путешественники молча собрали оружие и дорожные мешки. В сумеречном свете звезд силуэты путников казались безликими тенями на фоне черной поверхности скал. Флик с тревогой глядел на север, туда, где в низинах за Зубами Дракона чернел густой лес. Посреди дремучих зарослей возвышался как монумент Паранор — нагромождение крутых утесов, — и на самой его вершине — Башня Мудрых. Там Меч Шаннары. Поход приближался к концу. Еще мгновение Флик рассматривал одинокий шпиль, потом повернулся к Мениону. Горец неохотно кивнул.
— Мы идем с тобой. — Голос Флика глухим шепотом растворился в тишине.
Бурлящие воды могучей реки свирепо бились о скалы; вспениваясь на порогах, река неслась на восток, унося с собой каменные обломки и сухие деревья. С бешеной яростью поток вырывался из горной страны — вода вскипала фонтанами брызг и пены на высоких порогах — и, миновав крутые излучины, растекался по холмистым равнинам Рэбб множеством рукавов. Здесь ревущий напор воды сменялся спокойным, неторопливым течением. Одна из таких речушек и вынесла на берег почти захлебнувшегося человека. Он был без сознания и даже не мог отвязать себя от бревна, к которому был кое-как привязан кожаным поясом. От добротной одежды остались одни лохмотья, ботинки он, видимо, скинул еще в воде. Мертвенно бледное лицо пестрело кровоподтеками и синяками. Река изрядно побила его о пороги, пока не вышвырнула на берег. Человек очень быстро пришел в себя и с радостью осознал, что наконец-то ему удалось выбраться на твердую землю. Негнущимися пальцами он отвязал себя от бревна и, не в силах подняться на ноги, на четвереньках отполз подальше от воды в высокую траву у подножия холма. Почти машинально его израненные руки нащупали маленький кожаный кошель. Человек с облегчением вздохнул. Через мгновение силы оставили человека, и он провалился в глубокий спасительный сон.
