Ковеном...
— Ерунда, — подключился к разговору долговязый альбинос, имя которого вылетело у Клэйва из головы. — Здесь что-то другое. Что-то...
Отложив трубку на край стола, Клэйв аккуратно встал с лавки. Голова гудела и приятно кружилась.
— Ты куда? — окликнул его Талли, когда Клэйв перешагнул через лавку. — Решил выйти на форум заранее, чтобы точно не опоздать?
Сидящие за столом рассмеялись, и Клэйв лениво отмахнулся, даже не попытавшись придумать какой-нибудь смешной ответ. Чуть пошатываясь, он направился в сторону темного коридора, ведущего к отхожему месту. Он почувствовал, что на его лице висит улыбка. Так странно. Еще только недавно он был уверен, что больше никогда не сможет по-настоящему улыбаться, и вот... Все поменялось. Он сам поменялся. Разве нет?
По-быстрому справив нужду, Клэйв вышел из нужника, попутно поправляя пояс. Что-то мелькнуло впереди по коридору, какая-то невзрачная тень... Клэйв испуганно дернулся к стене, однако почти сразу же успокоился: навстречу вышел лишь какой-то мальчишка. Что он вообще забыл в таком месте? Клэйв собрался было спросить, когда тот опередил его.
— Это вы — Клэйв Несущий Пламя? — пропищал мальчуган тихим тоненьким голоском.
Клэйв несколько опешил от столь прямого вопроса, однако заставил взять себя в руки.
— Ну допустим. — Он ненароком качнулся и припал плечом к стене. — А кто... интересуется?
Мальчишка огляделся по сторонам и, сунув руку в карман штанов, заговорщицки прошептал:
— У меня для вас послание.
Клэйв оторопело заморгал, собираясь с мыслями. За поворотом коридора звучали бурные голоса и громкий смех, мешающий сосредоточиться. Хотя, возможно, все дело было в бормотухе и курительной смеси, дурманящей разум.
— Послание? — наконец переспросил он. — От... кого?
— Не знаю. — Мальчуган вновь оглянулся через плечо. — Мне заплатили и сказать отдать это вам, когда рядом не будет свидетелей. — С этими словами он протянул Клэйву скомканную записку.
Пока Клэйв в непонимании разворачивал пергаментный листок, мальчуган торопливо ретировался. Клэйв решил не пытаться догнать его — тем более, что в его состоянии это представлялось маловероятным. Еще и эта чертова записка... Что это вообще за ерунда? Кому в здравом уме могло понадобиться писать ему записку, да еще и передавать ее через какого-то уличного оборванца? Может, это проделки Файни? Еще один способ раззадорить его или что-то в этом роде?..
Клэйв, наконец, закончил разворачивать листок. Потом приблизился к концу коридора, туда, где освещение от потолочных ламп таверны позволяло видеть хоть что-то, после чего, проморгавшись, впился глазами в текст. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что автором записки была не Файни.
Клэйв похолодел.
Леденящая волна ужаса медленно поднялась от кончиков пальцев на ногах к его горлу. Клэйв медленно осел по стене, пока разум, стремительно трезвея, переводил для него смысл написанного.
«Нет».
Может, это просто шутка? Глупая, дурацкая шутка?..
«Нет, только не это...»
Клэйву стало невыносимо плохо. По коже рук прошлась знобящая волна мурашек. Голова закружилась.
Все еще не в силах поверить в то, что прочитал, Клэйв заставил себя встать. Шатаясь, он вывернул из коридора, после чего стремительным шагом направился не к столику, но наружу. Кажется, кто-то из своих окликнул его, но Клэйв проигнорировал это. Дрожа всем телом, он распахнул дверь таверны и, закрыв ее за собой, уселся на крыльцо. Поблизости тускло горел зеленый фонарь, и Клэйв вновь развернул записку, чтобы перечитать ее с надеждой, что ему показалось... Что он что-то понял не так...
«Милостивый Кельм...»
Теперь его бросило в жар — так резко, что ему захотелось сбросить с себя плащ. Однако у Клэйва не оставалось на это ни сил, ни желания. Он мог лишь бегать глазами по записке и тем нескольким предложениям, что были написаны на ней.
Лишь когда дверь за его спиной открылась, Клэйв спрятал записку во внутренний карман плаща и повернул голову, чтобы встретиться взглядом с Файни.
— Ты как, Клэйви? — обеспокоенно поинтересовалась она. — Все в порядке?
Он замялся — но лишь на мгновение.
— Да, Фай, — соврал он, надеясь, что освещения недостаточно для того, чтобы она заметила, как нервно бегает по сторонам его взгляд. Сделав глубокий вздох, Клэйв заставил себя улыбнуться: — Просто голова резко заболела. Решил продышаться.
На секунду Клэйву показалось, что Файни сейчас раскусит его. Что, нахмурившись, подойдет к нему вплотную и заставит рассказать правду.
Однако Файни лишь улыбнулась и протянула ему свою худую ручонку:
— Не сиди на холодном, Клэйви.
Сделав глубокий вдох, что не принес ему ни малейшего облегчения, Клэйв протянул свою руку в ответ и поднялся на ноги.
— Ты точно в порядке? — прищурилась Файни с присущей ей подозрительностью.
Клэйв нацепил на лицо улыбку.
— Конечно, — тихо сказал Клэйв. — Лучше не бывает.
— Зуб даю, скоро будет стеклянный ливень, — проворчал Проповедник, выкладывая перед собой карту с оранжевой тройкой.
Кройх, что сидел слева от него, выложил фиолетовую четверку и пожал плечами:
— Да хоть стеклянный шторм. Все равно нам в этой дыре сидеть еще черт знает сколько.
Джейл осторожно хрустнула суставами правой руки, не переставая наблюдать за отрядом Кройха сквозь полуприкрытые глаза. Прошло шесть дней с того момента, как она пришла в себя, и за это время в ее жизни почти ничего не изменилось — разве что левая рука стала реагировать на ее движения чуть менее болезненно. В остальном же ее жизнь протекала максимально однообразно. Похоже, Кройх настолько опасался их очередного побега, что запретил ей и Теолрину покидать комнату — так что даже справлять нужду Джейл приходилось, как настоящей узнице, в приставленный к гнилому тюфяку горшок. Мерзко, но что поделать — Кройх не поддавался ни на убеждения, ни на провокации, а если находился в дурном настроении, то мог и вовсе приказать Мощному или Адвайсу заткнуть ей рот кляпом. Именно поэтому последние пару дней Джейл всячески старалась вести себя тише воды, при этом продолжая слежку за людьми Кройха в надежде обнаружить хоть что-то, что поможет организовать бегство...
Однако пока что Джейл терпела в этом полный крах.
Она уже была близка к тому, чтобы пойти по пути Теолрина и попросту махнуть на все рукой, предавшись отчаянию. Однако что-то каждый раз удерживало ее от этого порыва. Какой-то внутренний стержень — тот самый, что помогал в свое время ей не сойти с ума и выжить на безжалостных улицах родного города. Джейл
