«– Убегай», – взмолился ворон.
«– Нельзя, – со злобой сказал Роман. – Кто-нибудь увидит – тоже побежит. А силы у меня не бесконечные».
«– И что же делать?»
«– Тебе – заткнуться, мне – попробовать договориться».
Факелов остановился, понимая, что преследователи уже не потеряют его из виду. Он поправил шапку, подтянул перчатки и вытащил палаш. «Давно надо было купить метательные ножи», – с раздражением подумал Роман.
Выражение лиц обоих преследователей полностью рассказывало о том, как они относятся к жизни. Мужики привыкли брать от нее все: без спросу и не стесняясь. В общем, обычные головорезы, строящие из себя добрячков.
Когда до преследователей оставалось шагов пятнадцать, Факелов с негодованием прокричал:
– Что, опять?! Как вы все меня достали!
Мужики переглянулись. Один достал небольшой боевой молот на длинной рукояти, а второй равнодушно спросил:
– Ты чего верещишь?
– Если я похож на какого-то урода, что мне теперь, не жить?! – продолжать гнуть свое Роман.
– Извини, брат. На всякий случай придется попутешествовать. С нас жратва, бить не будем, – спокойно проговорил мужик, медленно подходя к Роману.
Головорез с молотом начал заходить сбоку. Второй достал короткую абордажную саблю и сказал:
– Брось клинок, и пойдем по-хорошему.
Романа лихорадило от злости и страха. То, что судьба не давала ему шага ступить без проблемы – бесило. Факелов видел, что головорезы мастера подобных дел и могут с ним справиться. Размышления о возможной неудаче сильно отбавляли силы. Роман надеялся на колечко, ведь тогда с ящером оно помогло ему. Хотя уверенности это не прибавило. «В крайнем случае сдамся, потом превращусь в ворона и улечу. Кажется, у Ревеса в доме были сменные штаны и рубашка. Тем более они хотят взять меня живьем, а в бою это огромное преимущество». Приободрившись этими мыслями, Роман оценил обстановку по-новому.
Противник с саблей мелкими шажками подбирался к Факелову. Роман начал двигаться по окружности, отдаляя момент, когда второй сможет зайти со спины. Но долго так продолжаться не могло. Если один из них будет преграждать дорогу, а другой продолжит заходить в тыл, то Роман в любом случае окажется в проигрышном положении: либо спиной к врагу, либо прижатым к дому. Факелов отвел палаш далеко назад и сделал шаг навстречу.
– Парень, ты пойми. Пятьдесят монет тоже большие деньги, – нагловато усмехаясь, сказал первый. – Если мы тебя случайно уб-б-б…
Речь перешла в бульканье – Роман проткнул врагу горло. Кровь хлынула на снег, превращая его в оплавленный багровый ковер. Сабля выпала из рук, а через миг мертвец упал на нее лицом.
Второй головорез открывал и закрывал рот, словно рыба, попавшая в пустыню. Как и всякий нагловатый и удачливый проныра, он обомлел при виде смерти. Роман же, опьянев от легкой победы, бросился на второго врага с остервенением голодного тигра.
Противник опомнился и подставил под удар рукоять. Через миг Роман атаковал снова. В этот раз головорезу не повезло – четыре отрубленных пальца с левой руки полетели на землю. Мужик взвыл от боли, выронил молот и бросился бежать к южной стене. Роман вытер палаш о труп и снег, и быстрым шагом направился в противоположную сторону.
Из домов, к мертвецу, тут же набежали люди. Кто-то из окна орал: «Стража! Стража! Стража!», не понимая, что по традиции слуги порядка прибудут лишь для того, чтобы полюбоваться трупом.
Один из прохожих попробовал преградить Роману дорогу, но стоило Факелову выхватить клинок, как побледневший герой ретировался.
«– Безумие», – благоговейно сказал ворон.
«– Ага, переживал больше, – со смешком сказал Факелов. – Но за книгами я больше не пойду».
«– Дошло, наконец».
* * *
Свернув с восточной дороги на Дворцовую улицу, Роман замедлил шаг. Одинокий прохожий взглянул на его сапоги и, изменившись в лице, обошел Факелова по широкой дуге. Роман посмотрел на обувь и чертыхнулся.
Смяв в руке снег в тугой комок, Факелов начал тереть забрызганные кровью сапоги. Каждые десять секунд Роман оглядывался назад, высматривая прохожих. Замерзшая кровь счищалась с сапог так же, как сухая корка с зажившей раны.
Перед калиткой Факелов внимательно оглядел штаны и телогрейку. Не найдя ничего подозрительного, он зашел во двор. На участке работал Игнат. Толкая перед собой широкую лопату, он сгребал снег к восточной стенке забора; когда потеплеет, вода потечет на улицу, а не будет превращать двор в озеро.
– Здрасте.
– Здорово, – буркнул садовник.
– Как жизнь?
Игнат выпрямился и с прищуром посмотрел на Романа. Не найдя подвоха, садовник ответил:
– Снежно.
Факелов хмыкнул и зашел в сени, оставив Игната наедине с лопатой.
Несмотря на данное себе обещание, Роман сближался с Камиллой все сильнее. Уже через две недели не проходило и дня, чтобы они не обменялись хотя бы парой поцелуев. Воздержание, скука и запретность отношений только усиливали влечение.
На улицу Роман выходил только на казни. Остальные же дни слились в однообразную серую полосу. Это напомнило Землю, когда он ходил в ненужную школу, учил ненужные уроки и вел с родителями ненужные разговоры.
От бегающих по замкнутому кругу мыслей Факелова могло отвлечь либо фехтование, либо флирт с Камиллой. Конечно, во время разговоров со старухой Роман тоже не думал о прошлых испытаниях, но там и без этого было тяжко.
К концу четвертой недели Факелов готов был лезть на стену, стоило ему просто взглянуть на Камиллу.
«– Тяжело тебе будет в личине бога, – с сарказмом заметил Чет. – Если там действительно чувства возрастают».
Роман некстати вспомнил мифы о греческих богах, которые в основном занимались половыми утехами. Причем с фантазией психопатов-деградантов.
«– Разум тоже возрастает, – парировал Факелов. – Так что и воздерживаться проще».
«– Тогда нужно торопиться», – со знанием дела проговорил ворон.
На следующий день Роман проснулся до рассвета.
«– Доброе утро, – уныло сказал Чет. – Почему ты так мало спишь?»
Факелов не стал отвечать.
Когда мимо проходил Артур, он притворился спящим. Роман слышал, как старуха давала ему распоряжения, а через минуту Артур вышел на улицу. Факелов вскочил с кушетки и забежал в комнату Камиллы.
Ночная сорочка едва прикрывала бедра, оставляя открытыми стройные смуглые ноги. Камилла только что встала и сонно смотрела на Романа.
