Сначала Северус абсолютно не впечатлился несомненно брутальным и мужественным поведением Джо в Запретном Лесу. Вообще никак. Из колеи слизеринца выбил только поцелуй викинга, да и то сам О’Леннайн жестоко поплатился за самовольность - по «достоинству» прилетело, и прилетело сильно. Джо невольно передернул плечами, вспомнив нанесенный ущерб. Впрочем, такое поведение Северуса только подстегнуло северянина: люди, столь ревностно оберегающие себя от любых поползновений до их души и тела, обычно верны своим партнерам всю жизнь. А делить Снейпа с кем-то Джо не собирался, и был намерен небо с землею местами поменять, но найти заветный ключик к сердцу возлюбленного. Что бы там ни говорили студенты, сердце есть у всех, и даже у сурового декана Слизерина.
Но вот месть любимцу зельевара, кажется, стала фатальной ошибкой, пустившей под откос все далеко идущие планы викинга. О’Леннайн никак не мог понять мягких нравов Хогвартса, и считал себя правым, наказывая усатого паршивца за покушение на свою территорию и своего фамилиара. Ну, подумаешь, слегка переборщил с пыточными заклинаниями! Новая палочка не особо его слушается, но ведь все обошлось, котяра жив-здоров, а попранная честь викинга восстановлена. Око за око, зуб за зуб. Все квиты. Но так считал, похоже, один О’Леннайн.
Весь месяц, начиная с той злополучной ноябрьской ночи, Северус Снейп только что проклятиями не сыпал. Помня о тонкой и ранимой душе зельевара, Джо от греха подальше обедал в своих комнатах – с коллеги сталось бы подсыпать ему дрянь пострашнее в бокал с вином. Каждое утро и каждый вечер проверял и перепроверял свои комнаты на магические ловушки, спал в обнимку с боевым топором, а если доводилось находиться с деканом Слизерина в одном помещении, то старался не поворачиваться к нему спиной. Тяжелый взгляд зельевара обещал все муки Ада как минимум, но пока ничего не происходило. Вот именно что – пока. И неизвестность страшно нервировала. Грешным делом Джо подумывал, что неплохо было бы спровоцировать Снейпа на открытые боевые действия, глядишь, зельевар отведет душу и успокоится. А там...
Что «там» викинг додумать не успел. Мощный «Петрификус Тоталус» отбросил его к стене, в темноте сверкнули фосфоресцирующие кошачьи глаза...
- Открытые боевые действия, говоришь? – пропел над ухом подозрительно знакомый бархатный голос. – Мечты сбываются!
* - Автор кается, что понятия не имеет, какой характер был у Торквемады, сие придумано левой пяткой и списано с потолка правым локтем
Глава 31. Смертны ли надежды?
- Грейнджер!
- Отвали, Малфой...
- Грейнджер, скажи, у вас на факультет отбирают идиотов с хронической атрофией мозга?
- Если ты опять поругался с Роном, то это ваши проблемы.
- Причем здесь Уизли?! Я о Поттере!
- Гарри? – Гермиона нахмурилась, взглянув, наконец, на возмущенного слизеринца.
- У нас есть еще один Поттер? Да, Грейнджер, о нем. Будь добра, заставь его выспаться, наконец.
Пауза.
- Ты о чем, Малфой?
- Грейнджер, вопреки вашему мнению, я не дурак, - неприятно усмехнулся Драко. – И не собираюсь сдавать Поттера ни Темному Лорду, ни Дамблдору, хотя и следовало бы. Мне, знаешь ли, доставляет огромное удовольствие наблюдать за тем, как ваш Золотой Мальчик яростно отстаивает интересы Слизерина.
Гермиона медленно отложила толстый фолиант в сторону.
- Кто еще догадался?
- Кроме меня – никто. Северус мой крестный, и я знаю его куда лучше, чем все студенты, преподаватели, Пожиратели и сильные мира сего вместе взятые. Так вот, Грейнджер, превыше всего на свете Северус ценит свое здоровье и всегда находит время выспаться. А Поттер выглядит так, словно по нему протоптался Хагрид. Инфери и то краше смотрится.
Долгая пауза.
- Как ты узнал? – произнесла, наконец, девушка.
- Однажды на уроке зельеварения прогремел взрыв... – начал издалека Драко. – Крестный настолько растерялся, что взлохматил волосы. Движение, демонстрируемое лишь узкому кругу людей – и при всем классе?! Вот уж не похоже на Северуса. Настолько непохоже, что я стал просчитывать все возможные варианты, и, как видишь, сумел найти истину.
Грейнджер посмотрела на слизеринца круглыми глазами:
- То есть, как это?! Снейп взлохмачивает волосы, когда растерян?!
- Когда растерян или задумчив, - подтвердил Малфой. – А когда находит что-то интересное, то накручивает на палец прядь волос... Грейнджер, рот закрой, а то мухи нагадят! Да, это я взорвал котел Лонгботтома...
- Да к черту котел Невилла! – неожиданно вскричала Гермиона. Запрокинув голову, девушка звонко и несколько истерично расхохоталась. – Господи, как все банально...
Драко недоуменно выгнул бровь.
- Что – банально?
- Драко, - сладким голосом пропела Гермиона, - тебе не показалось странным, что Поттеров не интересует судьба Гарри, м-м-м?
- То есть, как это: не интересует?! – опешил слизеринец.
- А вот так! Ни слуху, ни духу, ни весточки – ничего! Гарри вынужден жить в семье тетки со стороны матери, тогда как все остальные Поттеры частично обосновались во Франции, а частично – исчезли в неизвестном направлении... Это нормально для чистокровного рода?
Настала очередь Малфоя таращиться на собеседницу.
- Это же настоящее преступление!!!
- Вот именно! – девушка обворожительно улыбнулась. – Но факт есть факт, и я тебя не разыгрываю. Посуди сам. Гарри не выдал себя ни на одном собрании Пожирателей, варит превосходные зелья (в частности – Глажганини) и с легкостью осваивает Темные Искусства. Ну, сложи два и два!
Драко помолчал, задумавшись. Изумленно фыркнул:
- Так Поттер, оказывается, и не Поттер? На-а-адо же... а кто тогда?
- Мастер Зелий в шестнадцать лет, темный маг, талантливый окклюмент и легиллимент, - принялась перечислять Гермиона. – Элементарно, Ватсон!
Тишина.
- !!! – Драко учили не только изящной словесности. – Сортиры Камелота... А Северус-то об этом знает?!
То ли гриффиндорская удача была на стороне заговорщиков, то ли викинг умудрился достать всех и вся, и Хогвартс в том числе, но на протяжении всего пути в подземелья на пути не встретился ни один призрак. Портреты спали (или делали вид, что спали), Пивз унесся на верхние этажи, студенты и подавно сладко почивали в своих кроватях. Наложенные дезилюминационные чары и Силенцио скрывали пленника ничуть не хуже мантии-невидимки, декан же Слизерина и черный кот и вовсе словно растворились в неровных тенях замка. Викинг даже не слышал шелеста их шагов, но очень отчетливо ощущал их присутствие. Теперь, когда мучиться от неизвестности не приходилось, а бояться было уже поздно, Джо с удивлением обнаружил странный пофигизм по поводу дальнейшего развития событий. Впрочем, было бы удивительно, если б закаленный в боях воин страшился боли, а то, что злопамятный слизеринец решил устроить обидчику аутодафе в лучших традициях Торквемады, сомнения не вызывало. Джо лениво перебрал в уме известные ему пытки. Дыба, подвесная и горизонтальная, кнут, стул ведьмы, испанский сапожок да сожжение на костре, - вот и все, что пришло на ум викингу. Мрачная слава Инквизиции долетела и до Скандинавии, но так и не коснулась северных земель, поэтому рассказы о кровавых деяниях оной воспринимались О’Леннайном как детские страшилки. Молва склонна приукрашать, и Джо не верил в «бабьи бредни» о жуткой фантазии средневековых изуверов, хотя Инквизицию уважал. Хотя бы за то, что эта организация сумела удержать и подавить восстание демонологов и некромантов, всколыхнувшее не только всю Европу, но и захлестнувшее Азию, частично – Индию, и даже перекинувшееся на острова Японии.
