– Совершенно верно, – подтвердил Адриан, жестом приглашая меня пройти в вертолет первой. – А это – моя жена.
По-моему, мы с Сидни успокоились лишь спустя несколько часов – после того как очутились в частном реактивном самолете академии Ольги Добровой. Юркий джет взмыл ввысь и направился к королевскому двору. Путь пролегал через всю страну. Нас предупредили, что самолет настолько маленький, что пилоты будут вынуждены садиться для дозаправки, но меня этот факт ни капельки не встревожил. Посадку проведут на малоизвестных аэродромах, к тому же алхимики не посмеют напасть на моройское воздушное судно, летящее в Пенсильванию по королевскому приказу.
В салоне кроме нас находились еще двое защитников. Они сели поближе к кабине, а я развалился в удобном кресле в хвостовом отсеке и пристроил ноги на стол. Сидни почти сразу же после взлета нырнула в туалет – приводить в порядок волосы, которые растрепали вертолет и ветер.
– Ведь сегодня день моей свадьбы! – успела она мне объяснить. – Нужно сохранить хоть какое-то достоинство!
Когда она вернулась, я увидел, что ей удалось вернуть прическу почти в такой вид, в каком она вышла из рук стилиста (хотя мне Сидни нравилась в любом образе). Она была для меня прекрасной и на вертолетной площадке. Защитники вежливо кивнули, когда она прошествовала мимо них, но обоих ее присутствие явно сбивало с толку и напрягало. Никто не предупредил их, что со мной окажется жена-человек! Хотя их и готовили к самым разным чрезвычайным ситуациям, с подобным поворотом событий им сталкиваться не приходилось.
Когда она остановилась возле кресла, я похлопал себя по коленям:
– Присаживайся, миссис Ивашкова.
Она картинно закатила глаза.
– Ты знаешь, как я к этому имени отношусь! – возмутилась она.
Однако, к моему восторгу, тут же уселась мне на колени – хотя, возможно, дело было в том, что недавно разбуженный Прыгун свернулся клубочком и заснул в кресле напротив.
Я обнял ее тонкую талию, а другой рукой продемонстрировал откупоренную бутылку шампанского, купленную в винном магазинчике Вегаса.
– Сейчас мы можем по-настоящему отпраздновать нашу свадьбу, – ухмыльнулся я.
Сидни вчиталась в этикетку.
– Здесь написано, что это игристый рислинг из Калифорнии.
– Почти угадал, – заявил я. – Когда я делал покупку, то сказал, что меня ждет невеста, и продавец подарил мне пластиковые бокалы. Он еще что-то болтал насчет цитрусового букета и позднего сбора. Я не все запомнил, но решил, что такая шипучка нам точно подойдет.
– Алкоголь ослабляет магию людей и мороев, – предупредила она.
– Это же день нашей свадьбы! – парировал я. – Не говоря о том, что у нас может не появиться возможности устроить торжество при дворе – по крайней мере сегодня. Ведь когда мы прилетим в Пенсильванию, то захотим иметь ясную голову… Не то чтобы я ожидал очередного ужаса!.. Нет, конечно. Уверяю тебя, жизнь при дворе будет просто сказкой.
Я ожидал возражений, но, к моему удивлению, она согласилась и разрешила мне наполнить оба бокала, что я ловко проделал, не спуская ее с коленей. Я предложил выпить и защитникам, но мои слова только усилили их дискомфорт.
– Ясно, – протянула Сидни, сделав глоток, – я вроде как ощущаю цитрусовый привкус. Едва заметный. Вроде нотки апельсина. И рислинг слаще, чем я ожидала… но продавец как раз говорил о позднем урожае. Чем дольше виноград остается на лозе, тем больше сахаров он набирает.
– Так я и знал! – торжествующе воскликнул я. – Именно так и получится, если мне удастся уговорить тебя выпить.
Она недоуменно склонила голову:
– Что ты имеешь в виду?
– Неважно. – Я поцеловал ее в губы и всмотрелся в ее лицо, наконец-то осмелившись поверить, что эта сногсшибательная и отважная женщина действительно стала моей женой.
В неярком освещении салона личико Сидни было поистине прелестным, и мне хотелось думать, что я запомню это мгновение на всю свою жизнь. Сидни просто не переставала меня восхищать.
– Ха! Смотри-ка! – вырвалось у меня.
– Куда? – недоуменно спросила она.
Я прикоснулся к ее щеке. Почти весь ее макияж оставался безупречным, но местами база, скрывавшая татуировку, стерлась, открыв для всеобщего обозрения частички лилии.
– Она становится серебряной! – объяснил я.
– Правда? – озадаченно произнесла Сидни. – У Маркуса так было, но через много лет после того, как он ее запечатал.
– Она изменилась не целиком, – добавил я. – Лилия в основном золотая. Но кое-где проглядывает серебро. Тонкие полоски вокруг золота. – Я погладил ее шею и точеное открытое плечо. – Это очень красиво. Не волнуйся.
– Я просто удивляюсь.
– Возможно, твои действия в последнее время ускорили этот процесс.
– Наверное, – согласилась она, отхлебнула из бокала и с довольным вздохом привалилась ко мне. – Как думаешь, мы можем рассчитывать на то, что, когда мы прилетим, нас не будут трогать и дадут нам провести брачную ночь в шикарных апартаментах?
Я пожал плечами, не желая ее нервировать.
– Вероятно, сперва нам зададут десяток скучных вопросов, так что давай-ка сейчас наслаждаться жизнью по полной программе.
– Скучные – это хорошо, – отозвалась Сидни, устремив свои карие глаза в пространство. – Я бы не возражала, если бы мы смогли пожить мирно и скучно. Без драм. Без угроз. Я настолько вымоталась, Адриан! Алхимики меня не сломили в своем центре перевоспитания, но они меня изрядно помучили. Я по горло сыта болью и страданием. Мне бы хотелось помочь другим… избавить их от тяжелых травм… но сначала мне самой надо отдохнуть.
– Мы отдохнем.
У меня заныло сердце: я вспомнил жуткие моменты на крыше, когда Сидни противостояла Шеридан, гордо выпрямившись в своем сверкающем платье и повелевая огнем, словно воинственная богиня. Она была прекрасна и ужасна – именно такой и надо было стать, чтобы Шеридан сдалась. Но лишь я понимал, каково пришлось Сидни в те минуты – и, если бы все зависело только от меня, ей бы никогда не пришлось испытывать нечто подобное.
– Я тобой горжусь, – неожиданно выпалила она. – Ты регулярно пользовался духом, но смог себя контролировать. Это не значит, что я готова одобрить магию духа на регулярной основе, но ты действительно доказал, что способен справляться с ним без особых побочных эффектов.
«Да, – поддержала ее тетя Татьяна. – Мы определенно справились».
Меня терзала нерешительность. Мне безумно хотелось рассказать Сидни все – ведь она же моя жена! – но признаться в том, что меня мучает плод моего собственного воображения, оказалось не под силу. Да и вообще, чуть позже я как-нибудь избавлюсь от тетки и тогда целиком приду в норму.
«Удачи тебе!» – прошептала тетушка Татьяна.
А вслух я сказал:
– Теперь это часть нашей новой жизни. Ты уж поверь мне.
Я вновь наполнил наши бокалы, но спиртное больше не вызывало у нас праздничной эйфории, а только внесло свой вклад в наше переутомление. Мы были выжаты психически, физически и магически – и оба постепенно задремали. Сидни прикорнула у меня на коленях, положив голову мне на плечо. Перед тем как заснуть, она пробормотала:
– Жаль, что я не сохранила свой букет.
– Ты осчастливила какую-то девушку, – утешил я ее, подавляя зевок. – А я обещаю покупать тебе пионы на каждую годовщину нашей свадьбы.
Я тоже отключился, и оробевшие защитники разбудили меня, когда самолет приземлился в пункте назначения. Выглянув в иллюминатор, я обнаружил, что мы подрулили прямо к королевскому двору: такую привилегию получали очень немногие. Обычно гости прибывали в местный аэропорт или брали напрокат машину в каком-нибудь крупном городе вроде Филадельфии. Что ни говори, а быть другом королевы и впрямь выгодно! А еще я отметил, что уже перевалило за полдень – а значит, морои, соблюдающие вампирское расписание, крепко спят. Я понадеялся, что благодаря «тихому часу» нас пригласят в роскошный гостиничный номер и оставят в покое.
Я ошибся.
С самолета нас сразу же проводили во дворец, где, как нам было сказано, Лисса «и еще кое-кто» хотят немедленно с нами пообщаться. Нас даже лишили возможности принять душ и переодеться. Разумеется, я мог вечно любоваться Сидни, наряженной в чудесное свадебное платье, но я понимал, что мы оба находимся в том состоянии, когда джинсы и футболка становятся самой желанной формой одежды. Но выбора у нас не было – и я решил обыграть то, что есть. Я поправил галстук-бабочку и надел смокинг.
– Пошли, – бросил я защитникам.
Нас отвели в дворцовую комнату, где мне нечасто приходилось бывать: почти все мои встречи с Лиссой (а в прошлом – с тетей Татьяной) носили неформальный характер. Зал, в который мы направились на этот раз, использовался для официальных приемов, когда Лисса устраивала государственные советы и занималась прочими монаршими делами. Там даже установили дубовый королевский трон: весьма аскетичный, но стильный – без каких бы то ни было финтифлюшек и украшений.
