не верите, – упавшим голосом сказал Киаран.
Он не встал, даже головы не поднял. Кэл мазнул по нему взглядом, но затем прошел дальше по следам и остановился недалеко от полосы леса. Он помнил, куда идти, но, зная, на что способна Глеада, нужно было перестрахо…
– Мистер Махелона, я…
– Ты не даешь мне повода тебе верить, – отрезал Кэл. Нежелание мальчишки затыкаться его отвлекало. – Начиная с воровства амулета из моего кармана, продолжая очень удачно выбранным временем для побега и заканчивая следами. Так с чего бы мне?
– Тогда…
– Никаких «тогда», Блайт, – у Кэла начинало кончаться терпение. – Вставай. Живо.
Тот сидел на бревне как приклеенный. Даже рук не оторвал. Будто бы и не собирался никуда идти.
– Вы… вы даже не слушаете меня. – Он попытался поджать губы, чтобы – Кэл видел – удержать рвущиеся наружу слова. Но у него не вышло. – Мистер Эшли был абсолютно прав насчет вас.
Против воли Кэл спросил:
– В чем Норман был прав?
Ему не стоило спрашивать. Ведь Киаран не ошибся: иногда Кэл не слушал специально, и причин на это было полно. Он не слушал, потому что было не время; не слушал, потому что не доверял; потому что знал, что услышанное только еще больше запутает голоса в голове; не слушал, потому что Киаран…
– В том, что вы пытаетесь найти быстрый, готовый ответ, который решил бы все ваши проблемы, – ответил тот. – Но когда такого нет, вы все… просто беситесь. Не пытаетесь разобрать вопрос. Не пытаетесь разглядеть каждый элемент в отдельности, чтобы уравнение сошлось. Все, что вы делаете, – ищете цель для того, чтобы выстрелить.
Вот. Вот почему он его не слушал.
Открывая рот, этот парень всегда переворачивал все вверх ногами. Каждый раз. Каждый раз – «но для меня все равно наоборот», «это работает в обе стороны» – простой и очевидный мир, каким его видел Кэл, глазами этого невыносимого мальчишки оказывался вывернут на чертову изнанку.
– Уравнение, – повторил Кэл.
Киаран добавил намного тише:
– Это не моя метафора. Это мистера Эшли.
– И чем мне это сейчас поможет? – спросил Кэл. – Ваше с Норманом «уравнение»? Ничем. Так что мы закончим этот разговор в доме. Поднима…
– Вы неправы. И вы даже не видите, что вы можете быть неправы. – Мы поговорим об этом на ходу. Блайт, у меня заканчивается терпение.
Киаран наконец встал, но не сделал ни шагу вперед. Кэл был близок к тому, чтобы действительно закинуть его на плечо: промедления Блайта начинали действовать ему на нервы.
– Если нас изначально привели сюда специально, – упрямо сказал тот, не сходя с места, – Зачем ему… Повелителю Холмов, Кром Круаху, я не знаю, как его называть, – зачем ему показывать вам именно мои следы? Именно сейчас?
Он указал рукой на отпечатки на снегу, часть из которых уже была затоптана Кэлом.
– Почему именно мои? – повторил Киаран. – Вы сказали, с вами были мистер Эшли и мистер Купер. Почему не их?
Похожий вопрос задавал себе и Кэл – и именно он не дал ему обвинить Киарана во лжи. Об этом он говорить не стал. – Может быть… Может быть, потому, что ему нужно, чтобы вы меня подозревали. Или убили. Но еще… Я все время гадал, почему миз Роген подозревает, что одержим именно мистер Купер, а не кто-то другой?
Кэл не ответил, на этот раз разворачиваясь к нему всем телом. Была ли это школа юных аналитиков имени Нормана Эшли или логика Киарана тоже лежала совершенно в другой плоскости, нежели его? Или все это было умелой вязью манипуляции? – В конце концов… Почему дух выбрал лицо мистера Купера, чтобы связаться с миз Роген? Они же не были знакомы. Почему не мистер… Я не помню, как его зовут, – сбился он.
– Брайан Суини, – машинально подсказал Кэл.
– Так почему не он? – Киаран взмахнул рукой, заостряя разговор на этом вопросе. – Не мистер Суини?
– К чему ты ведешь? – спросил Кэл.
– Господи, вы… – Киаран покачал головой, но Кэл так и не понял, почему тот негодует. – К тому, что причина – это половина решения, мистер Махелона. Если мы исключаем возможность знакомства миз Роген с мистером Купером, исключаем возможность, что мистер Купер мог ей понравиться с большей вероятностью, чем мистер Суини, – что остается? Что особенного есть в мистере Купере, но нет в мистере Суини?
«Посмотри, как стелет, – тихо зашевелился тонкий голос подозрения, – какой прекрасный способ тебя отвлечь».
– Мистер Доу считает, что дух притворялся мистером Купером, чтобы заманить миз Роген на свою сторону, о… очаровать ее? И вселиться в нее. Но тогда зачем жители дали нам найти настоящего мистера Купера? Ведь одно совсем противоречит другому. Это подрывает ее доверие к мистеру Куперу из ее видений.
Кэл молча перевел взгляд на следы. Вот они, стоят тут. Разговаривают, вместо того чтобы как можно быстрее возвращаться в деревню, где осталась Джемма. Вот он, Кэл. Позволяет мальчишке рассуждать и послушно слушает его рассуждения, вместо того чтобы окончательно перестать верить ему на слово.
«Смотри, он задерживает тебя специально», – продолжал шептать голос.
– Мистер Купер снился миз Роген с тех пор, как мы нашли настоящего? – Киаран спросил громче, словно почувствовав, что теряет его внимание. – Кажется, нет?
Кэл кивнул.
– То есть дух прекращает являться после того, как нашелся реальный мистер Купер. Как мы выяснили, он может. Но не делает. Это тоже часть уравнения. Это, как сказал бы мистер Эшли, стоит в скобках. Понимаете?
– Нет, – честно ответил Кэл, но Киарана это не смутило:
– Но разве вы не видите… Если продолжать логическую цепочку, разве вам не кажется, что именно этого он и хотел? Хотел, чтобы мы нашли мистера Купера. В нужное время, в нужном месте. Специально. А значит, ему нужно, чтобы миз Роген и мистер Купер встретились. Значит, ему нужно, чтобы она в нем сомневалась. Чтобы считала его врагом. Зачем ему это? Может ли он как-то усилиться, как-то упрочить свое положение, если мистер Купер и миз Роген встретятся?
Кэл хотел ответить: нет, все слишком заумно, слишком долгоиграющий план.
Кэл хотел ответить: нет, Норман слишком тебя запутал.
Кэл хотел ответить: прекрати заговаривать мне зубы и поднимайся.
Кэл хотел ответить…
– Да, – чувствуя, как тяжесть опускается на плечи, ответил Кэл. – Да, может.
– Ему снится сон, – бессвязный шепот начал исчезать в свисте ветра, ревевшего в гневе из-за того, что не мог до них добраться. – Ему снится один и тот же сон – о времени, когда зима была бесконечной. О времени, когда холмы раскрывались, о песнях и нарушенных обещаниях… Ему снится сон, и он не может о нем рассказать, потому что нарушит обещание. О, в этот раз Он сделал все правильно. Он не повторит ошибку со мной. Он не даст зайти в
