с того момента, как Патрик поднял свой молот.
Он сгущает небо, делая ночь длинной, а день коротким, и выпускает ночами своих чудовищ…
– Думаю, ты дух, – сказала она, перекрывая поток собственных мыслей, захлестнувших голову, – который может… Доу, я его убью. Убери руку от кармана, иначе я его прикончу.
Хватит, хватит ее отвлекать! Она была рядом, там, совсем близко с Купером, она почти нашла ответ, если бы контакт не прервали, – и теперь ей приходится додумываться, черт возьми, самой, держа на мушке собственного агента и неведомого ублюдка!
– Может что, Роген? – не открывая глаз, спросил лже-Купер. Джемма едва удержалась от того, чтобы дернуться. Это был незнакомый ей голос: мужской, но как будто лет на двадцать старше. – Что именно может этот дух?
Он сплетал пути и терял дороги, он заманивал в темную глубь скалистой пещеры, он прятался во тьме и ненавидел свет…
– Заткнись, – Джемма сама не поняла, кому это сказала. – Где настоящий Купер?
– Я здесь, – ответил лже-Купер чужим голосом. – Но вы все равно мне не поверите.
«Знаешь, почему в темной магии приносят в жертву первенцев? Потому что…»
– Значимая жертва, – сказал Кэл, – самая сильная жертва.
И, когда он произнес эти слова, они начали становиться реальностью.
Знания Нормана и опыт Доу; все сказанное и услышанное; обрывки фраз и догадок – россыпь деталей начала склеиваться перед ним в одно полотно. Фрагменты вставали в одну прямую, выстраиваясь в линию киарановского уравнения.
– Добровольная жертва очищает энергию и материю, – продолжил Кэл, воскрешая в памяти разговор в доме Йена, – а насильственная жертва всегда оставляет за собой след. Но это уравнение не вело к разгадке, после которой остается чувство удовлетворения. В конце постепенно прояснялся ответ, но не тот, который принесет с собой ясность и облегчение. Нет. Не в этот раз.
Кэл продолжил:
– Там, где насильно проливается кровь, духи становятся сильнее. И все внутри у него стягивалось в тугую пружину оттого, насколько плохим могло оказаться то, что он собирался озвучить.
– И сильнее всего – там, где близкие убивают близких.
«Вы принесете в жертву первенцев…»
Это ведь просто образ. Метафора, как и всегда, когда дело касается легенд. Ведь первенец – совершенно особенный для родителя; но не только он. В твоей жизни могут быть и другие совершенно особенные люди.
– Главное, – сказал Кэл, и холодный порыв подхватил и уволок куда-то его голос, – найти подходящую жертву.
А лес вокруг наливался силой: вобрал в себя ветер, впустил в себя снег, застилая небо. Подслушав их разговор, теперь он знал, что Кэл догадался.
Кэл поднял голову к снегу, летящему с неба. Ветер усиливался – и скоро он начнет бить в лицо, пряча путь обратно. Джемма оказалась права: он был здесь, был вокруг, теперь и Кэл это чувствовал. Но, в отличие от Кэла, она не смогла противиться чужому зову; никогда не могла. Ведомая сердцем, пошла по чужим следам – прямо в темноту.
– Вы сказали, что миз Роген никогда не тронет вас, мистера Доу или мистера Эшли…
Кэл посмотрел на Киарана. Лицо его, и без того тревожное, исказилось мрачным озарением:
– Но если умышленно… Нарочно создать ей…
Объект привязанности. Кого-то, кто чувствует то же, что она. Кого-то, кто пережил то же, что она. Кого-то, кого она подпустила слишком близко к сердцу.
– Ты и твое уравнение, – сказал Кэл Киарану. – И вопрос «почему». На него есть ответ. Демону был резон позволить нам найти Купера в шахте.
Кэл посмотрел туда, где за грядой леса, которая сейчас казалась бесконечной, он оставил Джемму одну.
– Ему нужно, чтобы она пролила кровь. Принесла свою жертву.
– Я не знаю, кто вам снился, Джемма, – сказал Купер все так же с закрытыми глазами. Он бы и не смог их открыть, глаза бы его выдали. – Но я здесь. Я настоящий.
– Да хватит уже врать!
Пистолет в руке Джеммы снова дернулся от окатившей ее волны бешенства. В висках запульсировало. Размахивая этой пушкой, она ничего не могла ему сделать, ничего! И он знал это. Все это представление с показным страхом было лишь для того, чтобы Доу ничего не заподозрил!
Рот лже-Купера дернулся, как от сдерживаемой улыбки.
– Смешно тебе, да? – процедила Джемма. – Смейся, смейся. Если не пулей, то я найду, как тебя прикончить.
– Роген, он человек, – Доу снова старался говорить медленно и спокойно, думая, что это ее образумит. – Человек. Иначе твоя апотропеика сработала бы. Иначе сеть Птаха активировалась бы: она не пропустит ни одну тварь, вы с Махелоной об этом говорили…
В затылке постепенно стягивалась боль – и бессмыслица, которой пытался урезонить ее Доу, ей не помогала.
– Он может быть кем угодно, – тем не менее Джемма попыталась еще раз. Она знала, что Доу ее не услышит, но то, как он на нее смотрел, действовало ей на нервы. – Но он не Купер. Я видела Купера. Настоящего Купера, мать твою. Я вижу его глазами. Я вижу его прошлое. И, черт возьми, я знаю, что звучу как психопатка, не надо делать такое лицо!
– Ты видела то, что тебе показали, – да хватит уже повторять! Раз за разом! Одно и то же! – Мы уже говорили об этом. Вспомни. Он обманывает твой мозг и…
– Она вас не слышит, Доу.
С каждым словом лже-Купера стук в затылке усиливался. Он говорил – и голова Джеммы наливалась болью.
– Посмотрите на нее, – сам он так и не открыл глаз. Он бы и не смог их открыть, глаза бы его выдали. – Она больше не осознает реальность.
Вот же мразь, подумала Джемма, обхватывая шею сзади свободной рукой, словно это помогло бы удержать боль в узде. Она не получит ответов, если заткнет ему рот полотенцем, но он начал использовать свои хреновы приемы. Нужно быстрее заканчивать. Сосредоточься. Тебе нужны ответы.
– Давай… – сквозь боль сказала Джемма, – давай-ка, Доу, я расскажу тебе, о чем он врет. Я уже говорила… С Купером что-то происходило в детстве. Что-то, что его пугало и о чем он мог рассказать только Суини. – Она смотрела на маску твари поверх ствола пистолета. Знала, что не найдет там доказательств, но Доу должен был выслушать. – Из-за этого погибли его родители. Из-за этого… он скрыл свое прошлое от Управления. И не мог сам ездить сюда, чтобы не вызвать подозрения Джедая. Так что ездил Суини.
– Ты не…
– У него тоже ирландские корни. У Купера. И Суини ездил сюда не просто так. Он искал здесь что-то… – она моргнула, чтобы прогнать темноту, в которую на мгновение погрузилась комната. – Что-то, что объяснило бы, что с ним происходит.
Джемма сжала волосы в кулак, с силой оттягивая их, будто это могло облегчить головную боль.
– Он приезжал сюда раз за разом.
– Ро…
– Пока не попал в твои угодья.
«Он вел нас сюда намеренно», – сказал Норман. Но ведь
