отошлешь меня домой, то я просто погибну от рук фейри, так же как и мои сестры. Гаварии Мифанар нужен точно так же, как и Гавария Мифанару. – Я делаю еще один шаг, затем еще один. Между нами теперь нет и двух шагов. Я могла бы протянуть руку и коснуться его, если бы осмелилась. – А значит… может, мы с тобой тоже друг другу нужны?
Волна чувств, исходящая от Фора, столь сильна, что я чуть не отшатываюсь. Она горячая и красная, желание и похоть так переплелись, что их не отделить друг от друга. Но когда я смотрю в его глаза, то не вижу тех черных бездн, что столь злобно буравили меня взглядом. Яда больше нет. Остался лишь мужчина.
Но что это за мужчина? Король из иного мира? Яростный защитник? Сильный лидер? Нежный любовник? Или же мстительная, темная, опасная личность, что скрывается под всем этим? Даже сейчас он сдерживает себя, борется с порывами, пульсирующими в его венах. Полный решимости уважать мою честь. Что бы ни случилось.
Потому что вот его истинный характер. Настоящий мужчина. Мужчина чести.
Призвав свою отвагу, я протягиваю руку. Беру за руку его. От его прикосновения словно проскакивает искра, захлестнувшая мои чувства волнами лавы. Но это не больно. Собственно, даже напротив.
– Фэрейн, – мое имя хрипло срывается с его губ.
– Что, если другого выхода нет? – вновь тихо повторяю я. – Что, если мы друг для друга – единственная надежда?
Он смотрит на меня так, будто я и правда для него спасательный трос, его избавление. Мое сердце дрожит, вновь радуясь тем возможностям, что вдохновило его прикосновение. Я не уверена, что когда-нибудь смогу вновь ощутить тот покой, что испытывала в его присутствии, но… но, может…
Я делаю еще шаг вперед. Воздух между нами живой. От моего тела к его и обратно скачет молния.
– Я не хочу отказываться от надежды, – шепчу я, опуская свой взгляд на его губы. – А ты?
Не говоря ни слова, он обхватывает рукой мою талию. Я ощущаю тепло его ладони сквозь шелковистую ткань моего халата, когда он притягивает меня ближе. Я напрягаюсь, но давление, которое он оказывает, пусть и решительное, но мягкое. Эмоции, вырывающиеся из его души, так непохожи на то, какими были под действием яда. В этом нет ничего темного. Ужасающие – да, но это такой волнующий, кружащий голову ужас, который скорее пьянит, чем пугает. Тепло его прикосновения – это не пламя разрушения, но огонь самой жизни.
Его рука медленно скользит вверх по моей спине, так надавливая на позвоночник, чтобы я нагнулась к нему. Он берет меня за руку, прижимает ее к своей голой груди. Я чувствую, как бьется его сердце у меня под ладонью.
– Фэрейн, – вновь говорит он, склоняя ко мне свою голову. Я обнаруживаю, что мои губы неотвратимо влечет к его, покуда между ними не остается место лишь для вдоха, для всхлипа. Внезапно мое тело вспоминает, каково было лежать под ним, отдавать себя ему. Ощущать, как ему нравятся мои изгибы и контуры. Чувствовать его удовольствие каждый раз, как он извлекал из моего горла очередной низкий стон.
Только на этот раз – насколько иначе все будет? Ведь на этот раз он знает, кто я. Я стою перед ним без маски. Неугодная принцесса. Обуза своего отца. Позор своей матери. Старшая дочь, но запасной вариант. И все же…
И все же я всегда знала, что с Фором я запасной никогда не была. Он выбрал бы меня первой, если бы ему изначально позволили выбирать.
Что же он выберет теперь? Надежду? Долг? Сдержанность? Отчаяние? Я ощущаю каждый вариант, вертящийся вокруг нас, точно вихрь. Мне хочется лишь подняться на цыпочки и преодолеть то крохотное расстояние между нами. Сделать выбор за него. Но я не могу. Этот выбор мы должны сделать вместе – или не делать совсем.
Кончик его носа касается моего. Одного этого прикосновения практически достаточно, чтобы уничтожить меня. Во мне больше нет ужаса. Лишь потребность. Я дышу часто и быстро, сердце стучит так громко, что я уверена – он не может его не слышать. И все равно сдерживает себя.
– Ох, Фэрейн, Фэрейн, – его интонация похожа на молитву. – Что, если я сделаю тебе больно? Что, если я?..
– Я не боюсь, Фор. – Мои глаза закрываются, тело и душа совершенно сосредоточены на теплой сладости его дыхания, ласкающего мой рот. – Пожалуйста.
Его подбородок опускается. Его губы лишь чуть касаются моих. Даже не оставляя вкуса. Как одна-единственная капля воды на иссохшем и отчаявшемся языке. Я открываю рот навстречу ему, но он уже отстранился.
– Фор… – начинаю я настойчиво.
Внезапно камень грохочет и стонет.
Все хрупкое, что висело в воздухе между нами, разбивается. Мы отскакиваем друг от друга в тот самый миг, когда второй стон и грохот раздаются следом за первым. Затем с той стороны двери кричит грубый трольдский голос:
– Фор! Морар-джук, крорсва-та, Фор?
Глаза Фора вспыхивают в свете лорста, встречаясь с моими. Он выглядит испуганным, а затем сердитым, а затем… не знаю. Его стены вновь вздымаются, запрятывая эмоции туда, куда моему дару не добраться.
– Мой брат, – коротко говорит он. Повернувшись к разбитому дверному проему, он орет в ответ:
– Гракол-дура, Сул! Мазога!
Я отступаю глубже в комнату, плотно запахивая халат. Мое тело все еще теплое и живое, но что же мне делать с этими чувствами? Я не знаю, что случится, как только трольды пробьются сюда. Сдержит ли Фор свое слово? Отошлет ли меня тут же домой?
Дверь содрогается в своей раме. Новые крики, новые голоса. Наконец дверь с грохотом распахивается. В облаке пыли входят две фигуры. Первая бросается на Фора, а вторая даже и взглядом не удостаивает своего короля. Вместо того глаза капитана Хэйл нацелены прямо на меня. Очень круглые. Очень напряженные. Каждая черточка ее лица омрачена глубокой тенью.
Она решительно шагает ко мне и понижает голос до низкого гула:
– Принцесса, вы не пострадали?
Я поспешно мотаю головой, а затем отвожу плечи назад и громко отвечаю:
– Я в порядке.
Моя телохранительница смотрит то на меня, то на Фора, губы ее недоверчиво выгнулись. Я хватаю ее за локоть, возвращая взгляд на меня.
– Правда, я не пострадала. Ничего… не произошло.
Глаза Хэйл вспыхивают в свете лорста. Она раскрывает рот, затем вновь его закрывает, не выпуская все те вопросы, что теснятся у нее на языке. Вместо того она обхватывает меня рукой и говорит лишь:
