пережить тот день. Мигрень не позволяла нормально дышать, температура подскочила почти до сорока градусов, и ничто не могло ее сбить. Эрик бредил, метался по кровати, все пытался собраться и куда-то идти, но его, конечно же, не пустили родители.
Я узнала это от мамы Эрика, которая еле смогла привести сына в чувство.
Да и магам оказалось не так-то просто провести консультацию: один практик за день до чистки сломал ногу, другой чуть не попал в аварию и сам отменил сеанс. Решил не связываться.
Бес смеется над нами и без особого труда пресекает попытки разорвать их связь. Но это не значит, что Эрик не несет ответственность за происходящее.
Самое главное условие успеха – твердое намерение человека избавиться от подселения сущности. А у Эрика я его не вижу.
«Если ты делаешь нечто против воли человека – неважно, во благо или во вред, – это нападение. Как в магии, так и в обычной жизни», – вспоминаются слова наставницы.
Я поклялась никогда не нарушать этот принцип, не быть как большинство колдунов. Но в последнее время все чаще понимаю тех, кто выбрал (условно) темную сторону.
Считается, что нельзя принимать решения за людей, нарушать их волю.
Но что, если человек слишком слаб? Если из-за неверного выбора или медлительности он ступает на страшный, гибельный путь?
Смотреть, как любимый получает «уроки», а если он погибнет, лишь равнодушно радоваться, что этот опыт пригодится когда-нибудь в следующей жизни? Все внутри бунтует против подобной «мудрости».
Эрик пытается дотронуться до моей руки, но я дергаюсь, как от удара тока.
Перед глазами стоит моя одноклассница Катя, которую рвет кровью в школьном туалете, лучший друг с жуткой порчей на ауре, извивающийся в конвульсиях кот Рыжик.
Каждый раз, когда он пытается меня обнять, перед глазами стоит тело Рыжика.
– Сначала избавься от беса, – сухо отрезаю я.
В глазах парня мелькают слезы. Он отворачивается, а я делаю вид, что ничего не заметила. Почему правильные решения причиняют такую боль?
– Я знаю, как сделать так, чтобы он не мешал до тех пор, пока я не почищусь.
– Не мешал?! Ты издеваешься? После всего, что произошло?! – Мне хочется на него закричать и хорошенько тряхнуть за плечи, но на крик сил уже не осталось. – Придумай что-нибудь получше, чтобы потянуть время.
Эрик разворачивает меня к себе и заставляет заглянуть в глаза. Говорит медленно и спокойно:
– Я не тяну время, а действую. И однажды дойду до практика – я опять записался на прием! Он не сможет сопротивляться вечно, мое освобождение лишь вопрос времени, – взгляд Эрика становится умоляющим, – так почему же это время мы должны быть несчастны?
Освобождение? Мне нравится это слово. Все это время мы вели молчаливую войну. Как бы Эрик ни хотел вернуть утраченное доверие, он вел себя так, будто необходимость избавиться от беса – жертва во имя отношений, упорно не понимая, что я пытаюсь спасти его самого.
Сейчас, впервые за этот месяц, я чувствую, что мы на одной стороне. Может быть, бес явился во сне, потому что испугался?
– Пожалуйста, выслушай, что я придумал! Это недолго, займет полчаса твоего времени. После этого можешь встать и уйти, договорились? Ради всего, что между нами было, удели мне жалкие полчаса.
«Одержимым веры нет» – любимая поговорка наставницы и подруги Лизы, я не верю Эрику ни секунды. Соглашаясь его выслушать, я уже знаю, что совершаю ошибку.
Что это? Приступ идиотизма?
Раз за разом я убеждала себя в том, что не бросаю Эрика потому, что если уйду, он точно не сможет выбраться из этой темени. Но правда в том, что я все еще хочу быть рядом.
«И кто это из нас нерешительный, слабый и все время принимает неверные решения?» – думаю, сидя напротив него в кафе.
Сначала идея кажется бесчестной и подлой. Потом – вызывает вялое негодование. Эрик твердит, что это временное решение, что многие так делают до тех пор, пока не избавятся от сущности окончательно.
Как ни сопротивляюсь, слова любимого проникают внутрь светлым дурманом надежды. Через полчаса мне начинает казаться, что в мыслях Эрика есть зерно здравого смысла.
Или мы просто устали бороться с этим холодом и кошмаром поодиночке?
Никита
Она сидит напротив меня. С притворным воодушевлением размахивает руками, демонстрирует неискренний оптимизм. Выходит неубедительно.
Алика считает, что с помощью психологических трюков может ввести в заблуждение кого угодно. На самом же деле дурить одноклассников – вершина ее «мастерства».
По-настоящему лгать эта девушка никогда не умела.
– Эрик придумал, как слезть с крючка. Бес будет подпитываться не его энергией. Возле нас столько эмоций, что тварь никогда не останется голодной. Мне это все не нравится, похоже на паразитизм, – кружка с чаем пляшет в ее руках, – но это все временная мера, тварь будет жрать эмоции посторонних, только пока Эрик не дойдет до практика.
Что ей ответить? Правду – что ее парень, скорее всего, не дойдет до практика никогда? Что все договоренности с бесом уже не играют никакой роли? Дух вышел из-под контроля, судя по происходящему, он ни в грош ни ставит «хозяина» и будет творить все, что ему заблагорассудится.
Но эта правда может доконать ее окончательно. Эх, Алика, почему ты не встречаешься с милым одноклассником Андреем? Почему из всех выбрала именно этого парня?! Я придерживаю ее кружку, чтобы девушка не облилась.
– Вот так. Пей осторожно, маленькими глотками.
Алика благодарно улыбается – ее обычно приветливая улыбка получается жалкой.
– Возле нас так много боли – тысячи людей испытывают ее ежедневно. Вполне возможно, ему хватит того, что происходит вокруг, – неуверенно бормочу я.
– В том-то и дело. Он больше не хочет есть боль, – девушка взмахивает руками и все-таки сбивает со стола несчастную кружку, – говорит, что это слишком горько.
Пока я вытираю лужу, она сумбурно пересказывает свой сон. Хочу успокоить Алику: большинство снов – это всего лишь сны.
Быстро раскладываю карты – с некоторых пор всегда держу колоду в нагрудном кармане. Вздрагиваю – судя по всему, ее действительно навестила сущность. Гадство!
– …И Эрик говорит то же самое: мол, демон не хочет есть только боль и страх. Он несколько раз уже пробовал поделиться с «помощником» приятными воспоминаниями. Результат потрясающий – сущность не только съела хорошие эмоции, но и сама на какое-то время стала мягче, добрее.
«Добрее? Хочет положительных эмоций?»
Я вдруг понимаю, что больше не могу кормить ее сказками. Хватит.
– Алика, это бред. Позволь рассказать все, что мне известно о духах. Они питаются только
