Тень крыла - Марибель Ли

А Хуань, А Хуа, сестрица попрощалась. Даже если вы не узнаете, я попрощалась. На этот раз.

Я посмотрела на брата и улыбнулась.

Фу-эр, сестра пыталась. Надеюсь, однажды ты простишь ее. Не прощай слишком быстро, но однажды все же прости.

Меня не было. Меня уже не было. Лишь ветер вернулся на Гору Лотоса мной, смотрящей с Башни Прощания с Домом.

Я улыбнулась, глядя на них.

Чжу Фэй стоял у покоев, не решаясь войти, – тихо, как прежде. Он все еще был здесь, он все еще беспокоился о Синфу. Я должна была относиться к нему добрее. Я должна была сказать, как благодарна ему. Но я уже не могла. Я лишь хотела напомнить: «Ты обещал. Не забудь», но он не услышал бы. Мне оставалось лишь верить, что он непременно запомнит мои слова.

– Пожалуйста.

Пожалуйста, позаботься о нем. Пожалуйста, не дай ему жить, утопая в сожалениях и вине. Пожалуйста.

Пожалуйста.

Чжу Фэй мог остаться. А я не могла.

– Господин Чжу.

Я обернулась вместе с ним.

– Вам нужно отдохнуть.

Советник Ду говорил мягко. Советнику Ду самому следовало бы отдохнуть. Вэй-гэ, я обманывала тебя. Но не настолько, насколько ты боялся. Я хотела сказать ему об этом. Но что ему мои слова? Только бы он не забыл клятву, которую дал мне. Я хотела твердить ему о ней снова и снова. Я шла рядом с ним до самых покоев Лу-Лу и повторяла, чтобы он не забыл, чтобы он не смел жениться без любви, чтобы он не смел жертвовать собой.

– Лу-Лу.

Мы вошли, и мелодия оборвалась, но я успела узнать ее и улыбнулась.

– Вэй-гэ…

Лу-Лу опустила глаза, будто пыталась скрыть от брата затаившуюся на ее лице бледность.

– Что ты играешь? – он говорил мягко, он пытался утешить ее.

Я ушла, не желая слышать ее ответ. Эти ноты дала Лу-Лу я, прежде чем отпустить ее с Сун Лин на свадебное торжество. Это был мой подарок ей. И тому, другому человеку, который, возможно, однажды вернется сюда и спросит обо мне.

«Сыграй эту песню генералу Лину, если когда-нибудь встретишь его».

Я обещала ему.

Кажется, я давала слишком много обещаний.

У самых дверей в меня врезалась Тан-Тан, но она не почувствовала. Она промчалась напролом, как прежде. Наступая без оглядки.

– Ты так и не победила меня, И Тан! – крикнула я со смехом.

Но она не обернулась. Эта девочка так сердилась на меня. Эта девочка могла сердиться.

– Эй, Тан-Тан! Поспеши, пока сердце Вэй-гэ не украла другая красавица!

На имени советника Тан-Тан замерла и обернулась. Я рассмеялась, это было так похоже на нее. Сейчас ей полагалось крикнуть мне: «Не смей так говорить о наставнике! Или я научу тебя почтительности!»

Но она не крикнула. Она обернулась лишь на миг и вновь убежала.

Я не могла пойти за ней, я могла лишь надеяться, что люди, остающиеся рядом, не дадут ей влезть в неприятности.

Я обошла дворец, потом спустилась к водопаду Усталых Брызг.

Цзянь Фэн спал, окруженный роем пустых кувшинов. Только один стоял нетронутым. Я тихо улыбнулась. Он быстро нашел мой подарок.

– Ты ведь понял от кого?

Он не слышал. Пожалуй, теперь я могла бы умыкнуть несколько кувшинов прямо из-под носа у великого мечника Цзянь Фэна. Но мне оставалось лишь попрощаться.

– Спасибо, что был мне другом, Фэн-гэ.

Я уже уходила, когда услышала легкие, осторожные шаги. Это Сун Лин подошла к нему. Потом присела рядом и коснулась его лба.

– Госпожа Сун, позаботьтесь о нем, – прошептала я.

Цзянь Фэн был не единственным, кому я оставила вино. Вот только я не была уверена, поймет ли наставник, что оно значит. Гао Фэнь трусила, всегда трусила перед ним. И я так и не решилась зайти. Я отдала ему поклон у самых дверей и простилась. Я боялась увидеть его лицо. Я боялась узнать, что моя смерть для него что-то значит. За все это время я так и не сумела понять, что страшит меня сильнее – значить для него что-то или не значить.

Только его не было.

Я обошла Гору Лотоса, но так и не нашла Бай Сина. Я спустилась к реке Зеленого Карпа, зная, где увижу его, но каждый шаг отдавал болью, пронзающей рассеявшееся тело. Это болело что-то застывшее в душе.

Он стоял у воды. На берегу, где кончалось Учение Лотоса. Ветер тихо серебрил его одежды. Он казался все тем же господином, каким я встретила его, когда вернулась сюда под именем Гао Фэнь. Это его я окликнула, его я осмелилась вызвать на бой, перед ним преклонилась, ему я смотрела вослед.

– Бай Син.

Я знала, что он не услышит.

– Прости меня.

Выпади мне второй шанс, я прошла бы той же дорогой. Только теперь я не знала, было ли у меня право окликать его тогда, было ли у меня право смотреть ему в глаза.

– Прости.

Я сделала два шага и стала рядом с ним.

Он смотрел на другой берег. Я знала, что видят его глаза. Берег и могилу. Гао Фэнь. Выбирая себе имя, выбрала ли я и судьбу? [18]

– Ты ведь этого хотела?

Его шепот сорвался и осел на воде.

– Да. Но ты ведь понял? Скажи, что ты понял, почему я хотела этого!

Я осторожно коснулась его рукава и подняла глаза. Его лицо.

– Скажи, что понял.

Он не слышал меня. Я почувствовала, как ветер начинает душить меня стеблями страха. Что, если он не понял… что, если…

– На том берегу… Чтобы ты не приходил слишком часто, чтобы ты не приходил… Бай Син!

Но сколько бы я его ни звала, он не мог услышать. Теперь и правда было поздно. Звать его, говорить с ним, умолять его, любить его.

– Я так и не сказала тебе, что люблю. Обещаю, в следующий раз я скажу тебе это тысячу раз. В следующий раз я буду просто любить тебя.

Он не слышал. Он не мог услышать. Сожаления любви. Наставница была права, сотню раз права. Они хуже яда. Особенно те, что ты оставляешь себе, в своем сердце.

– Прости меня. И даже если не простишь, знай, что я любила тебя.

Я так и не отпустила его руку. Стоя рядом с ним, я забывала, что должна уйти. Еще несколько мгновений. Я хотела украсть их. Я хотела украсть их с ним.

Только вдруг его лицо дрогнуло, и я услышала:

– Я знаю.

Он повернулся ко мне, и я почувствовала, что улыбаюсь.