на этом печальном зрелище. Но в этот самый миг мое внимание привлекает промелькнувшее яркое пятно. Я позволяю своему сознанию вновь развернуться и увидеть, как маленькое хромающее существо осторожно подбирается к моему физическому телу. Сумеречная кошка. Фиолетовый мех, оранжевые полоски, огромные уши, как у летучей мыши. Она запрыгивает на плечо моего тела, кладет свои нежные маленькие лапки мне на щеку. Затем начинает мурлыкать.
Я вздрагиваю от удивления. Это мурчание вибрацией входит в кости тела. Вибрация нарастает и протягивает тонкую ниточку света, которая поднимается от тела, пока не достигает меня. Пусть я и пытаюсь отстраниться, мерцающий свет обвивается вокруг меня спиралью, петля за петлей. Она не тугая, не причиняет неудобства, но когда я пытаюсь выскользнуть, она крепко меня держит. Мне ничего не остается, кроме как висеть в этом клочке существования над своим безжизненным телом.
Отпусти меня. У меня нет рта, нет голоса. Я просто посылаю эту команду вниз, по мерцающим узам. Сумеречная кошка дергает ухом, а затем еще удобнее усаживается на свои задние лапки. Ее мурлыканье усиливается вдвое. Оковы из света вспыхивают, укрепляются.
Это глупо. Я не могу здесь оставаться. Мое тело сломано. В итоге оказалось, что мой дар был слишком силен для столь хрупкой оправы. Быть может, мне предоставится возможность обсудить это с самими богами. Зачем они даровали столь невероятную мощь такому слабому существу? Это ведь нелогично. Уж они-то должны были понимать.
Я дергаю за ниточку-жизнь, мне не терпится уйти. Сумеречная кошка открывает рот. Ее мурчание раскатывается еще громче, вибрация гудит среди потемневших кристаллов урзула.
– Фэрейн!
Мое сознание обостряется. Я изгибаюсь и вглядываюсь промеж нитей света, а затем поворачиваюсь на звук. Моя душа подскакивает, словно пульс умирающего сердца. Фор! Он жив? Не думала, что это возможно. Я-то предполагала, что он погиб задолго до того, как пещерные дьяволы пробрались за городские стены. Но что, если нет? Что, если он все еще там, в том мире плоти и материи? Что, если его душа все еще живет в его теле?
Но какая разница? Эти наши физические тела столь недолговечны. А мое теперь сломано. В нем жить нельзя. Я не могу остаться здесь. Я пытаюсь вырваться. Я не хочу видеть Фора. Не хочу чувствовать того, что обязательно почувствую при виде его. Но путы меня не отпускают.
Внезапно он уже там, стоит между двумя громадными камнями, оцепенело уставившись на мою пустую оболочку. Все мое существо радуется от одного лишь взгляда на него. Фор! Фор! Все еще живой. Живой и прекрасный. Его тело для моего взора – всего лишь тень, но его дух сияет ярко, словно звезда, полная загадочных энергий и сложных переплетений. Она даром что не вырывается из оков его физического воплощения.
Я смотрю на то, как эта фигура-тень прыгает вперед, падает на колени подле моего тела. Он выкрикивает мое имя. Я слышу это, словно далекое эхо. Крик зацепляется за тонкую ниточку жизни, рябью пробегает к моему сознанию. Когда он касается моей обнаженной кожи, часть этой его странной энергии вытекает из него в мои оковы. Тонкая нить укрепляется, становясь шнуром из множества волокон.
Фор поднимает мое тело на руки, баюкает у себя на груди, покрывает поцелуями мои волосы, щеки, шею. Мягко, тихо я плыву вниз сквозь туманные слои реальности, пока не оказываюсь так близко, что могу прошептать ему на ухо:
«Я люблю тебя, Фор. Я всегда буду тебя любить. Куда бы я ни отправилась, я заберу с собой свою любовь к тебе».
«Но теперь ты должен меня отпустить».
«Отпусти меня, Фор».
Он запрокидывает голову. На один миг его душа вспыхивает так ярко, что его укрытые тенью черты отчетливо предстают пред моим взором, искаженные болью, печалью, полные дикой решимости.
– Я не отпущу, Фэрейн! – выкрикивает он. Его голос вибрацией отталкивается от кристаллов урзула, и в их потемневших сердцевинках мигает свет.
Сумеречная кошка издает протестующий писк и убегает прочь, когда Фор встает на ноги, все еще крепко держа меня. Моя голова запрокидывается, но он ее поправляет, укладывая себе на плечо. Затем, выйдя за пределы круга, он спешит вниз по склону в сады. Ниточка связи растягивается, напрягается. Но теперь, когда он обнял меня, узы стали крепче.
Здесь, наверху, сквозь многие слои тумана и невидимых реальностей, я ощущаю над головой тепло и свет. И песнь. И какую песнь! Я наконец предстану перед моей богиней. А мои сестры? Ильсевель и Аура? Они тоже ждут меня, готовые заключить в свои приветственные объятия? Мне хочется подняться туда, отыскать их, наконец войти в ту священную вечность, которой жаждет моя душа. И все же…
Пусть моя душа и желает вознестись… сердце уходить не хочет. Пока еще нет.
Так что я тащусь за ним, словно детский воздушный змей в небесах. Мир я вижу только мелькающими обрывками. Сверкающие кристаллы с вибрирующими сердцами, поющие мне нежные песни. Сильная, сияющая душа Хэйл, ярко вспыхивающая, когда Фор показывается перед ней с моим телом на руках. Эти и другие впечатления искрами озаряют мое сознание. Фор не сбивается с шага. Он быстро несет меня через сад, назад, во дворец. Мимо трупов мертвых дьяволов, тел убитых трольдов. Я чувствую пустоту в тех местах, где когда-то были души. Души, которые уже направились к своим новым домам, как и моей стоило бы. Как стоит сделать сейчас.
И все же Фор несет меня в комнату, полную страдающих душ. Столь многие из них привязаны к своим телам лишь тонкими ниточками. Прямо у меня на глазах они лопаются, рвутся. Души взмывают ввысь, сквозь реальности, спешат навстречу своим вечностям.
– Ар! – рычит голос Фора сквозь туманы, резкий от отчаяния. – Ар, вы мне нужны!
Я вижу яркую, пламенеющую душу, когда приземистый, лишенный черт силуэт приближается к фигуре-тени, вмещающей душу Фора. Моя нить истончилась. Я чувствую, как отдаляюсь. Я пытаюсь подобраться поближе, разобрать слова, которыми они обмениваются.
– Принцесса? – спрашивает пламенная душа.
– Моя жена, – отвечает Фор.
Из-за этих двух простых слов нить, удерживающая меня, крепнет. Если бы только у меня был голос, чтобы петь! Его жена. Его жена. Наконец-то он признал меня, назвал той, кто я есть.
Но уже слишком поздно. Меня уже нет, или почти нет. Я его жена… но лишь на эти несколько последних, украденных мгновений. И все же я унесу эти слова с собой на небо и буду дорожить ими целую вечность.
«Фор, Фор, – шепчу я, вновь склонясь к самому его
