Хэйл, мою отважную защитницу.
Я спасу детей-беженцев, играющих среди хижин жриц.
Я спасу Трил и торговцев с рынка. Менестрелей, танцовщиц.
Я спасу этих трольдов. Я спасу их город.
Ради тебя, Фор.
Ради тебя.
Я призываю все свои силы, больше, чем, как мне казалось, у меня есть. Все чувства своего сердца, накопленные за многие годы, пока я пряталась и защищала себя. Все это должно было куда-то деваться. Теперь же я их вытягиваю, позволяю подняться на поверхность, наращивая давление, как у плотины, готовой прорваться. Мое тело трясется. Песнь кристаллов стучит у меня в голове, пульсирует в венах.
Затем я выпускаю ее наружу – всю эту бурлящую вибрацию. Я изливаю себя длинным потоком жизни и души, вплоть до последней капли. Те нити, что я собрала, вибрируют и поют, когда мой дар течет вдоль них и касается разума каждого сошедшего с ума зверя.
Мое тело сотрясают конвульсии. Высокие кристаллы надо мной мигают и на мгновение тускнеют. Затем вспыхивают ярче, чем когда-либо, сияют ярким голубым светом, подобно звезде, провалившейся в этот мир под камнем. Их свет, их песнь выжигают меня изнутри. Но я не останавливаюсь. Даже когда из моего горла вырывается судорожный крик. Даже когда я чувствую, что моя душа медленно раздирается надвое.
Вся каверна Мифанара заполняется светом, все ярче и ярче. Камни поют свою триумфальную песнь, и каждый кристалл отвечает, от самых крупных, наиболее сложных формаций до самых крохотных гранул песка. Их голоса заполняют мир, вплоть до огненной реки на дне провала, вплоть до самых далеких сталактитов на потолке каверны. Все тени, вся тьма Подземного Королевства спасаются бегством.
Из меня вытекают последние силы. Их у меня осталось так мало. Достаточно только для того, чтобы цепляться за тонкие ниточки, связывающие меня с жизнью. Достаточно ли я отдала? Мне не узнать. Что, если я отдала почти столько, сколько требовалось? Что, если, держась за жизнь, я их всех обрекла?
Нельзя держаться. Я должна отдать все.
Перед глазами, за плотно сжатыми веками, встает лицо Фора. Мне жаль, что я не сумела сказать ему правду. Сказать, что люблю его. Сказать, что ничто другое, случившееся между нами, не имеет значения. Только моя любовь. Любовь, которую я выбрала. Любовь, которую буду выбирать и впредь. Всегда.
Я делаю глубокий вдох.
Затем, с последним оглушительным криком, я отдаю последние силы этой песне. В голове взрывается свет, а затем…
…забвение.
Мое лицо обдает горячим дыханием. Уши терзает яростный рев.
Я лежу на спине, глубоко засунув руку в рот пещерного дьявола, пока его зубы медленно пробивают мою броню. Нитки слюны падают мне в глаза, обжигают плоть. Напрягая мускулы, я пускаю все свои силы на то, чтобы держать эту мерзкую пасть подальше. Он слишком мощный, слишком безумный. Сила подводит меня, скоро иссякнет.
Внезапно всякое давление на моей руке исчезает.
Зверь отваливается от меня, пошатываясь, словно пьяный, а затем поднимает голову, его ноздри раздуваются. Он замирает.
Я откатываюсь. Кровь бурлит, сердце колотится. Каждый инстинкт в моем теле велит мне действовать, убираться от когтей дьявола подальше. Оттолкнувшись от земли, я встаю на ноги, пячусь. Глаза не отрываются от этого существа, которое считаные мгновения назад грозило отодрать мое лицо от черепа. Оно стоит совершенно неподвижно, подняв голову, его безглазая морда направлена в сторону дворца.
Я медленно оборачиваюсь, обвожу взглядом остальную часть этой истерзанной улицы. Я вижу и других дьяволов. Множество. Кто-то замер над жертвами, как мертвыми, так и все еще борющимися за жизнь. Каждый вогга до последнего стоит все в той же позе. Вся свирепость словно вытекла из них. Они будто часовые, сосредоточившиеся на какой-то далекой точке.
Из моего горла вырывается тихий рык. Я нахожу свой меч, высоко его вскидываю и вгоняю в затылок ближайшего дьявола. Он падает камнем. Я перехожу к следующим, убивая столько, сколько смогу, пока это странное оцепенение удерживает их на месте. Откуда-то через улицу доносятся голоса. Один из них, возможно, принадлежит Лур, отдающей лающие команды, но он кажется таким далеким. Я здесь один, один в этом мире ужаса и кровопролития.
Я мрачно перехожу от зверя к зверю, пока не убиваю восемь штук подряд. Однако когда я приближаюсь к девятому, по его коже пробегает противоестественная волна. Затем он запрокидывает голову и издает протяжный, исполненный агонии вой. Моя кровь стынет. Я отскакиваю на шаг назад, вмиг ужаснувшись, и упираюсь ногами в землю, готовясь к новому нападению.
Но зверь наконец проглатывает свой вопль, мотает головой. Затем, к моему величайшему удивлению, он разворачивается и бежит мимо меня. Мчась на своих нескладных ногах, он спешит вниз по улице. Мгновения спустя появляются другие дьяволы, все больше и больше. Тот же поток убийственной свирепости, который залил мой город, теперь отступает. Низко пригибаясь, стелясь, двигаясь, словно тени, они убегают в абсолютной тишине.
По мостовой гремят шаги. Я оборачиваюсь и вижу Лур, из раны на ее шее обильно сочится кровь. Она ловит мой взгляд, явно испытав облегчение оттого, что нашла меня живым.
– Мой король! – восклицает она. В ее голосе звенят странные нотки. – Мой король, что случилось? Что они делают?
Я не могу ответить. Я не знаю. Как будто та сила, что заставила их сбиться в рой, внезапно покинула их тела. Похоже на то… похоже на то, как…
Я делаю судорожный вдох. Жуткая уверенность заполняет мою душу.
– Кнар! – реву я и разворачиваюсь на пятках. Пронзительный свист – и мой морлет выступает из тени передо мной, его глаза горят огнем. Лур окликает меня, молит дать ей ответы, молит дать приказы. Я ее игнорирую, запрыгиваю в седло и привожу своего скакуна в движение. Мы взмываем над улицей, над крышами. Подо мной все еще кричат и плачут трольды, а вогги продолжают убегать, как беззвучные тени, намеренные скрыться и совершенно не заинтересованные в том, чтобы отбиваться. Но кровавая баня, которую они оставляют после себя, воистину ужасает. Все выглядит так, будто этому миру пришел конец. Возможно, так оно и есть. Возможно, моему миру и впрямь пришел конец.
Если Фэрейн мертва…
Я склоняюсь к шее Кнара, вонзаю шпоры в его бока с большей силой, чем требуется. Перед глазами вырастают дворцовые башни, белые и высокие над перенесшим удар городом. Я пролетаю над воротами, дергаю поводья Кнара и направляю его прямиком к тому маленькому каменному балкону, выступающему перед окном на верхнем этаже. Неужели и
