На это ушло более десяти лет, а потом великая Радда‑Бай умерла.
О кончине Елены Блаватской в газетах писали разное: и то, что ее подкосила какая‑то новая зараза под названием «грипп», и то, что у Елены Петровны имелся целый букет болезней, поэтому неизвестно, какая из них послужила причиной смерти, а в некоторых статьях упоминалось ее пагубное пристрастие к курению, которое предположительно и сгубило ее. По миру ходили слухи, что основательница глобального теософского движения пережила предательство: близкие, доверенные люди выставили ее мошенницей, что и подорвало ее здоровье.
На протяжении этих десяти лет Божена штудировала теософские труды Радды‑Бай. Однажды она выяснила, что все книги были продиктованы писательнице неким Учителем, являвшимся к ней из другого измерения, и судя по описанию, имевшим физическое тело. Божена сразу смекнула, что, раз Учитель смог прийти в этот мир, значит, и отсюда можно попасть на запретную территорию, не расставаясь с жизнью. Она решила попросить Елену Петровну разузнать у своего Учителя способ перемещения и добилась встречи с родственницей незадолго до ее смерти.
Блаватская‑старшая выглядела подавленной и рассеянной, слушала Божену вполуха, и, не дав досказать до конца, посоветовала ей оставить детские мечты и приступить к духовному совершенствованию, ведь в нем, по ее мнению, заключался смысл человеческого бытия.
– Зачем мне это совершенствование? – обиженно возразила Божена. – Какой интерес в том, чтобы готовить душу к загробной жизни и лишать себя тем самым жизни в реальном мире? У людей есть мечты и желания, которые они хотят воплотить, пока у них есть тело!
Радда‑Бай снова перебила ее:
– Я всегда говорила, что человечество неоднородно, в нем есть просветленные люди и низшие существа. Разница в умственных способностях бывает огромна, и объяснить бесконечную глупость иных людей можно лишь отсутствием священной искры.
– Почему же тогда ваши высшие божественные существа не наведут в мире людей порядок? Тот же Учитель, который дал вам знания, почему не научил, как донести их до глупцов?
– Человек сам выбирает свой путь на этой земле.
– Выбирает ли? – Божену понесло, и она не замолчала, пока не высказала заносчивой ученой‑теософу все, что думает, не давая той возможности ее прервать: – Жизнь полна дьявольских соблазнов, легионы демонов рыщут по свету в поисках добычи, люди не в силах им противостоять. Не слишком ли многого хотят от них боги? Им ли не знать, что они требуют невозможного? Почему не наделят человека силой, способной усмирять этих демонов? Человек обречен на мучение – и в теле, и без него! Только глупец может отказаться от плотских удовольствий, зная, что и в загробной жизни ему не светит ничего хорошего! Так, может быть, те существа, каких вы причисляете к низшим, просто умнее ваших вечно совершенствующихся последователей? Вот что я думаю о вашем учении! Мне не нужна вечная жизнь без тела, мне она представляется неполноценной. Я хочу дышать, слышать, осязать, любить, ненавидеть и грешить так, как мне вздумается! Я хочу попасть в иной мир, не теряя тела, и сделаю это! Раз ваш Учитель это может, значит, и я способ найду! Узна́ю, как происходит это перемещение!
– Куда тебе! Ты даже не догадываешься, что дело не в перемещении, а в перевоплощении, – послышалось за спиной Божены, когда она покидала прокуренную квартиру Блаватской‑старшей.
Попытка выведать у просветленной родственницы необходимую информацию не удалась, но Божена даже расстроиться не успела, вспомнив о «некрографе» Эдисона. С помощью этого устройства она решила вызвать Учителя Радды‑Бай с «того света» и поговорить с ним. У нее созрел план, для осуществления которого требовалось выполнить два пункта: узнать имя Учителя и заполучить «некрограф». С первым пунктом все оказалось несложно: в своих опубликованных дневниковых записях Радда‑Бай неоднократно упоминала о высоком человеке в белой чалме, которого никто кроме нее не видел. Она называла его Махатмой Морией.
Второй пункт плана целиком зависел от решимости Джона Вуда, работавшего на изобретателя Эдисона. Однако просьба Божены выкрасть «некрограф» из лаборатории привела парня в ужас. Желая подбодрить его, юная Блаватская намекнула, будто испытывает к нему взаимные чувства. Джон сразу воспрянул духом, и через несколько дней заветный «некрограф» был у Божены в руках. Правда, долгое время она не могла воспользоваться устройством, им с Джоном пришлось бежать, скрываться и запутывать следы, а сделать это было не просто, учитывая, что теософское общество, членом которого являлся и обкраденный Эдисон, распространилось по всему миру. Их рьяно разыскивали. Детективы и полиция шли по следу, наступая на пятки. Запускать «некрограф» было слишком рискованно, он лежал в большом чемодане, прикрытый одеждой, пока Божена и Джон находились в дороге, пересаживаясь с корабля на поезд, с поезда – в автомобиль, а оттуда – в телегу, запряженную чахлой лошадью, которая, в конце концов, привезла их в сибирскую глубинку. Очутившись в небольшом провинциальном городке, они выбрали неприметный постоялый двор на окраине, где вскоре Божена и приступила к долгожданному эксперименту.
Но он не удался. Устройство выдавало массу различных звуков, но не призраков. Крушение надежд превратило Божену в бешеную фурию, и весь гнев обрушился на Джона. Она обвиняла его в том, что он «украл не то», «не берег в дороге и расколотил там что‑то» и даже, что «наврал с три короба, воспользовавшись ее доверчивостью, а на самом деле «некрограф» – полнейшая фикция».
Бедный Джон, краснея и заикаясь, заверил свою возлюбленную, что во время испытаний устройства в лаборатории он лично видел призраков, и, скорее всего, в механизме действительно возникли неполадки, но такое бывало и раньше, и все поправимо.
Склонившись над аппаратом Эдисона в день этого скандала, Джон не разгибался целые сутки, ковыряясь в скопище прозрачных трубок, каких‑то блестящих пластинок и проводов, а потом заснул прямо там же, так и не исправив поломку. Ремонт затянулся на месяцы, и к тому же, обошелся недешево: потребовалось докупать золото и медь, чтобы изготовить дополнительные пластины – Джон сказал, что так можно повысить чувствительность аппарата, которая, по его предположению, ухудшилась из‑за перемены места проведения эксперимента. Возможно, в лаборатории было меньше каких‑то помех, влиявших на рабочий процесс. Гораздо позже Джон выяснил, что эти помехи возникали из‑за электрического света, что‑то там касалось магнитных полей, Божена не вникала в детали. К тому моменту, когда устройство заработало, она уже без его помощи повстречалась с Учителем. Правда, это был не тот Учитель, который приходил к Радде‑Бай, и выглядел он иначе.
Встреча состоялась благодаря одному человеку, с которым Божена познакомилась в ломбарде, когда покупала золото для починки устройства. Его звали Святозаром. Это был сурового вида мужчина средних лет с обветренным красным лицом. Он приехал издалека, из какого‑то северного поселка, сдавал в скупку необработанные алмазы. Божену привлек в нем пронзительный и властный взгляд, ее непреодолимо потянуло к нему, как мотылька к свету. Святозар заворожил ее рассказами о сказочной стране Лукомории и… увез с собой на Крайний Север.
Божена отсутствовала две недели, но Джон сутками ковырялся с устройством и даже не заметил этого. Не заметил и того, что его возлюбленная стала другим человеком.
С тех пор прошло больше ста лет (однажды сбившись со счета, Божена перестала считать года), но до сих пор она вспоминала те события с трепетом.
До поселка, где жил Святозар, они добирались вначале по реке с торговым судном, а дальше – в деревянных санях, которые катили по грязи два маленьких оленя с раскидистыми рогами. Святозар не повел ее в поселок, она лишь увидела за холмом два ряда черных избушек, а потом мужчина открыл в том холме незаметную дверцу, и вместе они отправились во мрак по корявой земляной лестнице с узкими и скользкими ступенями.
А дальше началась страшная сказка…
