– Ладно, – сдалась я, – в таком случае мы можем подождать здесь все вместе. Дюран уже должен был приехать, и он наверняка почувствовал то, что здесь происходило. Слишком много было магических всплесков. Так что, думаю, он не замедлит явиться в сопровождении стражников.
Я говорила нарочито громко, намекая кое-кому, как именно ему следует действовать в случае, если Дюран сам не догадается о необходимости прибыть на это место.
Не знаю, потребовалось для этого вмешательство Тео или нет, однако Дюран действительно не заставил себя ждать. Он примчался на прогалину в обществе местного шерифа и десятка стражников. Эрл вкратце объяснил им, что произошло, после чего они принялись разбираться, остался ли в живых кто-нибудь из преступников, кроме Одарённого. Мы же, наконец, получили возможность возвратиться на поляну.
– Дениза, постойте! – окликнул меня помощник шерифа, видя, что я собралась уходить. – Как теперь прикажете его отсюда вытаскивать?
Он указал на деревья, в плену которых томился Одарённый.
– Понятия не имею, – с плохо скрываемым торжеством в голосе ответила я.
– Понятно, – со вздохом отозвался Дюран. И, обернувшись к стражникам, мрачно спросил: – Ребята, никто, случайно, не прихватил с собой пилу?
Я снова направилась в сторону тропинки.
– Я так устала! – воскликнула у меня за спиной Жоли. – Боюсь, не смогу дойти до поляны. Эрл, вы ведь сможете мне помочь?
Я обернулась и увидела, как к эрлу и Жоли приблизился помощник шерифа.
– Миледи, примите мои самые искренние сожаления о произошедшем, – принялся говорить Дюран, тем самым ненадолго освобождая Раймонда от груза девичьей благодарности.
Последний бросил на меня жалобный взгляд.
– А что вы хотели, эрл? – тихо спросила я. – Вы сегодня герой. Спасли девушку и таким образом заслужили награду. Вот и расхлёбывайте, – не удержалась я от ехидной улыбки.
– Это была твоя идея, чтобы её спасал именно я! – прорычал Раймонд.
– Не понимаю, чем вам не нравится быть принцем на белом коне? – недоумевающе изогнула я брови.
– Ах, не понимаешь?! – возмутился он. – Вот что я тебе скажу: ближайшие три дня старайся не попадаться мне под руку. А лучше четыре.
– Будет сделано, – благодушно пообещала я. – Мне переехать из моей комнаты?
– Бессмысленно, – отрезал Раймонд. – Если понадобится, я тебя где угодно найду.
– Хорошо. – Я смиренно склонила голову. – Когда будете нести девушку на руках, берегите шею. А то вдруг она вас случайно задушит в знак благодарности?
И я поспешила последовать совету эрла, то есть не попадаться ему под руку.
Возвращаясь во дворец, я прокручивала в голове события этого дня. Не скрою, нежелание эрла оставлять меня на прогалине одну грело сердце давно позабытым теплом. Но большого значения это всё же не имело. Нас с Раймондом всё равно разделяло слишком многое. А главное, теперь у меня был Бастиан.
С Бастианом, кстати сказать, мы получили возможность пообщаться подольше тем самым вечером. Более того, поскольку в покоях эрла никого не было, мы даже вместе зашли в мою комнату. Проигнорировав стулья, сели на кровать и принялись целоваться, снова лаская друг друга языками. Потом он просунул руку в широкий ворот моего платья и принялся настойчиво мять мою грудь, внимательно следя при этом за моей реакцией.
А потом послышался стук шагов в соседней комнате. С вырвавшимся из груди стоном разочарования я отстранилась от Бастиана, успев как раз вовремя. Хоть в мою дверь и постучали, но распахнули её практически сразу же, и из комнаты стражников ко мне прошёл эрл. Винсент и Альберт тоже прибыли вместе с ним, но остались на своей территории. Раймонд приблизился к нам с Бастианом, как-то нехорошо прищурившись, посмотрел на нас и молча прошёл к себе. Ясное дело, на этом нам с секретарём пришлось распрощаться.
На следующий день Раймонд возвратился в свои покои неожиданно рано, около двух часов дня. Насколько я могла судить, это означало, что отменились какие-то из назначенных им прежде встреч. Настроение у эрла тоже было какое-то странное. Он выглядел довольно мрачным и напряжённым. Раймонд быстро прошёл в свою комнату, мимоходом скользнув по мне лишь взглядом. Однако очень быстро вернулся, пересёк мою комнату, открыл ведущую к стражникам дверь и велел сидевшим там Винсенту с Арманом в срочном порядке доставить два письма, а также сходить на конюшню и проверить лошадей: возможно, ему придётся спешно выехать верхом.
Стражники бросились выполнять поручения. Эрл снова прошёл к себе в комнату, но с порога обернулся и бросил:
– Зайди ко мне.
Я послушалась. Раймонд прикрыл за мной дверь и сказал, кивнув на заваленный бумагами стол:
– Взгляни.
Я приблизилась к столу. Но документов и писем было так много, что я не поняла, что именно заслуживало, с точки зрения эрла, моего внимания.
– Которую бумагу вы имеете в виду? – спросила я, оборачиваясь.
Раймонд подошёл поближе.
– Вон там, на краю стола. Это касается расследования обстоятельств вчерашнего нападения.
Заинтересовавшись, я склонилась над столом. И упустила тот момент, когда эрл подошёл совсем близко и, заломив мне руки за спину, быстро просунул их в приготовленную заранее петлю. После чего с силой затянул верёвку.
Такого вероломства я от него не ожидала. Дёрнулась с громким возгласом, но Раймонд держал крепко, а с физической силой у него, надо признать, всё было в порядке. Не давая мне возможности вывернуться, он оттащил меня от стола и повалил на кровать. Я продолжала сопротивляться и кричать, но возможности освободить руки пока не представлялось, а услышать мой голос было некому: об этом эрл предусмотрительно позаботился. Прижав меня к кровати, он запрокинул мне голову и влил в рот жидкость из какого-то флакона.
Жидкость обожгла рот, горло, а затем и грудь. Вкус был до того мерзким, что я ненадолго забыла обо всём остальном: и о связанных руках, и о вероломстве эрла и вообще о своём незавидном положении. Помнила только, что хочу хоть как-то отделаться от этого отвратительного ощущения внутри.
Между тем, убедившись, что я проглотила зелье, Раймонд сразу же ослабил хватку, а затем встал с кровати и спокойно сел рядом на стул.
Я приподнялась на локтях, тяжело дыша и глядя на него с нескрываемой ненавистью. Если бы мне сейчас развязали руки, я бы, наверное, просто порвала его на куски.
– Лежи тихо и не дёргайся, – чуть устало произнёс Раймонд. – И не кричи. Иначе мне придётся заткнуть тебе рот, а у меня нет ни малейшего желания этого делать.
– И что теперь? – зло спросила я.
– Теперь будем ждать, пока это подействует, – ответил он, указав на флакон.
– Что это за гадость?
– Когда подействует, тогда и скажу, – отрезал Раймонд.
– И долго ждать? – холодно осведомилась я.
– Четверть часа.
Продолжая сверлить его ненавидящим взглядом, я напряжённо думала. Давай, Дениза, работай головой, пока не поздно. Что это могло быть? От большей части ядов я застрахована, равно как и от некоторых других крайне неприятных зелий. Не зря я раз в два месяца выпиваю свой мерзопакостный коктейль. Пусть и не такой мерзопакостный, как от, что влил мне эрл. И всё-таки снадобий много, на все противоядий не напасёшься. Особенно когда речь идёт о напитках, приготовленных с помощью магии. От прямого магического вмешательства я застрахована в силу собственного природного иммунитета, поэтому взять меня заклинанием нельзя. Но это не значит, что мне нипочём любое воздействие магического характера. Тут как со вчерашним магом-недоучкой. Убить его при помощи заклинания нельзя, а вот посадить в магически выращенную клетку – пожалуйста. Так и с напитками: магия придаёт им нужные свойства при изготовлении, а дальше результат подействует на любого, в том числе и Одарённого.
Наконец, даже если я и защищена от жидкости из флакона, мало просто не поддаться её действию. Следует ещё и изобразить при враге – а эрл определённо являлся врагом, теперь это было очевидно, – что напиток сработал. А уж дальше действовать по обстоятельствам.
Так что же это может быть?! Я лихорадочно рылась в памяти в поисках ответа, но сочетание жуткого вкуса использованного эрлом снадобья с продолжительностью действия в пятнадцать минут ни о чём мне не говорило. Под эти свойства не подпадал ни один из известных мне препаратов, в том числе и магических.
А потом я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, сопровождаемая приступом острой головной боли. Видимо, эти ощущения тут же отразились на моём лице, поскольку эрл спросил:
– Очень плохо?
Он говорил как будто сочувственно, и это взбесило меня ещё больше.
– Чудесно, – прошипела я сквозь зубы. – Всю жизнь о таком мечтала.
– Потом будет хуже, – обнадёжил меня он.
Я промолчала. Хуже пока не становилось, было просто по-прежнему плохо. Я вновь попыталась понять, чем именно Раймонд меня напоил, на этот раз по симптомам. Безуспешно.
