Фух, ушла, хорошо, но надо сматываться. Мишел-ла, как сказала герцогиня, — женщина настойчивая, а мне только ерунды в постели недостает. Один часок вот такой расхлябанности может стоить проигранного сражения.
Зигфрид бдит у двери моих покоев, я кивнул дружески и прошел к себе, где остановился посреди комнаты и осмотрелся, есть ли здесь мои вещи, которые стоит взять, или же я выше вещизма…
Далеко из лагеря донесся требовательный зов трубы, повелевающей начинать движение дальше на север.
Бобик внезапно остановился, шерсть поднялась дыбом, он воззрился в пустое пространство, глаза налились кровью.
Я быстро перешел на тепловое зрение. В голове зашумело, но я подавил короткий приступ головокружения, ибо в сером с красноватыми пятнами мире угрожающе быстро приближается отчетливый красный силуэт человека с оранжевой головой
— Стой, — сказал я. — Я знаю, кто ты.
Фигура остановилась, через мгновение незнакомец
вышел из незримности, и я тоже поспешно вернулся к обычному зрению.
Чужак остановился, на нем плащ с накинутым на глаза капюшоном, но когда поднял голову, я увидел страшные красные глаза, неподвижные и нечеловеческие.
Он прохрипел сдавленным голосом:
— Ты и близко не подошел к пониманию, раб.
— Да ну?
— Взгляни, — сказал он приглашающе. — Взгляни и… умри.
Он вскинул над головой руки, между ладонями блеснула и затрепетала, усиливаясь, зловеще-синяя молния.
Однако я медлил, выжидая. Синяя молния разом померкла, а в его растопыренных руках мрачно заблистал синими искрами длинный меч.
Он раскрыл левую ладонь, отпуская лезвие меча, правая крепче перехватила рукоять и красиво подняла меч над головой вертикально, как мерцающую полосу синего света.
— Впечатляет, — произнес я, — только этот пустячок можно и без дешевых эффектов.
Он холодно прищурился.
— Как именно?
— Вот так, — ответил я. И вытянул руку, изготовив пальцы. Рукоять тяжелого меча возникла, как всегда, неожиданно, я едва удержал его на весу, но удержал, а острие замерло в дюйме от его груди. — Теперь поняло?
Он очень медленно опустил руку с мечом, но я требовательно коснулся самым кончиком впадины между ключицами, и он разжал пальцы.
Меч вывалился из ослабевших пальцев и звякнул о пол. Я повел бровью, он понял и послушно пнул ногой его в сторону.
— Теперь хрюкай, — велел я, — кто ты и почему здесь?
Он по-прежнему не двигался, глядя на меня устрашенными глазами, а я старался держаться с величавой небрежностью могучего мага, который прямо вот создает из воздуха волшебные мечи, а не просто переносит из одной комнаты в другую.
— Я всего лишь на побегушках, — произнес он совсем другим голосом. — Таких у чародея Саймона много.
— Это у Мунтвига главный? — спросил я.
— Нет, — ответил он. — Главный — Мирандель.
— Понятно, — сказал я. — Саймон один из помощников?
— Да…
— Сколько таких у Миранделя?
— Двенадцать.
— Почему не тринадцать? — пробормотал я. — Все-таки сатанисты… Ах да, для вас сатанисты — мы… Добро бьется с добром, и какое победит, то и добрее, а которое проиграет… станет в памяти потомков таким черным Злом, что сам дьявол рядом покажется белоснежным голубком. Ты должен был провести теракт? Или диверсию?
Судя по взгляду, он не понял, что это такое, лишь уловил суть вопроса и торопливо замотал головой.
— Нет-нет, я всего лишь наблюдатель!
— За чем? Или, наверное, за кем?
Он вздрогнул и опустил голову под моим взглядом.
— За вами, — пробормотал он. — Ведь это вы, ваше высочество?
— Оно, — подтвердил я. — Что надо было узнать?
Он ответил с некоторым недоумением:
— Прежде всего, живы вы или… почему-то нет. Простите, но я мелкая сошка, мне никто не объясняет, что и как. Велели узнать, и я отбыл.
— Как? — спросил я в упор.
Он вздрогнул, съежился, но я смотрю в упор, он совсем зачерепашился, даже заулитился и проговорил виновато:
— Не знаю…
— Как это?
— Мне дали выпить что-то гадкое, — проговорил он дрожащим голосом, — а потом я слушал, как во сне, какие-то слова… Вот и все. Очнулся уже на дороге, а по ней идет навстречу ваше войско. Ничего узнать не успел, передать — тем более.
Я крикнул громко:
— Зигфрид!.. Не спишь?
Дверь распахнулась, Зигфрид вбежал с обнаженным мечом в руке и решительным видом.
— Обыщи, — велел я, — сними с него все амулеты, кольца, браслеты, пояс.
Чужак побледнел, явно что-то при обыске потеряет ценное, но я снова поднял меч и упер ему в горло, и он застыл, пока Зигфрид снимал с него все, что я велел, а по своей инициативе хотел снять еще и штаны, но я отмахнулся.
— Достаточно, что лишил пояса. Теперь он штаны из рук все равно не выпустит… Передай его Нор-берту.
Он его уволок, пойманный даже не противился, ощутив в Зигфриде нечто такое, чему не посопротивляешься, а я подумал, что защита наша ни к черту не годится, если чужаки могут вот так легко проходить через нее, как нож через лист лопуха.
Надо озадачить священников, если не сумеет Хреймдар…
Уже собранный в дорогу, я вышел в коридор и начал спускаться по лестнице, где догнал леди Марго. Она обернулась, женским чувством охотницы ощутив альфа-самца, ее лицо на мгновение вспыхнуло радостью, но тут же потускнело.
— Ваше высочество, — произнесла она грустно, — вы дали мне просто невыполнимое задание.
— Что? — спросил я с подчеркнутым недоверием, в то же время тщательно скрывая облегчение. — Неужели вам… не удалось? Ушам свои не верю, дайте мне другие!
Она горестно вздохнула.
— Представьте себе. Уж поверьте, я пустила в ход все наши женские штучки, даже запрещенные, но он, увы, оказался до неприличия тверд и безупречен.
— Мерзавец, — сказал я грозно. — Так хотелось вами полакомиться! Как он мог… А вы в самом деле старались?
Он воскликнула:
— Еще бы! Это дело чести! Да-да, у женщин тоже она есть, только своя, вам непонятная. И у нас тоже рейтинг, как и у вас, только у нас свои турнирные поединки и свои победы.
— Мерзавец, — повторил я, — да как он посмел быть лучше меня? Нет, я этого так не оставлю!
— А что вы с ним сделаете? — спросила она с надеждой.
— Не с ним, — ответил я гордо, — а с собой! Даю обет не касаться женщины… ну не буквально, а в постели, пока его кто-то не совратит с пути верности нашей милой Франке!
Она заломила руки.
— Ой, как я хочу таких мужей! Можно даже троих…
Я оставил ее на лестнице, внизу в зале меня ждет Джеффери Дрейко. Этот красавчик из благодарности, что я взял его в поход, то и дело старается оказывать мне разные услуги, заприметив, что обхожусь без пажа и даже оруженосца.
