так… – снова тянет механик, – Вот только… Взять хотя бы движок, – он небрежно кивает куда-то за спину, – Я могу его разобрать до последней пружинки, а потом собрать обратно. И так хоть тысячу раз, но он все равно будет работать! А вот ваши… чары… Черт его знает, как они устроены! – дед явно удерживает на языке гораздо более крепкие выражения, – А потому и доверия к ним нет.
– Принципы построения магических символов давно известны…
– Да-да-да, – Старик перебивает без особого почтения, – Магический закон Менделеева и его Великая Таблица. Однако даже он признавал, что теория имеет лишь описательную силу, не давая никакого объяснения, почему волшебство работает.
– Результаты подтверждены эмпирически! – с излишней горячностью восклицает Армстронг, – Десятки тысяч, миллионы опытов!
– И вы убеждены, что если монета сотню раз падает плашмя, то на сто первый не сможет встать на ребро?
Раздраженно чертыхнувшись, граф в сердцах сплевывает на пол. Разве можно объяснить высокую науку обычной деревенщине?
– А вы что же, намерены поспорить с учеными? – злобно восклицает он.
– Отнюдь, – не моргнув глазом, парирует Старик, – Но вот, например, Циолковский утверждал, что покинуть Землю можно лишь со скоростью, не меньшей второй космической…
– И так оно и есть! – Армстронг решительно рубит воздух ладонью, – Но только в том случае, если ускорение придается телу сразу же, у поверхности планеты! Мы же летим с постоянно включенными двигателями, а потому можем двигаться вверх с произвольной, какой угодно скоростью!
Глядя на недоверчивое лицо механика, мужчина возмущенно оглядывается в поисках новых аргументов.
– Представьте себе высокое дерево, – живо жестикулирует граф, – Чтобы перебросить через вершину камень, нужно придать ему начальную скорость, скажем, пятнадцать метров в секунду. Но в то же время, комар достигает цели, двигаясь едва ли быстрее пары сантиметров в секунду. Надеюсь, аналогия понятна?
– Вполне, – миролюбиво кивает Тревитик, – Но космолет – не комар. Никакой паровой установке не хватит мощи, чтобы поднять такую махину в воздух! Да еще вместе со всем топливом, необходимым для длительной работы.
– Именно поэтому и требуется заклятие, блокирующее гравитацию! Между прочим, Циолковский это тоже понимал! Альтернативных вариантов просто не существует! Вы хоть можете себе представить перегрузку, рожденную невероятным ускорением?! Да никакой нормальный человек ее просто не выдержит! Только законченный безумец и глупец решится на подобную авантюру!
– Значит, экранируем притяжение Земли? Тогда почему же мы сами не порхаем в невесомости?
– Конечно, нет! Ведь чары действуют на корабль, а не на нас!
Граф осекается, внезапно осознав, насколько бесполезно тут распинаться. Избирательность, направленность, обратимость – невозможно объяснить сложнейшую магическую науку невеже, да еще лишенному дара.
Словно поняв, что несколько перегибает палку, Старик тоже замолкает. Он стремительно затягивается и сразу тушит сигарету, кинув бычок в импровизированную пепельницу.
– Между прочим, свободно дышим мы тоже только благодаря заклятию, – мрачно добавляет капитан, не сводя сверкающего взора с воздуховода, – И что-то мне подсказывает, что чары придется обновлять весьма часто.
Вытянувшись в струнку, Тревитик дурашливо зыркает перед собой.
– Не могу знать, сэр! – показательно чеканит он, щелкая пятками.
Армстронг раздраженно качает головой, не удовлетворившись результатом разговора.
– Надеюсь, ваше незнание не помешает разогнать «Первопроходец» до нужной скорости, – недовольно замечает граф.
– Никак нет, сэр! – с едва уловимой усмешкой козыряет Старик, – То есть – так точно!
Не найдясь, что еще добавить, Стивен резко разворачивается. Высокая фигура капитана стремительно удаляется прочь, оставляя механика, застывшего с лукавой физиономией.
Поднявшись наверх, граф успевает слегка запыхаться. Он ожидает застать Виолу за бумагами, но, вопреки чаяниям, девушка давно поднялась из-за стола. Вытянувшись в струнку, она застыла возле широкого обзорного окна.
Сейчас, после выхода из плотных слоев атмосферы, защитные ставни автоматически сложились, открыв поистине фантастический вид.
Здесь, в отличие от небольшого круглого иллюминатора, можно рассмотреть чуть ли не половину бескрайнего небосвода, оценить бесконечную перспективу созвездий, богатой россыпью разбросанных во тьме. Диск Земли, раскинувшийся внизу, также предстает во всем великолепии, не позволяя усомниться в том, что перед глазами именно планета, их родина, а не случайный блик на толстом стекле.
При текущем расстоянии и скорости полукруг Земли кажется неподвижным. Космолет будто завис, застыл в одной точке, хотя на самом деле стремительно удаляется от поверхности планеты. Но пройдут часы, дни пути – и родной мир превратится в круглое, едва заметное голубое блюдце на сверкающем звездном фоне.
И напротив – Луна неотвратимо приблизится, сделавшись громадным небесным телом, куда пока не ступала нога человека. Если все пройдет по плану, то граф Армстронг станет первым, кто сделает шаг на поверхности спутника.
Девушка смотрит во все глаза; ее взгляд устремлен вперед, к звездам. С Земли, даже в самый лучший телескоп невозможно увидеть столь удивительную картину. Кажется, что Виола даже не дышит, настолько увлечена грандиозным зрелищем. В то же время, леди не прикасается к стеклу, словно боясь разрушить хрупкую преграду между собой и бездонным космическим пространством.
Капитан тихо подходит, искренне любуясь открывшимся видом. Впрочем, он не забывает отдать должное и красоте девушки. На фоне звездного жемчуга Виола выглядит настоящей принцессой. И не той, вычурной и жеманной, что флиртует с кавалерами на балах; а настоящей – легкой, искристой, живой, будто только что явившейся из сказки.
– Вы посмотрели расчеты? – неловко спрашивает граф.
Голос звучит слишком грубо, несвоевременно; волшебство момента разом разрушается. Теперь вокруг просто рубка, всего лишь обзорное окно и звезды, да прелестный астронавигатор с длинной копной черных волос.
– Конечно, – небрежно кивает девушка, – Даже сверила с показаниями приборов. Все в порядке. Тем более, что такая уж большая точность не нужна. Главное – набрать нужную скорость и удачно сманеврировать, а дальше Луна сама притянет.
Продолжая непринужденно беседовать, они спускаются в кают-компанию. Там уже ожидает горячий обед, тарелки заполнены разнообразными блюдами. Граф с удовлетворением замечает, что прием пищи на космолете не слишком-то отличается от обычной трапезы где-нибудь в Лондоне или Вашингтоне. Разве что вместо вышколенной прислуги – проворные розовощекие поварята.
– Скажите, Стивен, – мелодично обращается леди, изящно расправляясь со своей порцией, – Зачем нужно лететь на Луну?
– Хм… – Армстронг глотает изрядный кусок мяса, – Позвольте встречный вопрос: а зачем вообще летать?
– Ну, я могу понять назначение самолетов: самый быстрый способ добраться из одного места в другое. С натяжкой, но признаю необходимость искусственных спутников. Как-никак, нам нужно изучать родную планету. Но вот зачем нужны путешествия дальше? Разве есть что-то интересное в мрачной космической пустоте? И, тем более, на Луне! Ведь это всего лишь холодная безжизненная каменная глыба…
– Вы смотрите слишком приземленно, – сдержанно улыбается граф, – Луна – только первый шаг человечества на пути к
