Наконец, Сэла последовала за ним.
Когда дверь за ней закрылась, плотность воздуха изменилась. Сэла оказалась захвачена легким янтарным освещением святилища. Тихий ритмичный стук доносился до нее в сухом воздухе.
Музыка для мертвых. Интересно, она играет постоянно? Или включается, когда сюда заходит кто-то посетить мертвецов?
Верадин, казалось, угадал, о чем она думает.
— Это все для галочки, Тай. Музыка играет не всегда.
Бледность на его лице исчезла. Воздух в этом месте оказался, хоть и не свежим, но более подходящим.
— Извини… там…, — начала Сэла, но капитан неопределенно махнул рукой. Тем не менее, Сэла закончила: — Я не должна была так делать. Просто ненавижу, когда мне говорят, чтобы я просто верила. Это неправильно.
На миг на лице Верадина промелькнул гнев, но она поняла, что он направлен не на нее. За то, как он чувствовал себя последние несколько дней. Сэла попыталась найти ответ в его ярости против Устава, но это ничего не дало. Поэтому она просто кивнула.
— Можешь остаться здесь, если хочешь, — добавил он, поглядев на нее. — Я пойду дальше.
Сэле не хотелось бы ждать неизвестно чего в этом месте. Она не боялась мертвых, вот только на какие безрассудные подвиги пойдет Верадин, если она оставит его без присмотра?
— Я иду, сэр.
Он усмехнулся. Как будто прочитал ее мысли.
— Я не собираюсь делать ничего «стратегически необоснованного».
Сэла вопросительно подняла брови.
— Давай, Тай. Здесь я не попаду в неприятности, — он протянул ей руку. — Обещаю.
Уголки рта Сэлы едва дрогнули, превращаясь в еле заметную улыбку, и она взяла его ладонь в свою.
Перед ними простирался длинный коридор из красного полированного камня, скорее всего, основной проход во внутреннюю часть структуры. Изогнутые стены встречались друг с другом в полумраке на высоте гораздо большей, чем высота доков «Короля штормов». Регулярно через каждые пять шагов от основного коридора ответвлялись коридоры помельче. Стены украшены некими позолоченными конструкциями, выглядящими как драгоценные камни. Сэле показалось, что это пустая трата ресурсов. На самом деле, до этого дня она ни разу не сталкивалась с жизнью гребнистых. Она почувствовала, как беспокойство, обретенное ей ранее, начинает понемногу растворяться.
— Все это для мертвых, — прошептала она.
Она остановилась у массивной росписи: Судьбы заняты каким-то мистическим общением. Натус. Метаури. Никса. Сэла нахмурилась. Картина была выполнена более профессионально, чем в храме Линео, но Сэла увидела кое-что новое. Четвертая женщина. Такая же красивая и спокойная, стоит рядом со своими сестрами.
Четвертая Судьба?
— Мири. Легендарная мать Палари, — сказал Верадин. — Ой, ты же не должна об этом знать, Тай. Нужно ли тебе об этом рассказывать?
Сэла закатила глаза и ответила в том же духе:
— Да. Иначе Первым нечего будет добавить в список обвинений, сэр.
— Шутка от Сэлы Бессмертной, — усмехнулся Верадин. — Хорошо. Это хорошо.
Они пошли дальше, и Сэла увидела больше картин, орнаментом украшающих стены. Много рисунков воинов со времен экспансии, сражающихся с мифическими чудовищами. А вот и гобелен из огненного шелка с вышитой картиной, изображающей элегантную женщину, возлежащую на диване. Слова высокого евгеника, казалось, занимали каждое свободное пространство: стены, полы.
— Нам сюда, — Верадин и Сэла свернули в один из второстепенных коридоров.
Капитан остановился в нескольких шагах от статуи гребнистого дворянина, хмуро смотрящего в коридор. Вырезанная из темно-красного камня, статуя на целых три головы возвышалась над ним и Сэлой. Огромные руки статуи сложены на животе в созерцательном отдохновении. Одежды застыли волнами, изображая бриз. На груди красуется фамильный герб.
Верадин показал на золотой гребень. Сэла прикинула, что он был размером с осколок гранаты. На нем были отлиты фигуры четырех мускулистых женщин. Наверное, Судьбы.
— Эмблема ушедшей эпохи, — слабо усмехнулся капитан. — Как и его владелец.
В дни экспансии, когда господствовать над известными мирами стали евгеники, войны велись воинами правящего клана. Это были далекие предки Крестников. Офицеры носили огромные, инкрустированные драгоценностями гребни. Поначалу они служили броней, но потом переросли в некую, скажем прямо, безвкусную безделушку, не имеющую никакой другой ценности, нежели как знак Крестника. Чем больше гребень, тем богаче Крестник. К тому времени войны уже вели фабрикаты и скриптеры.
В результате гребни стали хорошим средством для врага, чтобы убить или захватить Крестника. Как следствие, огромные знаки попали в немилость и быстро превратились в крошечные иконки, вышитые металлической нитью на рукавах и воротниках.
— Кто это? — прошептала Сэла. Ей показалось, что говорить в полный голос перед этим гигантом несколько кощунственно.
— Сэла Тайрон, позволь познакомить тебя с Хелио Верадином, — в голосе капитана звучала вина и печаль. Возможно, в нем было и что-то еще. — Человек, который воспитал меня. Мой дядя.
— Хелио, — прошептала Сэла, пробуя слово на вкус, словно запретный плод.
— Ты бы ему понравилась, Тай. Ему слишком нравилось постоянно мной командовать.
Сэла пхнула его локтем, но он немного отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— Мои родители умерли, — Верадин подошел ближе. — Я не помню их. Эрелай и вовсе была младенцем. Все это время мы жили с дядей.
Еще одно редкое откровение капитана. Сэла зажгла факел, осветивший остававшуюся до сих пор в темноте часть могильника. Здесь расположились еще шесть статуй, меньшие по размеру. Половина женщин, половина мужчин. Все статуи изображали людей в спокойном состоянии, лица у всех были суровые. Мягкий, рассеянный свет медленно заполнил могильник, в результате чего стала различима богатая детализация помещения. Сэла решила, что где-то на входе сработал какой-то датчик. Коридор, кстати, тоже тускло освещался.
— Они выглядят… — Сэла задумалась, подбирая слово, чтобы не оскорбить покоившихся здесь.
— Торжественно?
— Расстроено.
На самом деле они выглядели обозлено, словно не хотели находиться в этом месте, особенно закрытыми в каменных ящиках.
— Думаю, любой выглядел бы так же, учитывая, как Совет Первых обрабатывал общество в вопросе, что люди не могут быть Палари, — Верадин посмотрел на Сэлу. — Представь, всю жизнь ты чему-то поклоняешься, а потом узнаешь, что была не права.
— Сэр, ваши родители тоже здесь? — спросила Сэла. Тот, кого Верадин назвал своим дядей, был абсолютно не похож на капитана.
