напугано смотрела, как здоровенный мужчина, расписанный татуировками в виде церквей, крестов, драконов и ликами святых, угрожает её брату.
– Да он же дебил! – не унимался Олег. – Представляешь, выхожу на улицу, а он развалился на моём шезлонге. Загорает он здесь!
– Ты меня слышишь или нет? – пыталась достучаться до мужа Марина. – Он просто особенный. Оставь его в покое.
– Он не дебил, он аутист, – заступилась за брата Ляйсан. Она опасливо встала между Маратом и агрессивным мужчиной.
– Я могу его вылечить, – хмыкнул Олег. – Пару ударов по башке и зачирикает твой попугайчик.
– Хватит! – разозлилась Марина. – Дай им уйти!
Олег посмотрел на Ляйсан.
– А это кто?.. уборщица? Так зачем ей уходить?.. тряпки и швабра в кладовке. Пусть берёт и драит дом, раз сама не можешь.
– Вы умеете дружить, – горько подметила Лясан, взяв брата за руку. – Дайте пройти.
Марат был выше Олега на полголовы, но совсем худой. Колени его были круглые, как у породистого скакуна, роговица чернее угля и белая-белая оболочка без единого сосудика: ни одной чёрточки, не одного красного капилляра, словно парню закапали тюбик «Нафазолина».
– Куда пошли? А ну, стоять! – приказал Олег, угрожающе постукивая битой о ладонь. – Пусть сначала ответит, что ему нужно на моей территории.
– Он город подводный ищет! – испугалась мужа Марина. – Отпусти их немедленно!
Олег нахмурил брови, закинул биту на плечо и подошёл близко к молодой жене.
– Ты кому это сказала?.. мне? Ты решила посмеяться надо мной перед вот этими бродягами?
– А город есть. Он в море! Но тебя море выплюнет, ты не нужен никому! – неожиданно заговорил Марат. Голос его был как у мальчика лет тринадцати – писклявый, надрывный, сердитый.
– Так! Собрались все в кучу и вон из моего дома! – приказал Олег.
За всё время замужества Марина первый раз дрогнула. Он никогда не вёл себя агрессивно: не угрожал, не пугал взглядом, не снимал маску доброго мужа.
– Я тоже ухожу. Ты понял меня? – крикнула в ответ Марина.
Олег лишь рассмеялся.
– Да вали ты на все четыре…
***
На градуснике тридцать пять по Цельсию. Жара стояла удушливая, изматывающая. Сидя в одних шортах, Олег откупорил бутылку виски. Пил на берегу. Он включил телефон, которым специально не пользовался несколько дней. Позвонил своей секретарше, потом снова приложился к бутылке. К полудню уснул на песке. Под вечер заказал в ресторане ужин и ещё пару бутылок алкоголя.
– Вот видишь отец, как всё вышло… – разговаривал с тенями Олег. – Нельзя никому доверять в нашем мире. А ты твердил, что надо довериться людям. А где эти люди, отец? Одни болтуны и трусы вокруг меня.
Он снова пил большими глотками. Не закусывал. Не запивал.
– Вот ты мне скажи, отец: зачем я живу? А-а-а, знаю… чтобы деньги зарабатывать и охранять эти деньги от таких же, как я… бизнесме-енов…
Олег смотрел на скалу, которая в темноте казалась ещё выше.
– Бать!.. а бать! … я ведь когда-то на школьных олимпиадах побеждал. Меня хвалили. Прочили бу-удущее. Я ведь хотел стать математиком или астрономом, чтобы в эту смотреть… с линзами. А что вышло из меня? Из меня вышла отрыжка и рвота, и всем вокруг тошно.
Он упал на спину. Любовался звёздами, которых было раза в два больше чем обычно. Потом его глаза закрылись, бутылка выпала из руки, разливаясь в песок, и он уснул, так и не дождавшись ответа от своего мёртвого отца.
***
Очнулся Олег, когда рассвело. Песок был холодный. Тело остылым. Его бил озноб. Он нашёл взглядом бутылку, затем телефон. Посмотрел на «непринятые звонки», которых не было. Марина его не искала. Он встал на ноги и побрёл к скале.
Пока шёл, немного согрелся. Потом быстро забрался на скалу. Стоя на самом краю, долго смотрел вниз на камни и волны, бьющиеся о непреодолимую преграду.
– Скучно мне, – сказал Олег. – Мне бы город найти, где живёт отец… и мама. Вот было бы развлечение. А что смерть? Смерть лишь одна из иллюзий. Нет её. И меня нет. Есть только атомы в органической форме, которые и формируют жизнь на планете. Но мои атомы отравлены. Потому я и жив ещё. Все мои друзья давно гуляют в подводных городах или облачных городах… или в других городах…
Олег отошёл от края на десяток шагов и, разбежавшись, что в ногах было сил, прыгнул вниз со скалы.
***
Видеокамеры, расположенные в доме, одна из которых смотрела точно на скалу, запечатлела самоубийство Седова Олега Эдуардовича.
Марина не спала всю ночь, переживая глупую ссору. Дядя Ляйсан подвёз её к дому на берегу. Вернулась она к завтраку, но мужа не нашла. Тогда Марина прошла в комнату, где стоял компьютер, и посмотрела, что творилось в её отсутствие. Самая зоркая камера, что следила за утёсом, показала ей ужасающее кино.
Марина вызвала полицию. Водолазы искали тело Олега Седова, но так и не нашли.
3
Светило яркое солнце. На берегу реки сидела два человека. Первого звали – Мирон Глыбов, второго – Багаутдин Арчаков.
– Сейчас начнётся, – сообщил Багаутдин. – Видишь пузыри? Вон они!.. вот они пошли!
– Не слепой, брат. Вижу, – спокойно ответил Мирон, потому что встречал новеньких не в первый раз.
Метрах в пятидесяти от берега вскипала река. Из-под воды пробивались лучи; настолько выдающиеся, что их заметно даже в свете яркого солнца. Потом на поверхности появился пузыри и, наконец, вынырнул человек с Земли. Он вертел головой, а когда заметил берег, стая яростно грести руками.
– Мужика прислали, – констатировал факт прибытия нового утопленника Багаутдин, которого Мирон уже целый год звал не Борисом, а Багой. – Смотри, какой крепыш! Руки, как вёсла. Конкурент.
На берег вышел Олег. Увидев парней, направился сразу к ним. Шёл уверенно, будто хотел спросить: что за дела, парни?.. какого перца здесь происходит?
– С воскрешением! – поприветствовал Мирон.
Олег промолчал, услышав о воскрешении. Он посмотрел на реку, затем на снежные шапки за рекой, потом бросил взгляд на сосновый лес, растущий за высоким оврагом.
– А где город? – спросил Олег.
– Сейчас такси вызову, и отвезут тебя в город. Тебе в какой надо? Хочешь в Моску, хочешь в Махачкалу, – улыбнулся Багаутдин.
– Мне нужен подводный город, – совсем не шутил Олег.
Парни переглянулись. Странный тип. Настырный.
– На пляже мы живём. Здесь наш город. Я Мирон, а это Бага, – знакомился Глыбов с вновь прибывшим. Он встал на ноги, опираясь на длинную палку, которая, по всей видимости, служила копьем. – Терра инкогнита, братан, то есть неизвестная земля. Ты умер и сразу воскрес. И теперь ты с нами жить будешь. Или
