Ионинская церковь. Колокол больше не звонил.
— Туда мы не пойдем, — сказала Лида, — Там мертвецы.
На сером асфальте дороги, повыше отсюда, вяло шлялось, разрозненными группами, десятка три зомби. Оставалось только, хватаясь за травы и сохраняя равновесие, лезть на гору.
Верх уступа оказался началом раскинувшейся ковыльной степи до темнозеленой рощи, а вершина дыбилась еще выше, к самому почерневшему от туч небу. Непонятно, была ли эта вершина насыпана при сооружении ботсада, или существовала издавна. Чем выше лезли Мила с Людой, тем больше открывался вид на окрестности. Наконец они, запыхавшись, уже почти выползли на голую, вытоптанную суглинную плешь самого верха. Чуть поодаль, за кустами акации, выглядывала еще одна такая же гора, вровень с этой.
Под свинцовыми облаками повисли торжественные сумерки. Вокруг раскинулось море зелени. Церковь казалась отсюда совсем маленькой, а деревья заслоняли происходящее на подворье. Еще дальше поднимала руки с мечом и щитом серебристая статуя Родины-Матери. Мила посмотрела левее — купол Зимнего сада, потом роща, откуда они только что вылезли — Витёк называл это участком Сибири и Дальнего востока.
Внизу, на полосе асфальта, показалась большая собака.
— Каро! — позвала Лида.
Алабай на короткое время скрылся из виду под уступом, потом возник на его краю, и тяжелыми прыжками залез на вершину. Морда его была в слюне. Мила посмотрела со всех сторон — не ранен.
— Каро, — Лида почухала пятитонный лоб. На нее поднялись большие глаза.
— Пойдешь теперь с нами?
Каро заскулил. Все тяжело дышали, крутизна горы не далась даром.
— Надо спуститься, еще молния шибанет, — сказала Мила, — Это самая высокая точка.
У подножия горы, по степи одиноко ходил человек. Наверное, мертвый. В стороне, там, где дорога присоединялась к перекату холма, на участки плодовых питомников, был навес и домик напротив. Еще дальше торчали две полосатые трубы пятой ТЭЦ, и от сизых далей Лысой горы в сторону Днепра вился серый дым, уже рассеянный, слабый. Мила представила, что где-то там ходит мертвый Дима и перевела взгляд. Левый берег было плохо видно из-за кустов, только Южный мост за промзоной Телички. В горле нарастал ком, подкашивались ноги.
— Что с тобой? — голос Лиды прозвучал издалека. Мила возненавидела ее темное, до пят платье, как у монашки, где она только его покупала? Или небось сама сшила? Сидела, на машинке строчила. Мила показала пальцем на висящий в разрезе платья Лиды крестик:
— Ну и сильно он помог? Реально спасает?
Сорвала крестик и бросила с горы, туда, в смешанную с пылью траву. Лида схватилась за разбитую голову, потом затрясла руками:
— Зачем? Нет!
Неуклюже начала слезать по гладкому, хотя в кочках, суглинному языку на торце склона, отполированному тысячами ладоней и ног. Она невовремя стала поворачиваться лицом к горе — надо было еще наверху, а Лида пошла просто так, и потом сообразила, что почти отвесной тропой она не сойдет, да и вообще сюда, как она вспомнила, только поднимаются, а спускаются другой стороной, где более полого.
Она приметила, куда свалился крестик, и хотела добраться до того места. Каро, сопя, осторожно, упираясь передними лапами, следовал за нею.
Расставив локти — Лиде показалось, что так надежно — она занесла ногу в круговом движении, и замахав как птица руками упала, покатилась с кувырками, несколько раз через голову. Каро, осыпая мелкие катышки суглинка, поехал, но свернул на траву.
Мила видела теперь только ноги Лиды — торчащие из запыленного платья туфли — и темную ткань, и сбившуюся с головы косынку, открывшую густые каштановые волосы. Каро ткнул носом тело — Лида нутряно зашипела и повернула к нему лицо, сочась розовой слюной изо рта. Каро отпрянул и попятился, испуганно урча.
Между вспышкой молнии и оглушительным треском был промежуток. В него Лида лёжа рванулась к собаке, а Каро с визгом вывернулся и помчался дальше, к темнеющему тисовому лесу в ложбине за пальцем холма.
Дождь всё не шел. Пахло озоном и еще чем-то резким. Сгоревшей плотью. Нечто страшное завозилось и поднималось на плеши горы, но этого никто не видел — ни Каро, он убежал, ни Лида — ей не нужны были мертвые.
— Вот на этом поезде, — сказал Борис, приглядевшись, — Я должен был вернуться сегодня в Харьков.
— Облом, — отозвалась Даша.
Они шли по тропке по краю железнодорожной насыпи над Лыбедью, вдоль сетчатой ограды перед рельсами.
— А почему поезд стоит? — спросил Жека.
— Не знаю. Может там зомби всё захватили, — Борис пошел тише.
— Откуда там зомби? Поезд ведь из Харькова.
— Они везде, — убежденно сказала Даша, — Смотрите, а там живые люди или кто?
Напротив мостика через речку была тропка, и у нее что-то лежало около сетки, а по другую сторону ограды кучковались несколько человек, переговариваясь.
— Только осторожно! — предупредил Борис, ускоряя шаг.
— Мля это Кира! — Жека оттолкнул его, обгоняя.
Из-за ограды им крикнули:
— Не подходите, это робот! Может он живой или взорвется!
— Что же это? — Борис наклонился над Кирой. Из ее глаза торчали ниточки проводков, края отрезанной руки были оплавлены черным, там поблескивал металл.
— Жека, я не понимаю!
— Говорю вам, это робот, — сказал пассажир поезда, — Мы видели из окна, как в нее врезался какой-то шарик, как бы шаровая молния.
— Скорее маленький НЛО, — поправил другой.
— Жека, что делать, Жека? — Борис повернул голову.
Кира дёрнулась и схватила его целой рукой за ногу. Борис стал орать и хотел побежать, но упал, сдвинув с места Киру — она не отпускала хватку. Борис протягивал руки к Жеке, к Даше.
— А вокал сохранился! — Кира разжала пальцы и Боря пополз тропкой.
— Кира, это что с тобой такое? Ты кто? — Жека спрашивал издалека.
— Она робот! — талдычил пассажир.
— Да угомонись ты! — Кира резко встала. Люди за оградой отпрянули. Кира протянула Борису руку:
— Не юродствуй.
Он опасливо подал ей свою. Кира рывком подняла Бориса и спросила Дашу:
— А вы с того упавшего самолета? Как вы уцелели?
— Я в туалете закрылась.
— Вас не кусали зомби?
— Нет.
— Жаль.
— Ты в самом деле Кира, наша Кира? — Жека выглядывал у Даши из-за спины.
— Вспомни, — сказал ему Борис, — Она всегда бухала больше нас, но никогда не пьянела. Вот это еще тогда надо было ее раскусить!
— Я всё объясню позже, — ответила Кира, — Сейчас нам надо догнать энтузиастов, которые спионерили мою руку и глаз и на крейсерской скорости направляются в лабораторию, где я работаю.
— Что за лаборатория? — спросил Жека.
— Была секретной.
— А ты нас не убьешь?
— Если не будешь задавать дурные вопросы.
— А зачем мы
