тебе? Ты вроде сама стоишь на ногах…
— Жека, — пристыдил его Борис.
— У меня повреждена моторика после череды замыканий. Я не знаю как и когда это проявится, потому что отказ двигательных подсистем продолжается, кроме того еще раньше меня ударило обломком самолета, теперь мою мимику время от времени клинит. Всё, прекращаем болтать, надо идти в Протасов яр. И мне нужна повязка на глаз и чем-то перемотать руку, хорошо бы изоляцией. Если пойдет дождь, меня снова коротнет и боюсь навсегда.
Борис обратился к пассажирам:
— У вас нет изоленты?
От головы поезда подошли еще какие-то люди, с чемоданами. Кира помахала им культей, корча дикие рожи. Пассажиры отлетели к стене вагона, заслоняясь руками и вещами.
— Не пугай их, ты нас тоже пугаешь, — попросил Борис.
Кира прошла несколько метров, нога ее подогнулась, потом выпрямилась и застыла.
— Очнулся — гипс, — сказала Кира.
— Так тебе помочь идти? — Борис нерешительно приблизился.
— Какой ты участливый. Дайте мне чем-то руку перемотать, — она снова повернулась к пассажирам и начала оттягивать себе веко вынутого глаза.
Жека снабдил ее банданой — Кира перевязала культю, а Борис наделил носовым платком — его Кира запихала вместо глаза.
— Порядок!
Борис поддерживал ее под плечо, а Кира прыгала на одной ноге, и потом он стал идти впереди и вести ее за руку, так было удобнее. За оградой, возвращавшиеся на поезд пассажиры шарахались к соседнему ряду рельсов.
Миновали состав. ТРЦ остались далеко позади. По другую сторону железной дороги показался приземистый зеленый холм, вглубь от шоссе отходила улица.
— Вот туда нам надо было свернуть, чтобы идти к Жулянам, — сказала Даша.
— Пойдете к своим Жулянам, — утешила ее Кира, — Но там такая же жопа, как и здесь.
— Да нет, там охраняемый объект, — возразила стюардесса.
— А чем они там остановят зомби?
Шли, шли, камни под ногами хрустели и гремели. Тучи остановились и распухали, но дождь еще только готовился.
— Кира, ты ничего нам рассказать не хочешь? — спросил Борис.
— Минуточку.
Возле столба линии электроснабжения, в кучке травы торчала спичечным коробком серая будка. На ней была нарисована красная молния в желтом треугольнике. Кира со скрежетом отодрала дверцу и всмотрелась в переплетения проводов. Вытащила несколько и оголила зубами.
— Я догадываюсь, что ты будешь делать, — скривился Борис.
— Не я. Мы. Аварийная подпитка, — Кира показала два пальца, средний и указательный. Выкрашенные черным короткие ногти приподнялись, из-под них выдвинулись клеммы с ушками.
— Очень удобно, — пояснила Кира, — Теперь засунь туда в дырочки вот эти два провода.
— Сегодняшний день запомнится мне надолго, — сказал Борис.
Когда они добрались до большого моста через Лыбедь, где река дальше исходила из глухого бетонного коридора с высокими стенами, Кира бодро запрыгала в сторону трубопровода и железнодорожного переезда над шоссе сразу за мостом.
— Ты куда? — спросил Жека.
— Мы по верху пойдем, через Байково кладбище.
— Я против, — возразил Борис.
— Я тоже, — присоединилась Даша.
— Мы так срежем угол и обгоним пионеров, к тому же на кладбище по-любому народу меньше.
— А мертвецы?
— Воскресают только носители вируса.
— Тогда да, — согласился Борис.
Они пошли к тоннелю под переездом. Даша шепнула Жеке:
— Я знаю как от яра добраться к Жулянам.
— Хорошо, — кивнул рокер.
— А я всё слышу, — сказала Кира, — Ну пойдете потом в свои Жуляны, если мне не верите.
— А зачем тебе в лабораторию? — спросил Борис.
— Ты можешь пересказать в двух словах «Войну и мир»?
— Нет.
— Вот тебе и ответ.
Вода в Лыбеди прибывала, а кровь из Жука убывала, и пока Пуджа искала, чем перевязать ему перерезанную, где-то в трубе стеклом, вену на запястье, диггер почти заснул мертвым сном. Вхождение в этот сон было странным, в ушах бился пульс, а частота восприятия звуков сместилась и Жук слышал недоступное другим — колебания от изменений водной поверхности и медленное движение туч.
— Держись!
Жук непонимающе перевел взгляд на Весту. Было всё равно. Отлетала душа. Голос незнакомой девушки говорил:
— Он кровью истечет.
— Умирают от падения гемоглобина, — спокойно ответила та, кто накладывала повязку, — Но мы быстро всё сделали. Только могло всякое говно в рану попасть. Антисептика же нету.
— А? — спросил Жук, — Жить буду?
— Если заражения крови нет. Тебе в этой трубе могло попасть в кровь что угодно.
— Я недалеко живу, — сказал Пантюхин, — Есть аптечка.
— Да тут же чисто внешне обработать, остальное только ждать и лечить по симптомам, — Пуджа развела руками.
— Надо идти, — заторопила Веста, — Вода прибывает. Видно севернее начались дожди.
Лыбедь текла еще быстрее обычного и почти переливалась через края внутреннего желоба. На много километров выше по течению с нею слева и справа соединялись притоки, большие и малые, наземные и подземные. Легкий дождик собирался в лужи, лужи двигались ручьями в решетки ливневой канализации, откуда вода по трубам поступала в коллекторы упрятанных под землю речушек — притоков Лыбеди.
— Ищем где выбраться на Ямскую, — сказал Паша, — Дальше до моста идти опасно.
Они были зажаты во внешнем бетонном желобе русла, между глухих задних стен и заборов различных промышленных объектов. Первые же шаги дались Пантюхину с трудом — он сказал «опа» и упал на колени, уперевшись рукой в грязь. Ире казалось, что ее ноги и руки налились жидким металлом.
— Может на ту сторону Лыбеди? Там склады «Киев-Товарного», — предложила Веста.
— Вот только через Лыбедь сейчас брести, чтобы унесло, — Паша продолжал заглядывать куда-то вперед, ища в стенах зазор.
— Обратно через Ямку, — сказала Яна, и сама пожалела, — Не, это дурость.
— Туда, — позвал Паша.
Проникли на задворки, непонятный пустырь, потом долго ломились в ворота бетонного забора — на воротах с обратной, внешней стороны была цепь с замком. Наконец подставили деревянные ящики и перебрались с их помощью. На Ямской было пусто. Забор подходил к тому вросшему в землю одноэтажному дому, мимо которого Паша с Яной проходили всего несколько часов назад вместе с Токсиком.
Рядом пужился в тучи высотный новострой. Напротив был длинный цеховой корпус с отверстиями вытяжных труб, и дальше виделись маленькие домики по узкой улице.
— Не расслабляемся, — сказала Пуджа, и повернулась к Пантюхину:
— Где ты живешь?
— Да прямо надо идти, до самого конца, к мосту. Ребят, может вы все ко мне домой завалите? Я так понимаю вы еще куда-то собрались?
— Вообще да, — сказала Веста, — У нас тут в рюкзаке кое-что есть.
— Инопланетная технология, — добавила Яна.
— Рука и глаз настоящего робота, — пояснил Паша, — И вот Веста знает, куда их втулить, чтобы попасть в секретную лабораторию.
— Вы нас разыгрываете, — не поверила
