Синяя Борода намек понял, противиться не стал и посватался к младшей дочери лесничего. Сговорились быстро, свадьбу сыграли скромно. «Не стоит разбазаривать наше богатство», – сказала невеста. «Наше богатство? Ишь удумала!» – хмыкнул жених. И заранее проникся к новой жене неприязнью.
В первое утро совместной жизни молодые сидели за завтраком в каминной зале. Монморанси Жиль Октавиан, барон де Ретц, был высоким тучным мужчиной иссиня-черной масти, с окладистой бородой – откуда и получил свою прозвание. Молодая благоговела перед мужем, но Монморанси точно знал, что это ненадолго. Женщины одинаковы. Месяц, от силы два – и все опять будет кончено. Он провел в трауре больше времени, чем в браке. Всего год брака на семь жен – и вкупе десять лет положенной законом скорби. На самом деле барон, конечно, никогда не скорбел и был только рад избавиться от очередной жены. На что она ему? Он почти ненавидел женщин – ведь они… они… Синяя Борода уставился на жену с подозрением. Эта сделает то же самое в свое время. И поплатится за это.
– Обещаю, что буду вам примерной женой, – сказала Лаванда Реджинальда Изольдиния, новоиспеченная баронесса де Ретц, тихая скромная девица. Сколько их тут сидело, в этом кресле!
– Все вы так говорите… – проворчал барон, ковыряясь серебряной ложкой в блюде со стремительно остывающей кашей. Эх, уволить бы Аманду за неподобающую стряпню! Жаль, что никто не решается спуститься в кухню. Послать, что ли, жену, как ее звать-то? Пусть кухарка ее пришибет… «Нет, это мое личное дело. Она должна заслужить свою смерть. Пусть все идет своим чередом».
– Нет, правда! – воскликнула Лаванда. – Я очень вам благодарна, монсеньор, что вы взяли меня в жены. Честно говоря, шансов у меня было очень мало. Третья дочь простого лесничего… ни денег, ни земель, ни знатного рода… Обещаю, что позабочусь о вас.
– Ишь! – Синяя Борода был смущен ее искренним порывом. Обычно жены за завтраком щебетали о том, что надеть на первый бал в качестве замужней дамы и когда же их представят королю и двору. Как тут реагировать? Хотя она нищебродка, о манерах представления не имеет. И он буркнул: – Вот и заботься, а не болтай попусту.
– Обещаю. Вы, конечно, не принц, – она лукаво глянула на него из-под темных бровей, – но мужчина представительный и приятный. Вам не придется меня стыдиться.
– Я приятный?! – вышел из себя барон. – Ты меня еще узнаешь! Я тебе покажу! – «Избавиться от нее как можно скорее. Не стоит ждать целый месяц».
Де Ретц поднялся из-за стола, снял с пояса тяжелую связку ключей.
– Вот вам, сударыня. Хозяйствуйте. Это от кладовых с провизией, тут казна, здесь бельевые, ковровые, оружейные… разберетесь, короче. А это… – Синяя Борода сделал внушительную паузу, подняв повыше маленький ключик с затейливой бороздкой. – В эту комнату, сударыня, не ходите, ясно вам?
– Да, сударь, – понятливо кивнула жена.
– Ни за что на свете, – уточнил Синяя Борода.
– Как вам будет угодно, монсеньор.
– Я запрещаю вам, сударыня, – добавил барон, чтобы окончательно закрепить в ее кудрявой головке самый важный момент.
– Можете положиться на меня, супруг и повелитель. – Лаванда с детским любопытством смотрела на ключик. Внимательно следивший за ее лицом барон удовлетворенно кивнул.
– Обживайтесь, в общем. Но в комнату – ни-ни!
Молодая жена протянула к барону руки. Тот едва успел отпрыгнуть:
– Эй, ты чего делаешь?!
– Обнимаю вас, монсеньор, – не испугалась новоиспеченная супруга и снова потянулась к мужу.
– А ну отойди! – рявкнул Синяя Борода. Но тут же велел себе успокоиться. «Ничего, недолго осталось». – Не трожь, короче. Можешь вон… – он обвел глазами огромный зал. Перед камином стояло высокое кресло, где хозяин любил проводить вечера, если не кутил в городе. На кресле валялось клетчатое шерстяное одеяло, которым барон оборачивал колени. – Вон, плед обнимай, – буркнул Синяя Борода и покинул каминную залу.
В тот же вечер он уехал на королевскую охоту на три дня, оставив благоверную распоряжаться. Молодая жена пустилась в обход замка. Юный паж торжественно нес ключи на бархатной подушке, управляющий плелся сзади с книгой описей, пером за ухом и чернильницей на поясе. Следом деревенские девки тащили ведра с водой и тряпки. За пару дней обошли все залы, комнаты, кладовые, кладовочки, кладовушечки, излазили все уголки. Многомесячная пыль была изгнана, шкуры, ковры и гобелены перетряхнуты, пауки пересажены с паутиною во двор.
На третий день молодая госпожа остановилась возле заветной двери.
– Вы знаете, что здесь? – обратилась она к управляющему.
– Никто не знает, – буркнул тот.
– Кто-нибудь пытался сюда попасть?
– Нет, сударыня, – паж испуганно округлил глаза. – Ведь это запрещено!
– Что, и никому не любопытно? – продолжала допытываться Лаванда.
Управляющий с пажом переглянулись и ничего не сказали.
– Надо блюсти приказания господина барона, – решила молодая баронесса, окидывая взглядом низкую дубовую дверь, обитую железом. – Зайду вечером, проверю, точно ли никто не пытается сюда проникнуть.
* * *
Синяя Борода вернулся под вечер четвертого дня – специально задержался, чтобы уж наверняка. На охоте он лишний раз подтвердил ходившую о нем молву: зайцев пополам раздирал, оленей голыми руками душил, с медведем схватился – тот едва лапы унес от этого кровожадного чудовища. Мрачный, ввалился в дом, зыркая по сторонам. Люстра начищена… сажа из камина выскоблена… Ну конечно, вот верные признаки! Все они пытаются откупиться уборкой, когда чувствуют вину за собой.
Запрет нарушен, тайна его известна. Посмеет ли жена поднять на него глаза? Сразу ли начнет… тсс, вот она спускается!
Синяя Борода напустил на себя равнодушный вид, а сам следил за баронессой из-под густых бровей.
– Приветствую, сударыня. Не скучали? Изучили замок?
– Садитесь, монсеньор, вы устали с дороги. Я велела подать вам горячий пунш.
«Заботу изображает. Ну точно была в комнате».
– Вы уходите от ответа, сударыня!
– Ни в коем случае. Присядьте, и я дам вам полный отчет.
– Оставьте его себе. А мне дайте ключи! – И барон тяжело опустился в кресло.
Но тут же вскочил.
– Это что?!
– Подушки, монсеньор. Чтобы вам удобнее сиделось.
Барон рассвирепел:
– Не заговаривайте мне зубы, сударыня! Уберите гадость с моего кресла! Принесите ключи!
– Не волнуйтесь, это вредно для здоровья. Вот ключи. – Лаванда отстегнула с пояса тяжелую связку.
Синяя Борода схватил и начал перебирать ключи, отгородясь от жены локтем и порой бросая на нее подозрительные взгляды. Что-то не видно на лице чувства вины. Страха тоже не заметно. Совсем бесстыдная, что ли? Прирожденная лгунья? А выглядела такой искренней в первый день, барон ей почти поверил…
Вот и заветный ключ.
Чисто.
Барон покрутил бороздку, поднес ключ к огню поближе, чтобы лучше рассмотреть. Не может быть! Он изучил их дьявольское племя вдоль и поперек…
Но как ни вертел Синяя Борода заговоренный ключ, маленького пятнышка обнаружить не мог. Это что же выходит, она его послушалась? Не может такого быть, потому что не может быть никогда!
Ни слова не говоря, де Ретц бросился из обеденной залы в южное крыло, где располагалась тайная комната. Запыхавшись, взбежал по винтовой лестнице, уткнулся носом в дубовую дверь. Сигнальная нить не повреждена и по-прежнему скреплена его личной печатью.
Мрачнее грозовой тучи, барон вернулся в залу и обратился к жене:
– Сударыня, вижу, вы не заходили в комнату, куда я вам строго-настрого запретил входить?
Лаванда терпеливо ждала возле кресла.
– Нет, мой супруг и повелитель.
– Почему?
– Потому что вы мне запретили.
– А почему я запретил, вы подумали?
– Нет, мой господин.
– Так подумайте! – взревел расстроенный муж. «Поторопился, что ли, с отъездом? Любопытство не успело разыграться. Но теперь сделаю наверняка. Нельзя доверять этим женщинам!» – Скройтесь с глаз моих, сударыня!
И барон опустился на кресло. Поерзал, устраиваясь поудобнее. Ну наконец его отбитый в седле зад перестанет страдать от твердого кресла! А ведь никто раньше и не подумал сделать ничего подобного… «Подушки, – пробормотал барон про себя. – Вот чертовка!» Он вытащил одну, чтобы сунуть под голову. На подушке руками жены были любовно вышиты его инициалы.
* * *
Барон де Ретц по прозванию Синяя Борода медлить не любил. На следующий день после разговора с женой направился он в город, где жила Людохавлия – семейная ведьма рода де Ретц. Как и ее мать, и бабка, и прабабка, она который год плела для семейства защитные чары, оберегала младенцев, особенно мужского полу, и наводила порчу на врагов.
Обитала Людохавлия в одноэтажном домике недалеко от рыночной площади. Барон явился с положенными подарками и потребовал:
– Заколдуй жену, чтобы в комнату зашла.
