– Заколдуй жену, чтобы в комнату зашла.
Ведьма удивилась, но виду не подала и усадила дорогого гостя в кресло возле очага, на котором булькала в котле какая-то мерзость. Синяя Борода невольно отодвинулся. Людохавлия слышала много слухов, но тут ей впервые представился случай узнать самую истинную правду из первых уст. Она осторожно закружила вокруг барона, как волк вокруг лося.
– Чего хочешь, мальчик мой? Проси, все сделаю. Я ж тебя у матери твоей принимала, в люльке тебя качала, сопли тебе вытирала…
– Хорош кругами ходить, башка сейчас отвалится! – завелся барон. – Свари такое зелье, чтобы жена нарушила мой запрет и вошла в комнату, когда я в следующий раз на королевскую охоту уеду.
– Так правду люди сказывают, есть запретная комната?
– Не твое дело, старуха! – рявкнул Синяя Борода.
Людохавлия захихикала, потирая руки.
– Мое, детка, мое. Как я тебе зелье состряпаю, коли не знаю, для каковой цели оно надобно? Рассказывай, мальчик мой, да с подробностями.
– Шиш тебе! – Барон сунул ведьме под нос пудовый кулак. – Ты меня знаешь, я церемониться не стану, враз на костер отправлю. Колдуй так!
– Может, просто яду дать? – оскорбилась ведьма. – Подольешь постылой супруге в суп, и все тут.
Отойдя к столу, повернулась к гостю спиной, сделав вид, будто травки сушеные перебирает. Синяя Борода тяжелым взглядом уставился в булькающее на очаге варево.
– Нет уж! Все должно быть честно. Мне внутреннее оправдание надо. Не могу я запросто невинную душу погубить. Она должна нарушить запрет. Сама!
– А что в комнате-то, голубок? – елейным голоском спросила ведьма.
– Не лезь, куда не просят, целее будешь, – обрубил барон.
– Ладно, ладно, не очень-то и хотелось, – отступилась Людохавлия. – Все вы, Ретцы, нрава крутого, дюже вспыльчивые, страшно с вами дело иметь. Не переживай, выполню заказ. Только вот ежели цель неизвестна, как я заговор-то правильный составлю? Ай! Кгхы, кхе, кхе, молчу…
Вскочил в ярости Синяя Борода и ведьму за горло схватил, так что она захрипела и руками замахала. Подержал над полом для острастки и назад поставил. Как ему досаждают эти женщины! Спасу от них нет.
– Так я жду, – предупредил барон и вышел, хлопнув дверью.
– А тебе, сынок, я бы успокоительные капли посоветовала, – плюнула вслед Людохавлия, когда шаги гостя стихли в конце улицы. И осторожно потерла горло.
Сварила ведьма зелье, а добавкой туда были ее собственные, в порошок измельченные и предварительно заговоренные волосы – чтобы сама она узнала, как все сработает.
* * *
Ни шатко ни валко прошел месяц, Синяя Борода вновь собрался уезжать, на этот раз в столицу на турнир. Вызвал жену к себе в кабинет, вина ей предложил. Смущенная вниманием барона, Лаванда одним духом выпила полную чашу.
– Оставляю вас полновластной хозяйкой, сударыня. Замок велик, земли мои богаты. Гуляйте где хотите, творите, что душенька ваша пожелает. Только, – он поднял палец, – в комнату запретную входить не смейте. Ясно вам?
Лаванда кивнула, ощущая, как кружится голова. Как будто и не с вина…
– Почему входить нельзя, вы подумали за это время? Хорошенько подумали? – допытывался муж.
Лаванда вновь кивнула, превозмогая головокружение.
– Та комната, что в южном крыле, – на всякий случай уточнил барон. – Третий этаж, в конце коридора.
– Да, монсеньор, можете на меня положиться, – слабым голосом отозвалась баронесса. Перед глазами все плыло, чей-то назойливый шепот звучал в ушах.
– Тогда с богом. – Синяя Борода, сдержав отвращение, даже чмокнул жену в лоб. Прощаясь заранее. Недолго ей жить осталось… вон как глазенки горят – зелье действует, не обманула ведьма.
* * *
А Лаванда, проводив мужа, собралась с силами и направилась к лестнице. Свеча горела, пламя дрожало, дрожали и коленки баронессы. Много слухов она слышала…
В очагах под котлами горело жаркое пламя… хотела бы я написать. Увы, огонь еле теплился, с трудом одолевая сырые дрова. Чад наполнял кухню, в клубах сизого дыма кашляли поварята. Запах затхлости витал над разделочными столами.
– Аманда! – слабым голосом позвала баронесса. – Аман… кха-кха-кха!
Из дыма возникла огромная черная тень. Лаванда вздрогнула и отпрянула, хотя и знала, что прадед ее мужа привез из крестового похода сарацинку.
Аманда была росту для женщины небывалого, даже чуток повыше самого господина барона. Черная как смоль, только жесткие кучеря на голове – цвета перца с солью. Фартук подоткнут, из кармана торчат пучки зелени, в руке – огромаднейший тесак. Таким не иначе как туши бычьи разделывают, с замиранием сердца подумала баронесса.
– Ну? – прогудела кухарка неприветливо.
– Я к вам, Аманда, поговорить о вашей стряпне, – произнесла баронесса отрепетированную фразу.
– А с ней чего-то не так? – Свободная рука стряпухи легла на рукоять медной варочной сковороды, рядом на столе лежащей. Лаванда, как загипнотизированная, проследила за этим движением и сглотнула. Может, и не слухи…
– Давно хотела поблагодарить вас. Я знаю, вы делаете все возможное. – Баронесса заставила себя отвести глаза от поднимающейся сковороды. – Только настоящий мастер способен подавать одну репу на протяжении месяца и ни разу не повториться! Кстати, про засахаренную репу я даже не слышала. Может быть, дадите рецепт для моей матушки?
Сковорода опустилась обратно на стол, темные глаза сарацинки сузились.
– Чего надо-то, молодая госпожа? – буркнула кухарка. – Ладно, польстила старухе, а дальше?
Баронесса бросилась в битву, как в омут.
– Я хотела бы обратить ваше внимание, Аманда, что негоже барону, при его положении, с его комплекцией, одними овощами да кашей питаться. Мяса бы… – Черная рука вновь сомкнулась на ручке сковороды. Голос Лаванды стал тише. – Барон, наверное, пироги любит… с олениной… Что любит господин барон? Я, собственно, это хотела у вас узнать. Вы же его с детства кормите, вкусы его изучили…
– Мясо-то он любит, – угрожающе сказала кухарка, взвешивая сковороду. – И пироги любит, чего греха таить. Да только из чего я готовить-то их буду? Мы на кухне мяса уже лет пять не разделывали, молодая госпожа. Ты вокруг-то оглянись, чего видишь? Запах чуешь? Подгнившей репы несколько возов – вот что нам управляющий на этот месяц припас! Муки на хлеб еле хватает, и то отрубей приходится добавлять.
– Но в книгах значатся и свиные туши, и бычьи, и муки белой отборной несколько мешков…
– Чего в книгах значится, ты не с меня спрашивай! – Черная старуха нависла над баронессой, потрясая сковородой. – А с меня что угодно спрашивай, когда на кухню продукты годные поступать начнут! Тогда уж можешь прийти и любые разговоры о стряпне моей вести.
– Договорились, Аманда, – пролепетала прижатая к стене баронесса де Ретц. – Я распоряжусь. Хочу господина барона к дому привлечь, чтобы он не отлучался так часто и надолго. Пироги с мясом, да, Аманда? Попрошу мужа, когда он с охоты вернется, лучшие куски оленины сюда отправить…
Кухарка хмыкнула, шваркнула сковороду на заваленный овощами стол.
– Не от еды плохой барон бежит. – В темных глазах промелькнуло подобие сочувствия. – А от тайны своей, в запретной комнате схороненной. Пока ты тайну не раскроешь, нет тебе от мужа внимания. Но как раскроешь – тут-то он тебя и убьет…
* * *
Людохавлия, зелье передав барону, в город не стала возвращаться – осталась на ночлег в деревне под стенами замка. Хотела самолично убедиться, что заказ выполнен. С вечера на лавке не раздеваясь прилегла, только для виду тряпкой прикрывшись. Ждала-ждала – да так и заснула к утру, сигнала не получив. Что же это, как же? Неужели помешал баронессе кто-то?
Пришлось ведьме и на вторую ночь остаться в деревне. Хозяевам она заговор защитный на дом сплела, вечером на лавку прилегла, даже и не прикрываясь: уж сегодня точно баронесса молодая в запретную комнату поспешит: ей прилично должно пятую точку припекать, пока наговоренного не исполнит!
Однако же и на эту ночь не исполнилось ничего. Озадачилась ведьма, опять с хозяевами договорилась, для коровы их оберег соорудила, чтобы за новый постой расплатиться. Уже и не ложилась – во дворе караулила. За полночь перевалило – нет сигнала! Что за напасть? Не ошиблась ли она с зельем? Да нет, не может такого быть, тридцать лет она колдует. Или ингредиенты порченые попались? Вот неправда, и хвост поросенку она лично отрезала, и кровь девственницы сама добывала… Почему же тогда сигнала все нет и нет? Скоро светать начнет, барон утром вернется и сурово спросит…
Не выдержала ведьма, полетела проверить. Еще третьего дня, принеся зелье барону, оставила она ставни приоткрытыми, из своих соображений, – вот и пригодилось.
Чертыхаясь, перелезла Людохавлия с помела на окно, спрыгнула на холодный каменный пол, ставни пошире распахнула, чтобы в коридор свет полной луны проникал. Огляделась: у дверей потайной комнаты как есть никого.
