Такие гранаты пачками сбрасывали на окопавшегося противника, и те разносили позиции в клочья. Одна-единственная граната запросто могла уложить боевую тварь, а Кира держала ее, небрежно зацепив тонкими пальчиками один из дисков. Достаточно тому провернуться по своей оси, и в разборочные цеха они отправятся вместе, но по частям.
— Ну-ка, дай сюда! — вскинулся Глеб.
Девушка тотчас отдернула руку.
— Нет уж! У тебя свой хабар, у меня — свой. Но можем поменяться.
Верхний диск при этом чуть провернулся относительно нижнего.
— Замри! Взорвется!
Кира моментально застыла. Нижний диск начал проворачиваться в другую сторону. Глеб поймал его в последний момент. Его чуткие уши уловили тихий щелчок где-то на самой границе реальности, но за мгновение до этого руки уже зафиксировали диски в нужной позиции.
У гранаты мозги отсутствовали как класс, поэтому достаточно было вывести контур из равновесия, как тотчас следовал взрыв. Если, конечно, кто-то не успевал поймать новое равновесное состояние. В бою это делали боевые псионики. На расстоянии. Техникам, которые разбирали прибывший с поля боя хлам, нередко приходилось делать это руками, полагаясь на интуицию и свой неразвитый дар псионика. Давать витам полноценное образование считалось экономически нецелесообразным.
В этот раз интуиция не подвела.
— Я с вами если не помру, так постарею, — фыркнул Герман.
— Всё? — тихо, одними губами спросила Кира.
Глеб замкнул крошечные фиксаторы, плававшие по краям дисков, и медленно кивнул.
— Ага. И больше не пугай меня так.
— Обещать не буду, но постараюсь, — улыбнулась Кира.
Улыбка моментально превратила ее из воинственной мышки в домашнюю. Мимо неслышно скользнула крупная летучая мышь, и лицо девушки тотчас вновь обрело сосредоточенно-насупленное выражение.
— Не бойся, — сказал Глеб. — Им просто интересно.
Тем не менее, он и сам огляделся по сторонам. Летучая мышь обязательно растреплет, что видела, по всему сектору, не особо задаваясь вопросом — свои его слушают или чужие? Для этих летунов все свои. Вряд ли, конечно, кто-то стал бы тратить силы на простого ремонтника да еще за пределами поля боя, но это был один из тех случаев, когда хотелось бы иметь стопроцентную уверенность. У Глеба таковой не было.
— Туда, — сказал он, указывая направление рукой.
Они направились дальше по тропинке. Девушка, как и обещала, прикрывала сзади, воинственно поглядывая по сторонам и наставляя на поникшие кусты пистолет. Те боязливо жались друг к дружке. Глеб больше поглядывал в сторону дороги.
В подземку человека бы вряд ли пустили. Никтов точно не пускали, и даже зомби — только с сопровождающим. Стало быть, придется им ловить попутку. Петрович говорил, что тут грузовые топтуны часто бегали. Хотя вдоль реки сейчас бегать небезопасно, поэтому сильно на них рассчитывать тоже не приходилось.
Погруженный в свои раздумья, Глеб и сам не заметил, как добрался до первого из зданий. Пятиэтажка хмуро уставилась на него темными глазницами окон. Плющ, обрамлявший окна, обвис, и те выглядели подозрительно прищуренными. Сходство с глазницами им придавали деревянные рамы — идеально круглые и пустые. Только на первом этаже они были забраны решетками, очень толстыми, но сделанными из дерева. Подойдя еще ближе, Глеб разглядел на них узорную резьбу.
— Похоже, здесь гнездо древорезок, — сказал Глеб.
Кира бросила на пятиэтажку внимательный взгляд, явно запоминая каждую мелочь.
— Раньше точно были, — проворчал Герман. — Помню их по нормальной жизни. На карте тоже есть, но прислушайся…
Глеб прислушался. Кроме шелеста сухой травы под ногами он не услышал ничего, о чём и сообщил.
— Правильно, — буркнул Герман. — Слишком тихо для места, где расположено целое гнездо.
— Может, их волной пришибло, — предположил Глеб.
— Всех сразу? — спросил Герман, и сам же ответил. — Вряд ли. Даже мы выжили, а они куда примитивнее нас.
— А что, это помогает против мясорубки? — поинтересовалась Кира.
Глеб кивнул и пояснил:
— Чем примитивнее разум, тем устойчивее он к высшим уровням псионики. То есть, если зацепится, то сожжет всё равно, но за примитивный мозг сложнее зацепиться. Поэтому я тебе и сказал тогда не думать.
— Понятно… — протянула девушка.
— А древорезки не думают, — фыркнул Герман, возвращая разговор в практичное русло. — Они работают. Были бы живы, сейчас бы уже шебаршились вовсю, наводили бы в гнезде порядок. Вы слышите, как кто-нибудь наводит порядок?
Глеб с Кирой синхронно покачали головами.
— Хм… — добавил биотехник.
Входная дверь в пятиэтажку стояла нараспашку. Древорезкам такая беспечность не была свойственна. При всем своем жутковатом, надо сказать, облике это были безобидные существа, и визит голодной твари в гнездо мог причинить им немало бед.
Кира молча подняла пистолет и нацелилась в темноту за дверным проемом. Никто оттуда не выскочил. Раздался тихий щелчок и полумрак прорезал тонкий лучик света. Это Кира зажгла фонарик. Глаза Глеба были лучше приспособлены к полумраку, но лишний свет никогда бы не помешал. Луч прыгнул в темноту, прошивая ее до дальней стены. Там было чисто и пусто. Луч задержался на резных деревянных перилах, больше напоминавших решетчатую лестницу, и слетел на ступеньки лестницы бетонной.
— Чисто, — прошептала Кира.
— Плохо, — сказал Глеб. — Если бы древорезки оставили дверь открытой, при ней обязательно была бы пара сторожей. Они бы умерли, но пост не оставили бы.
— Значит, дверь открыли не они, — констатировала Кира.
— Похоже на то, — проворчал Глеб и шагнул через порог.
Луч света продолжал скакать вокруг него, подсвечивая каждый темный уголок, пока не зацепился за огромную зеленую каплю. Та медленно сползала вниз по стене, по уже въевшемуся в нее зеленому следу. Луч посветил вниз. У стены уже собралась небольшая лужа. Под рукой у Глеба поднырнуло зеленое щупальце анализатора.
— Ну и что это за пакость? — спросил Глеб, кивнув на каплю.
— Вирус, — коротко бросил Герман. — Маску надень.
Глеб натянул маску на лицо, и перед глазами нарисовалась структурная формула. Выглядела она так, будто бы кто-то попытался скроить лоскутное одеяло из паутины. Отдельные узлы светились красным. Под каждым Герман аккуратно втиснул еще и химическую формулу. Получилась пестрая смесь продуктов гниения, токсинов и нового вируса. Того самого, с которым безуспешно боролась медицинская служба. Да и не она одна. Вирус вихрем прошелся через полконтинента, и только объединенные усилия высших смогли лишь приостановить его продвижение.
