Склад был заставлен аккуратными штабелями древесины и большущими коробами с сушеными фруктами. Сами древорезки перемещались по лианам под потолком, а Глеб минут десять плутал в этом лабиринте. В какой-то момент биотехнику показалось, что за ним кто-то идет, но, оглянувшись, он никого не заметил.
— Я ничего не зафиксировал, — буркнул Герман. — Наверное, труп рванул. И почему ты переносной коммуникатор не носишь?
— Не хочу с ним таскаться.
— Всего лишь один килограмм.
— Это первый километр он всего лишь один килограмм, — фыркнул Глеб. — А потом он еще один килограмм. Да и не люблю, когда во время работы отвлекают. Здесь направо?
— Да, по коридору. Смотри, в углу еще мертвец.
Этот труп выглядел как страж. Щупальце дернуло жалом в его сторону.
— Странно, не заражен, — фыркнул Герман. — Но всё равно мертв… Терминал через площадку.
Крайнюю лестницу древорезки уже не рассматривали как часть гнезда. Вместо деревянных решеток лестницу обрамляли ржавые гнутые перила. Ступеньки были покрыты слоем пыли. Под потолком темнели пятна серого мха, зато никаких следов вируса анализатор здесь не обнаружил.
В комнате, где располагался терминал, тоже было чисто. Чисто в смысле наличия вируса, а так пылищу тут развели знатную. Влажная уборка была бы не лишней, тем более, что вместо обычного терминала связи здесь был развернут целый живой комплекс. Он занимал всю комнату и даже часть прилегающего к ней коридора. По всей видимости, терминал заодно использовался и для наблюдения за древорезками, однако накопительный мозг кто-то забрал из гнезда, а новый так и не поставили. Как в таких случаях говорил Петрович: "недосуг".
Сам он отозвался моментально, едва Глеб представился системе и сообщил координаты вызываемого абонента. Сигнал об установлении контакта запоздал на долю секунды. Терминал моргнул глазом, что-то вякнул и обиженно притих.
— Глеб! Живой!? — завопил Петрович: — Ты где шлялся?! Я тебя уже похоронил. С девкой, что ли, развлекался? И не надо делать такую морду, мне мыши уже сигнализировали, что ты себе девицу подцепил.
Глеб никакой такой морды не делал, да и Петрович не был настолько развитым псиоником, чтобы увидеть эту "морду" через маску.
— Так могли бы заодно и про остальное наплести, — ответил биотехник.
— Наплели, не сомневайся, — мотнул головой Петрович. — У них же язык без костей. А вот ты почему сразу не отчитался? Я тут, знаешь ли, волновался.
Глеб недоверчиво хмыкнул, но Петрович этого не заметил.
— Ты мозг-то не потерял? — спросил он.
— Не-а. Только там управление периферией сгорело, поменять надо.
— Поменяешь, — уверенно заверил его Петрович. — А где он? Что-то не вижу…
— Внизу оставил, — отмахнулся Глеб. — Кира… Ну, девушка эта, присмотрит, если что. Слушай, Петрович, тут проблемка поважнее.
— Поважнее… — проворчал Петрович. — Ты запомни, Глеб, про что начальство спрашивает, то и важнее. А до твоих шашней с этой девицей руководству дела нет.
Глеб мысленно досчитал до трех. Надо было бы до десяти, но с такими цифрами за Петровичем не угнаться.
— Нет у меня с ней никаких шашней, — устало сказал Глеб. — Просто помог девчонке — и всё. И не только ей, между прочим. Еще пару бесхозных зомби встретил, отправил на санобработку. С ними у меня тоже шашни?
— Да кто тебя, шалопая, знает, — буркнул Петрович, и продолжил, прежде чем Глеб успел возмутиться: — Что за зомби? Из поселка?
— Нет. Уголь грузили где-то у моста.
— Угольная выше по течению, — возразил Петрович. — Эк их занесло! Ладно, тут я сам разберусь. Ты мне мозг принеси! Про тебя с самого верху спрашивали, — палец Петровича ткнул куда-то вверх за пределами видимости. — И про мозг тоже. Удумал, язви твою печень! Человеку на хранение оставил. А если угробит?! Давай немедля ноги в руки, и бегом за мозгом! У меня что-то сердце не на месте.
Глеб тихо фыркнул. Сердце у него. Да про то, что эволюция в руководителя предусматривала замену сердца должностной инструкцией, в разборочных цехах даже никты знали.
— Уже иду, — сказал Глеб. — Но я с чего начал-то…
— Да тебе дай волю, ты до утра трепаться будешь! — перебил его Петрович. — А мне мозг нужен. Его на самый верх требуют, а он мне тут байки травить собрался… И вообще, куда тебя леший занес?! Я и не посмотрел сразу. Балбес! Там же очаг заражения!
— Ты уже в курсе?
— А я, думаешь, тут просто так сижу?! К этому гнезду тоже, хрен тебе в душу, с самого верха интерес имеется! Сама королева туда с инспекцией вылетела. Старшая, — последнее слово Петрович растянул чуть ли не два раза длиннее, чем хватило бы на произнесение. — И вроде не вернулась еще. Ох ты ж! Попадется ей на глаза мой разгильдяй…
— Да нет тут никого, Петрович, — успокоил его Глеб. — Только я и трупы.
— С трупами без тебя разберутся. А ты — марш за мозгом! Немедленно!
Глеб повернулся и пошел прочь.
— Там лестница от терминала не заперта, сразу вниз иди… — донесся из комнаты голос Петровича, и резко оборвался на последнем слове.
Это терминал, заметив уход биотехника, разорвал связь. Глеб едва заметно улыбнулся. Сам бы он никогда на такое не решился, хотя иногда очень хотелось. Зеленое щупальце лениво покачивалось туда-сюда в такт шагам, но, с точки зрения наличия вируса, лестница оказалась идеально чистой. Дверь, как и обещал Петрович, была не заперта. Только прикрыта.
Глеб, вышел на улицу и огляделся. Центральная дверь по-прежнему была открыта, а вот Кира пропала. Сумка с мозгом — тоже.
Вместо нее на тропинке в ряд выстроились контурные гранаты. Пара заряженных и около десятка пустых. Глеб метнулся туда-сюда, но Кира как сквозь землю провалилась. Герман насмешливо фыркнул. Петрович, когда услышал о пропаже, был куда менее сдержан.
Его прочувствованный монолог по уровню накала страстей мог дать фору любой театральной постановке. Да что там, сегодня он мог дать фору самому себе. Тот разнос, который Петрович учинил Глебу за разрушение разборочного цеха, был лишь мелким замечанием на фоне этого. А тогда, между прочим, шесть рабочих мозгов сгорело. Обугленную биомассу вообще тачками вывозили. Тогда экспериментаторам тоже мало не показалось, но сейчас от крика Петровича стены буквально дрожали. Терминал испуганно сжался.
— Что я теперь наверх докладывать буду?! — Петрович так грохнул кулаком по воздуху, что искры в разные стороны полетели. — Что, растуды твою качель?!
Указательный палец нацелился на Глеба точно пистолет. В следующее мгновение образ Петровича резко сжался и уехал даже не на второй, а минимум на пятый план. Освободившееся место заняла младшая королева Алиса.
