— В этом нет загадки, — ответил Келс. — Ауткер или ульдрас, но он в первую очередь эгоист, и он всякий раз выступает в той роли, которая ему выгодна в настоящий момент. Сейчас он гарганш, зловещая фигура Серого Принца. Вполне возможно, что именно он был на Воздушной Акуле, которая сбила отца, а потом напала на нас.
Чейн негодующе замахала руками.
— Какая чушь! Ты же хорошо знаешь Джорджоля. Хладнокровный убийца? Нет!
Келса она не убедила.
— По воззрениям гарганшей хладнокровное убийство — это деяние, которым можно гордиться.
— Ты несправедлив к нему, — сказала Чейн. — Не забудь, что он спас твою жизнь.
— Я благодарен ему за это, и все же я низкого мнения о его благородстве и верности.
Чейн рассмеялась.
— Верности кому? Или чему? Я не вижу, чему он может быть верен.
— Естественно. Ты ведь любила его.
Чейн терпеливо вздохнула.
— Я предпочла бы назвать это привязанностью.
Чейн с большим усилием решила не ссориться с Келсом. Она отвечала спокойно и, как ей казалось, разумно.
— Отец действовал очень последовательно. Он дал Муффину много, но в тщательно определенных границах. Естественно, что Муффин заметил именно границы, а не щедрость отца. Представь себя на его месте: почти член семьи, но ест только на кухне. Ему было позволено взглянуть на кекс и даже попробовать кусочек, но не позволено съесть кекс целиком.
Элво Глиссам заметил с улыбкой.
— Надеюсь, не ты была этим самым кексом?
Чейн подняла брови и отвернулась с подчеркнутой холодностью. Замечание было бестактным, особенно в свете того, что сказал Келс о ее отношениях с Джорджолем. Когда Утер Маддук узнал о них, он взорвался, и этот взрыв швырнул Джорджоля в одном направлении, а Чейн на расстояние в тридцать два световых года в другом направлении.
Она сказала ровным тоном:
— Эти времена давно прошли.
Затем девушка встала из-за стола.
— Разговор становится довольно скучным.
Герд Джемах со своим младшим братом Адаром, двумя кузенами и племянником прилетели на самолете в Вольводам. Повозка оказалась в целости и сохранности.
Герд, Адар и племянник повели повозку, а самолет барражировал над ними в воздухе.
Через день пути они прибыли в порт номер два.
Джемах расплатился за повозку и осмотрел свой самолет. Фиапс Мофиамида сохранил его.
Новый священник уже вступил в должность. Это был щуплый юноша с дрожащими губами. Он внимательно следил за Джемахом, но не произносил ни слова.
Джемах хотел спросить, не находится ли душа Мофиамида в лесу Алубан, но не решился.
Когда Герд Джемах прибыл в Суанисет, пришли вести из Морнингсвейка. Келс сообщал о небывалом нашествии со стороны не подчинившихся. Лучшие воины Хунгов, гарганшей аулков и зефиров объединились между собой и двигались на домены. Отряд насчитывал четыреста воинов. Причем странным было то, что они всегда были смертельными врагами друг другу, и сильна должна была быть воля того, кто смог объединить их. Разведчики аосов уже вступили в бой с передовым отрядом, но отступили, когда подошли главные силы врагов. Они уже дошли до Золотого озера, где осквернили три кахембы аосов.
Келс немедленно передал по радио призыв о помощи, и Ордер Уайи, еще не обретя политическую независимость, был вынужден вступить в войну. Шестьдесят самых разнообразных самолетов — от прогулочных до грузовых — собрались в Морнингсвейке.
Затем воздушная армия полетела к Золотому Озеру, но бандиты рассеялись по каменистой долине и представляли собой плохие мишени. Обстрел из винтовок и лучевых проекторов причинил им мало вреда.
К тому же на флот ауткеров сверху напали Воздушные Акулы. Ловкие и юркие, они успели сбить несколько самолетов и затем, не дожидаясь организованного отпора, улетели на запад.
Бароны подобрали сбитых и вернулись в свои домены. Аката не удалась. Они потерпели поражение, так как столкнулись с тактикой более тонкой и умной, чем их тактика.
Несколько баронов собрались в Морнингсвейке, чтобы обсудить печальные события дня.
Эрван Коллод, огромный и громогласный человек, которого всегда недолюбливала Чейн, был один из тех, кто был сбит Акулами. Хотя он отделался легкими ушибами и царапинами, он кипел яростью.
— Мы никогда не обретем покоя, пока не разделаемся с неподчинившимися племенами. Мы должны нагнать на них столько страху, чтобы они никогда не осмеливались напасть на нас!
Джорис сухо заметил:
— Боюсь, что нам не удастся это. Тысячи лет они безжалостно резали друг друга, и это только разжигало их аппетит.
— Ничего! — воскликнул Коллод. — Если мы уничтожим их стада, отравим их водоемы, мы принудим их к подчинению!
Джорис хмыкнул.
— Я не верю, что такая тактика принесет успех. Они живут так вольно и свободно, что то, что для нас трагедия, для них чепуха.
— Мы должны прежде всего сделать один важный шаг, — сказал Джемах. — Неподчинившиеся теоретически подчиняются Муллу, и мы должны потребовать, чтобы Мулл воздействовал на них.
Коллод свистнул.
— Но что из этого может быть? В Мулле сидят редемптионисты. Ты забыл их манифесты?
Келс тоже усомнился в правоте Джемаха.
— Мы не можем сначала объявить себя независимыми, а затем просить помощи.
— Я говорю не о просьбе, а о заявлении, с которым обращается одно независимое государство к другому. Я хочу обратить внимание Мулла на то, что нападению подвергались не только мы, но и племена, которые находятся под нашей защитой, и поэтому мы будем вынуждены предпринять решительные действия, если Мулл не обуздает своих подчиненных. Если Мулл не будет ничего делать, то во всяком случае у него не будет повода сказать потом, что он не был предупрежден. По крайней мере, наши действия будут законны.
— А зачем нам законность по отношению к гарганшам?
Коллод хмыкнул.
— Мы должны руководствоваться только тем, что сила — это закон.
Чейн не смогла сдержать презрительной улыбки.
— Двести лет бароны утверждали, что закон — это сила, но теперь времена изменились.
— В любом конфликте проигрывает слабый, — сказал Джемах. — Поэтому лучше выиграть, чем проиграть.
— Это зависит от того, с кем ты в союзе, — сказала Чейн.
Она бросила взгляд на Коллода.
— Несомненно Джемах прав, — вступил в разговор Джорис. — Сначала нам нужно обратиться в Мулл.
Танет из Балбара сказал:
— Сделаем это тотчас же. Мы пока не официальная организация, но мы имеем право на обращение в Мулл.
