Все прошли в кабинет. Келс связался с Нольруд Хауз в Олани. На экране появилось лицо секретаря. Келс представился:
— Я Келс Маддук, и я представляю исполнительный комитет Уайи. Я имею чрезвычайное сообщение для Председателя Мулла.
— Председатель в настоящий момент здесь. Это Эррис Самадзен.
Появилось лицо Эрриса Самадзена.
— Келс Маддук? Мы встречались на вилле Миразоль.
— Совершенно верно. Но у меня официальное сообщение. Я говорю от имени исполнительного комитета Уайи и информирую Мулл, что большой отряд неподчинившихся племен, номинально подчиняющихся Муллу, вторгся на наши земли. Они занимаются убийствами и вандализмом. Пока что мы оттеснили их с наших земель, но Мулл должен сделать все, чтобы предотвратить дальнейшие нападения.
Эррис немного подумал.
— Такие нападения, если они имеют место, дело серьезное и, конечно, их нужно прекратить.
— «Если они имеют место!» — гневно воскликнул Келс. — Разумеется, они имеют место! Я только что сообщил об одном из них.
— О, Келс, не надо обижаться, — сказал Эррис. — Как просто человек я тебе верю, но как Председатель Мулла я должен иметь более веские доказательства.
— Я не понимаю тебя, — сказал Келс. — Я как представитель комитета ставлю тебя в известность и требую, чтобы Мулл принял меры. В противном случае мы будем защищаться сами.
Эррис Самадзен напыщенно произнес:
— Я должен напомнить, что Мулл — это орган власти всего Коринфона и должен действовать в интересах обеих рас. Бароны Алуана составляют меньшинство населения даже в так называемых доменах, и, следовательно, они не могут ни объявить свою автономию, ни расширить свои представительские функции. Также я должен напомнить вам о последнем решении Мулла относительно так называемых доменов.
Джорис, заметив, что Келс готов взорваться, вышел вперед:
— То, о чем ты сказал, еще находится на рассмотрении. Очень надеюсь, что вопрос будет решен разумно. Но все, что ты сказал, не имеет отношения к заявлению Келса Маддука.
— Мулл не признает это заявление достаточно серьезным и компетентным. Кроме того, мы имеем информацию противоположного характера. Следовательно, я приказываю вам прекратить все враждебные действия по отношению к неподчинившимся племенам.
Келс издал сдавленный звук удивления и неудовольствия.
— Значит, ты считаешь, что я ввожу Мулл в заблуждение?
— Я только говорю, что Мулл имеет другую информацию, противоречащую твоей.
Снова вступил Джорис:
— В этом случае мы приглашаем тебя в Морнингсвейк для расследования заявления. Тогда на основании полученных фактов, если наше заявление подтвердится, ты сделаешь соответствующее внушение вождям неподчинившихся племен.
Эррис Самадзен подумал с полминуты, затем сказал:
— Я сделаю именно так и приеду с несколькими членами Мулла. Тем временем я прошу отказаться от военных действий и пошлю соответствующие указания вождям неподчинившихся.
Джорис холодно улыбнулся.
— Мы будем рады встретиться с членами Мулла и работать вместе с ними. С нашей точки зрения, чем раньше это произойдет, тем лучше. Мы, разумеется, не признаем право Мулла указывать нам, но мы обещаем не отвечать на нападения племен, кроме, разумеется, защиты наших владений.
Келс спросил:
— Когда вас ожидать в Монингвейке?
— Вероятнее всего, через пару дней.
Все бароны, за исключением Герда Джемаха, вернулись в свои домены, и ночь опустилась на Алуан.
Чейн села на лугу перед домом, глядя на освещенные звездами окрестности.
Вся тяжесть на ее душе стала постепенно рассасываться, все неприятности удалялись от нее, конфликты разрешались самым простым и естественным способом.
Она любила Морнингсвейк, и ничего не могло быть более реальным для нее.
Морнингсвейк со своей историей, со своими традициями, дышал своей собственной жизнью.
Если она хочет жить в Морнингсвейке, она должна защищать его.
Если она считает, что у нее нет права жить здесь, то ей придется покинуть Морнингсвейк и уехать, но это немыслимо.
Она вспомнила Элво Глиссама и улыбнулась.
Сегодня, когда бароны улетели для атаки на ульдрасов, Элво стал уговаривать ее уехать в Олань и выйти за него замуж.
Чейн отказала ему спокойно, совсем безразлично.
Элво воспринял ее отказ без удивления и выразил желание вернуться в Олань при первой возможности.
«Все прекрасно, — подумала Чейн, — жизнь продолжается».
Она вернулась в дом.
В кабинете все еще горел свет.
Герд Джемах и Келс совещались в кабинете.
Чейн поднялась в спальню на западной веранде.
Чейн проснулась.
Ночь была темной, и вокруг царила тишина.
Все же что-то разбудило ее.
Мягкий стук в дверь.
Чейн вскочила с постели, подбежала к двери и распахнула ее.
На веранде стояла темная фигура, более темная, чем тень, которая лежала рядом.
Чейн мгновенно узнала его и полностью проснулась.
Она включила свет.
— Джорджоль! Что ты здесь делаешь?
— Я пришел увидеть тебя.
Чейн в замешательстве выглянула на темную веранду.
— Кто тебя впустил?
— Никто.
Джорджоль усмехнулся.
— Я пришел по старому пути — взобрался по угловой колонне.
— Ты сумасшедший, Джорджоль! Чего ты хочешь?
— Ты и сама знаешь.
Джорджоль хотел шагнуть в спальню, но Чейн опередила его и выскользнула на веранду.
Ночь была тихой.
Цветы, обвивавшие колонну, источали тонкий аромат.
Джорджоль подошел ближе.
Чейн отошла к балюстраде и стала смотреть вдаль.
Там было темно, только звезды отражались в темной воде озера.
Джорджоль обнял ее за талию и наклонился, чтобы поцеловать.
Чейн отвернулась.
— Не надо, Джорджоль. Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы ты был здесь в такое время. Тебе лучше уйти.
— О, не будь столь жестока, — прошептал Джорджоль. — Ты любишь меня, я люблю тебя. Наши жизни связаны навек.
— Нет, Джорджоль, совсем нет. Я не та, что была пять лет назад. И ты не тот.
— Совершенно верно. Я стал личностью, я приобрел положение. Но все пять лет я мечтал о тебе и когда увидел тебя в Олани, я не могу ни о чем больше думать.
Чейн неспокойно рассмеялась.
— Будь разумен, Джорджоль. Уходи и позвони завтра утром.
— Ха! Я не могу. Я же враг, неужели ты забыла?
— Тогда иди своим путем и оставь нас. Я иду спать. Спокойной ночи.
— Нет! — вскричал Джорджоль в страшном возбуждении. — Слушай, Чейн! Идем со мной! Моя дорогая девочка, ты совсем не такая, как эти помпезные тираны, называющие себя баронами. Ты свободная душа. Идем со мной и будем свободными. Мы будем счастливы, как птицы, и будем пользоваться всеми благами мира. Ты не принадлежишь к их миру. Ты знаешь об этом!
