— Тебе понравилось?
— Да.
— И ты снова лег бы в постель с андроидом?
— Если бы это была молодая женщина, похожая на тебя.
— А ты знаешь, сколько живут гуманоидные роботы? — спросила она неожиданно. — Я существую уже два года. Как по-твоему, сколько мне осталось?
Он задумался.
— Года два?
— Эту проблему они так и не смогли разрешить. Самовоспроизведение клеток. Бесконечное возобновление… вот такие дела.
Лицо ее казалось лишенным всякого выражения.
— Извини, — сказал Рик. — Мне очень жаль.
— Черт, это мне жаль, что я об этом заговорила. Во всяком случае, это зачастую удерживает людей от побега с андроидом.
— К типу «Узел-6» это тоже относится?
— Проблема обмена веществ, а не мозгового устройства.
Встав, она потянулась за одеждой. Он тоже оделся и через несколько минут, почти в молчании, они вышли на крышу, где припаркованные аэрокары покоились под наблюдением симпатичного служащего в белой униформе. Еще через несколько минут, когда кар взял направление на пригороды Сан-Франциско, Рэйчел разлепила губы:
— Какая чудесная ночь…
— Моя коза, наверное, уже спит, — предположил Рик. — А может, козы ведут ночной образ жизни? Некоторые животные никогда не спят. Овца, например. Я не замечал, во всяком случае. Каждый раз, стоит на нее посмотреть — и она отвечает взглядом. Ждет чего-нибудь вкусненького.
— А какая у тебя жена?
Он ничего не ответил.
— Ты…
— Если бы ты не была андроидом, — сказал Рик, — если бы я мог на тебе жениться, я бы женился.
— Или мы жили бы в грехе… если бы я была живая.
— Ты неживая юридически. Но на самом деле — живая. Биологически. В тебе нет транзисторных контуров, как в поддельных животных. Ты — существо органическое… «И через два года, — подумал он, — ты износишься и умрешь. Потому что мы так и не решили проблему самозамены клеток. Поэтому… поэтому то, что ты живая, не имеет значения… Конец. Конец мне, как охотнику на андроидов. После супругов Бейти никого не будет. Эта ночь — последняя».
— Что-то ты загрустил, — заметила Рэйчел. Он погладил ее по щеке.
— Ты больше не сможешь охотиться на андроидов, — спокойно произнесла она. — Поэтому не грусти. Пожалуйста.
Рик остолбенело уставился на нее.
— Еще ни один охотник не брался за старое дело, побывав со мной в постели, — продолжала девушка, выдержав его взгляд. — Кроме одного — очень циничного человека по имени Фил Ресч. Он, к тому же, немного тронутый — работает сам по себе.
— Понимаю, — сказал Рик, чувствуя немоту и оцепенение во всем теле.
— Но не грусти. Ты познакомишься с удивительно одухотворенным человеком, которого…
— …зовут Роем Бейти, — закончил он. — Ты их всех знаешь?
— Да, я знала всех, когда они еще были. Теперь осталось трое. Мы пытались остановить тебя сегодня утром, когда ты взялся за список Холдена. Я должна была сделать это еще перед твоей встречей с Полоковым. А потом мне оставалось только ждать.
— Пока я сам не выдержал и не вызвал тебя?
— Мы с Любой были близкими, очень близкими друзьями, все эти два года. Какой она тебе показалась? Понравилась?
— Да.
— Но ты ее все же застрелил.
— Это сделал Фил Ресч.
— А, так с тобой был он… Мы этого не знали. Примерно в это время связь между нами разладилась. Нам только стало известно, что Люба убита.
— Я мог бы еще устранить Роя Бейти… но не Ирмгард. Наверное… И не Прис Страттон, даже теперь, когда… А то, что произошло в отеле, было…
— Наш союз, — сказала она, — стремился воздействовать на охотников. Здесь и в СССР. Этот способ оказался действенным… по причинам, нам окончательно неясным. Видимо, наша ограниченность…
— Сомневаюсь, что этот способ так хорош.
— Но с тобой ведь получилось.
— Посмотрим, получилось ли. — Все его тело осталось по-прежнему оцепеневшим, но в голове ощущалось просветление.
— Получилось. Я поняла это, когда увидела выражение твоего лица. Скорбь. Именно то, что нужно.
— И как часто тебе приходилось так поступать?
— Не помню. Семь, восемь… нет, девять. Да, девять раз.
Оттолкнув руль, Рик перевел машину в планирующий спуск.
— Идея устарела, — сказал он сквозь зубы.
— Ч-что? — спросила девушка дрогнувшим голосом.
— Устарела. Сначала я застрелю тебя, — сообщил Рик злорадно, — а потом займусь остальными.
— Почему ты садишь машину? — Лицо ее исказилось от страха. — Большой штраф. Я — законная собственность компании, а не сбежавший андроид… Я — совсем не то, что остальные!
— Но, — спокойно объяснил он, — убив тебя, я смогу убить и остальных.
Рэйчел лихорадочно схватилась за сумочку, но внезапно отбросила ее и сказала с жестокой яростью:
— Чертов мешок. Никогда ничего не могу в нем найти. Ты убьешь меня без боли? Осторожно? Я не буду сопротивляться, хорошо? Обещаю, что не буду. Ты согласен?
— Теперь я понимаю Ресча… Он не циник, просто узнал слишком многое… В этом нет его вины…
— Но изменился он не в ту сторону, в которую следовало бы.
Теперь она казалась спокойной. Пламя жизни угасло. Рик часто наблюдал это у других андроидов. Классический случай смирения. Механическое, умственное приятие факта. Никакой подлинно живой организм, с двумя миллиардами лет эволюционного давления, побуждающего бороться за жизнь вопреки всему, никогда не принял бы его как абсолютную неизбежность.
— Терпеть не могу вашу манеру сдаваться, — грубо сказал Рик. Кар уже почти завершил спуск, и ему пришлось резко потянуть руль на себя, предотвращая катастрофу. Затормозив, он со скрежетом посадил машину, вырубил двигатель и вытащил лазер.
— В основание черепа. В затылочную кость, пожалуйста, — попросила Рэйчел, поворачиваясь спиной, чтобы не увидеть смертоносного луча. Рука, сжимающая оружие, дрогнула.
— Я не могу…
Он резко включил зажигание, и мгновение спустя кар взмыл в небо.
— Убей сразу. Не заставляй меня ждать.
— Я не буду тебя убивать, выдавил из себя Рик, направляя машину в пригород. — Твой кар остался в гостинице, правильно? Там я тебя и высажу. Возвращайся в Сиэтл. Некоторое время они молчали.
— Спасибо, — произнесла наконец Рэйчел.
— Черт подери, тебе осталось всего года два. В любом случае. А мне — около пятидесяти. Я проживу в двадцать пять раз дольше тебя.
— Ты презираешь меня. — К ней уже вернулась уверенность, певучий голос обрел силу. — И все-таки ты поступил так же, как и все остальные до тебя. Остальные охотники. Они тоже приходили в ярость, угрожали убить меня, но так и не могли этого сделать. В точности, как ты, понимаешь? — Она курила, с наслаждением вдыхая ароматный дым. — А это значит, что я была права — ты не сможешь больше убивать андроидов. Понимаешь? поэтому отправляйся-ка домой, к своей козе. И отдохни немного. — С сигареты на плащ упал пепел. — Ах! Чуть не прожгла… Ну вот… — Рик молчал. — Эту козу ты любишь больше, чем меня. Может, даже больше, чем жену. Номер один — коза, потом — жена, и в самом конце… — Ее внезапно начал душить смех. — Что мне остается? Только смеяться!
