ведь результат, так?
– Садимся и едем. Вопрос времени, когда ваши старые друзья доберутся досюда. Антиматерия…
Я постучал себя по нагрудному карману. Марселино кивнул, храня каменное выражение лица.
– Береги ее.
В дверь бронетранспортера он зашел первым. Следом на приступку запрыгнула Ройал и протянула руки. Вероника, как раз примостив на пояс очередную кобуру, приняла ее помощь.
– Комбезы! – завопил Джеронимо, срываясь с капота. – Надо сразу же переодеться.
Вероника высунула голову из бронетранспортера.
– Зачем? Тут все герметизируется.
– Затем, что Рикардо применил термоядерный заряд. И если сам он, в принципе, мог спокойно стоять и смотреть на этот милый костерок, то остальные войска должны были отойти как можно дальше. И, говоря «как можно дальше», я имею в виду километров двадцать как минимум. Хочешь гадать, в какую сторону? Я не хочу. Я хочу надеть комбез на тот случай, если нас в первые же секунды подобьют, а потом поведут перед строем. Я хочу дышать в этот момент и выдумывать безумные пути спасения. Понимаешь?
Рядом с Вероникой показалась печальная рожа Марселино, у которого не было никакого комбинезона. Джеронимо улыбнулся и махнул ему рукой:
– Ты нас не слушай! Особенно меня. Ерунду несу, ля-ля-ля, комбезы – они просто для красоты. Да же, Николас?
Внутри бронетранспортер выглядел иначе, чем те, что стояли на вооружении у ныне покойного дона Толедано. Вероника радовалась отсутствию велотренажера. Вместо него присутствовал еще один ряд кресел. Середина и задняя часть так же пустовали, если не считать длинных привинченных к полу скамеек. Но их и правда можно было не считать, потому что всё это добро мы завалили оружием.
Руль с самыми необходимыми кнопками и рычагами оказался посередине обширной панели управления. Туда беспрекословно запустили меня. Я внимательнейшим образом осмотрел и общелкал всё, закрыл глаза, нащупал душу машины, незримым призраком промчался по контурам и улыбнулся:
– Атомный движок, батареи хватит еще лет на тысячу. Защита от радиации, сверхпрочный корпус, покрытие из этого вашего риарден-металла, что бы оно ни значило. Четыре пулемета, управление для двух стрелков. Патронов – завались, но есть резервный вариант. – Я кивнул на гнездо в панели, расположенное сразу перед Вероникой, которая заняла место стрелка, справа от меня. – Туда, как я понял, можно вставлять магазины от «калаша», патрон стандартный, 7.62.
– Будем надеяться, до этого у нас не дойдет, – проворчала Вероника.
Я понадеялся, но, как выяснилось впоследствии, зря. Дошло у нас много до чего такого, о чем думать не хотелось. Сейчас же я продолжил инвентаризацию:
– Минометы на флангах. Гранатометы. Лазерная пушка, плазмомет, бур, водомет…
– Водомет? – скривился Марселино. Он сидел слева, тоже как стрелок.
– Это разработка Сантоса, – вздохнул я. – Странно, что тут нет пушки с мыльными пузырями. Хотя, постойте… – Я опять прикрыл глаза, пометался мыслью по внутренностям новой игрушки и вздохнул: – Ложная тревога. Пушка с мыльными пузырями есть. И еще куча всякого дерьма, в котором неделю нужно разбираться.
– Навигация? – поинтересовался Джеронимо. Он сидел позади меня, рядом с Ройал. В этой модели на переднем плане стояли лишь три кресла.
Я включил систему, и приборная панель расцветилась огоньками. Глухая металлическая стена перед нами сменилась голограммой, изображающей внутренности зала. Я ткнул кнопку, и в нижней части выделилось окошко с задним видом.
– Круто, – оценил Джеронимо.
Круглый экран на панели замерцал, давая понять, что он – радар и компас, и карта, и все, что нам только может понадобиться.
– В целом, – подвел итог я, – три-четыре прямых попадания из танка эта штуковина выдержит. Пятый – не поручусь. Ну что, мы готовы?
Я положил левую руку на рулевое колесо, правую на кнопку с надписью «Открыть выход».
– Нет! – завопил Джеронимо. – Нет-нет, погодите!
Он сорвался с места, выскочил в заднюю часть, на узкий пятак пространства, свободного от наших стратегических оружейных запасов. Мы, обернувшись, с недоумением наблюдали за ним.
– Все сюда! – махал руками Джеронимо. – Это важнейшая часть…
Я выбрался из-за руля. Вероника и Марселино, что-то раздраженно ворча, последовали за мной. Ройал поднялась безмолвно. Она все еще стеснялась подавать голос при бывшем своем хозяине, ни одного приказа которого так и не исполнила, и даже заводиться отказывалась из вредности.
– Теперь, когда мы команда, – провозгласил Джеронимо, оглядывая всех нас, вставших кружком, – давайте закрепим этот чудесный миг волшебным ритуалом. – Он поднял сжатые в кулаки руки и растопырил их в стороны. – Ну же! Замыкайте цепь. Пентаграмма Силы! Это объединит наши души в единое нерушимое целое, которое, будто сам дьявол, вырвавшийся из преисподней, понесет смерть нашим врагам!
Вероника негромко застонала, но повторила жест брата. Я подчинился обстоятельствам с улыбкой. Что ж, Треугольник Силы расширился, к добру или к худу.
Мой левый кулак соприкоснулся с кулаком Вероники, правый – с кулаком Марселино. Ройал оказалась между Вероникой и Джеронимо, а последний замкнул цепь, коснувшись Марселино.
Чувство, которое я испытал во время этого «ритуала» в прошлый раз, было гораздо слабее этого. Нас всех как будто тряхнуло электрическим разрядом. В глазах у меня потемнело, а когда разъяснилось, я ощутил невероятное единство со всеми здесь собравшимися.
– Да что это такое вообще?! – воскликнула Вероника, рывком опустив руки.
Джеронимо одарил ее ослепительной улыбкой:
– Это – волшебство, сестра. Вопрос нашей исключительной веры. А теперь погнали на восток! «Взво-о-о-о-од идёт на восто-о-о-о-ок»!
Ремни пристегнуты, герметизация полная. Я запустил движок бронетранспортера и, не теряя времени зря, тут же подключился к нему риверосскими силами.
«И ты, недоносок, полагаешь, что я позволю тебе…», – брюзгливо начал бронетранспортер.
«Заткнулся и встал в позицию!» – мысленно рявкнул я.
И бронетранспортер заткнулся.
Не касаясь педалей, я подвел его к восточной стене зала и, чуть прищурив правый глаз, заставил вдавиться кнопку «Открыть вход».
Стена дрогнула. Столетия стоявшая неподвижно, противостоя страшному холоду снаружи, она с легкой задержкой отреагировала на поступившую команду. Вот ее пересекла вертикальная черта и начала шириться. Шире, шире. В зал ворвался ледяной вихрь и целые пласты слежавшегося снега. За стеной пока виднелась лишь чернота, но вот что-то само собой переключилось в голографической системе, и запустился режим ночного видения, не уступающий разработанному Джеронимо.
Я первым сказал нехорошее слово и в какой-то мере горжусь этим. Ведь в бою реакция – первейшее дело, а я опередил даже таких прирожденных бойцов, как Вероника и Марселино. Они хором сказали нехорошие слова лишь спустя миг. Ройал промолчала. А Джеронимо заставил нас устыдиться своей воспитанности, потому что произнесенные им слова были вполне себе приличными. Он сказал:
– Опа, танки…
Должно быть, купол, прикрывающий зал, снаружи маскировался под гигантский сугроб. Маскировался не слишком успешно, если исходить из того, что с той самой наружи нас поджидала целая армия. Отнюдь не двадцать танков. Сколько хватало глаз – всё было заполонено танками. Наверное, все силы дона Альтомирано стянулись сюда, чтобы уничтожить нас.
– Ку-ку, детишки! – проворковали динамики голосом Рикардо. – Туки-туки, Николас, туки-туки, Вероника, туки-туки, Джеронимо, туки-туки, сеньор Рамирез! Не томите, скажите, где мне расписаться в получении антиматерии?
Охваченный зеленым свечением танк виднелся в третьем от входа ряду. Створки ворот открылись на всю амплитуду, позволяя нам любоваться картиной неизвестного художника под названием «Безысходность.es».
– Они не будут стрелять, – прошептала Вероника, стискивая джойстик, управляющий оружием. – Если повредят пробирку, тут такой кратер будет…
– Позвольте внести раскол в ваши стройные ряды, – продолжал напевно вещать Рикардо. – Нам нужен Николас и антиматерия. Остальные могут валить на все четыре стороны. Нет, это не метафора четвертования, мы вас правда отпустим, снимем обвинения и так далее. Свобода, чуете? Николас тоже не пострадает, ему лишь придется какое-то время пожить в доме Альтомирано, пообщаться с нашим многоуважаемым доном. Беспроигрышная лотерея. Есть, конечно, и другой вариант: смерть. Смерть для всех,
