Зал снова разразился приветственными криками, и я подумала, что народ так хочет поскорей приняться за жратву, что будет одобрять абсолютно все, только бы поскорее закончилась официальная часть. Кажется, я уже встречалась, и не раз, с подобной ситуацией.
– Давай двигаться вперед, – не переставая, бубнила Ипполита, – сначала ты, а мы прикроем.
– Как ты себе это представляешь? – возразила я ей. – Ты вон какая рослая.
– Что вы шепчете там? – вмешалась Гиневра.
Мы объяснили ей ситуацию. Гиневра пожала плечами:
– Нет ничего проще. Когда к моему Артуру приезжали знатные бароны, они всегда выходили вперед, чтобы засвидетельствовать свое особое почтение.
– Вот и начни, – предложила Далила.
– Пожалуйста, – Гиневра встала и решительным шагом пошла вперед. Наконец-то она чувствовала себя в своей тарелке – балы, ристалища, знатные рыцари… Мы поспешили следом за ней.
– Я удаляюсь в свой замок на юге Эламанда, – говорил Гаомарт, – мои слуги, свита и визирь последуют за мной. А Йома назначит для себя новых.
Вздох изумления прокатился по залу. Лишь на лице придворных не отразилось ничего. А Нафтали даже бровью не повел.
Тем временем мы уже добрались до первого ряда столов. Перед тем, как снять очки, я огляделась – магов нигде не было.
– Пресветлый шах Гаомарт восемнадцатый, да будет имя твое славно в веках! – начала Гиневра свою придворную лабуду. – Я, королева Британии, супруга короля Артура, доблестного рыцаря круглого стола, путешествую со своими фрейлинами и решила засвидетельствовать тебе свое восхищение и поздравить…
– Ну, что? – толкнула меня в бок Ипполита, пока Гиневра продолжала витийствовать.
– Сейчас… – я мотнула головой и явственно увидела на голове шаха паутинку. – Есть!
– … Позволь же мне и моим фрейлинам выразить тебе…
Не успела Гиневра договорить, как снова зазвучали литавры, бубны и барабаны и в зал вошла юная пара – Йома и Яэль, а за ними – немногочисленная свита.
Гости вскочили с мест, стали славить молодых, Гаомарт, подошедший было к Гиневре, отвернулся и направился к сыну.
– Давай! – закричала Ипполита.
Прыгнув сзади на шаха, я сорвала с него паутину, он зашатался, закрыл глаза руками и упал. Зал оторопел.
– Измена! – закричал высокий придворный в темном плаще, стоявший за спиной Йомы. – Хватай чужеземок!
Стража, стоявшая вдоль стен, бросилась на нас. Свита принялась поднимать Гаомарта, лежащего неподвижно. Завязалась драка. Гости решили бежать от греха подальше.
Мои спутницы обнажили мечи, спрятанные под широкими юбками. Я занесла над головой нунчаки. Но совладать с таким количеством народа было нам не по силам, тем более, что убивать не входило в наши планы. Образовалась огромная куча мала, под которой мы оказались погребены.
Распахнулись боковые двери, и в зал с разных сторон ворвались восемь магов. Они были настроены весьма решительно. И вновь каждый маг вытянул руку перед собой и по залу ударили разноцветные сполохи радуги. Будто северное сияние разлилось вокруг.
Куча распалась. Мы, растрепанные и помятые, выбрались наружу, и вдруг я увидела знакомую физиономию.
– Вот он! Гурастун, это Друг!
Маги мгновенно сориентировались, и яркая радуга осветила дэва в темном плаще, оравшего пару минут назад об измене.
– Не надо! Уберите, жжет! – кричал он, корчась от боли.
Маги опустили руки. Гаомарт, поднявшийся с пола, растерянно спросил:
– Что со мной было? Неужели я был без памяти? – и бросившись к Йоме, воскликнул. – Сын, ты здесь?! Я так рад! Сколько я страдал, когда ты исчез. А сейчас ты вновь передо мной, здоровый и невредимый!
– Папа, дорогой, успокойся, все позади, – обнял Йома отца. – Я вернулся вчера…
– Вот всему причина, – протянул Гурастун паутинку шаху. И, обратившись к дэву, приказал. – Рассказывай!
– Я тут ни при чем, это все она, она, – Друг стал тыкать пальцем в мою сторону.
– Твое имя – ложь! Вся твоя жизнь – это цепь лживых деяний и слов. Но сейчас ты скажешь нам правду. Зачем ты набросил на нас эту мерзость?
– Кстати, я еще не со всех сняла, – добавила я, продолжая обрабатывать придворных, в том числе и главного визиря. Все они, безучастные к происходящему, стояли неподвижно во время драки. Но, как только я снимала с них сетку, они жмурились и к ним возвращались нормальные реакции.
– Я хотел быть главным визирем при царевиче… – пробормотал Друг.
– Ах, подлец! – совершенно искренне удивился Нафтали.
– Казнить его! – закричали гости. – Уничтожить, разорвать на клочки!
– Успокойтесь… – поднял руку Гурастун. – Этот дэв – первопричина всего злого, так как первопричина всех грехов – ложь. Но и мы виноваты в том, что он существует на белом свете. Люди породили его, их ложь, преступления и пороки. И пока мы будем и дальше лгать и грешить, существует вероятность, что он вновь появится в нашем мире.
– Так что, невозможно с ним справиться? – спросила Далила.
– Почему же? Возможно, – без тени улыбки ответил главный маг. Он хлопнул в ладоши и на столе перед ним появилась священная книга «Сады Венда». – Сейчас ты, – обратился он к Другу, – дашь над этой книгой, написанной самим Амаздахуром, творцом всего сущего, клятву. И эту клятву ты не сможешь нарушить, так как сила твоя – ничто по сравнению с силой великого Амаздахура.
Дэв забился, как в истерике. По его безобразному лицу покатился градинами пот.
– Армай, – обратился Гурастун к старцу в желтом одеянии, похожему на графа Толстого, – ты маг земли, и тебе подвластны все земные покровы. Дай мне твой кувшин.
Армай протянул Гурастуну большой глиняный кувшин, который держал в руках и в первый раз, когда я его увидела.
– Говори: «Клянусь никогда не вредить Эламанду, не возбуждать у людей злобу, зависть и подлость. А за грехи мои сидеть мне в этом кувшине»…
«И не высовываться», – добавила я про себя.
Друг повторил эту клятву дрожащими губами, моментально съежился и проскользнул в горлышко кувшина. Гурастун захлопнул крышку и обратился к Йоме и Яэль:
– Уважаемые правители Эламанда! Запечатайте сосуд печаткой с кольца Амаздахура.
Маг Вахиш шевельнул пальцем, и ручеек красного расплавленного сургуча полился на крышку кувшина. Яэль сняла с пальца кольцо, и Йома тщательно поставил печать.
Возьми свой кувшин, Армай, – протянул Гурастун кувшин магу земли. Найди такое место, чтобы никто не смог отыскать его.
Армай поклонился и вышел из зала. Сосуд в руках он держал, как гранату без чеки, желая избавиться от него в любой момент.
Зал ликовал. Гости непрерывным потоком подходили к нам, выражая свое восхищение. Мы сидели вместе с магами и вели неспешную беседу.
