быть, это массовый гипноз?
— Может, но почему вы не были под гипнозом?
— Я не знаю. Почему у меня такая амнезия?
— Это больше не амнезия, — с сожалением сказал психолог. — Теперь это определённый психический блок против вашей прежней работы в сочетании с самооправдательными галлюцинациями.
— Мне очень бы хотелось разрушить этот мыльный пузырь, — сказал Поллард. — Но я не должен. Возьмитесь за эту работу и узнайте всё сами!
— Возьмусь, — решительно заявил Джеймс Кэрролл. — А вы наблюдайте!
— Хорошо!
— И за сэндвичами больше заходить не буду! — отрезал Кэрролл. — Или возьму вместо них что-нибудь ещё!
Джеймс Кэрролл сунул коробку под мышку и зашагал по улице. Он шёл осторожно, внимательно следя за чёрными седанами. В нескольких сотнях футов впереди себя он увидел, как Салли завернула в аптеку, чтобы, как обычно, перекусить, но очень быстро подавил порыв последовать за ней и поговорить о работе.
Он стоял на углу площади, ожидая пока можно будет перейти на ту сторону. Красный сигнал светофора горел довольно долго, и Кэрролл потянулся за сигаретой. Его пачка была пуста, поэтому он скомкал её и бросил в ближайшую сточную канаву, после чего вопросительно огляделся.
На углу, где он стоял, находилась табачная лавка, и Джеймс Кэрролл зашёл в неё купить сигарет. Магазин был переполнен, и ему пришлось подождать.
И тут его осенило. Во время этого ожидания до его слабо соображающего разума дошло, что это такая же картина, которую он видел раньше. Было ли это реальностью? Он улыбнулся, и когда владелец магазина подошёл к нему, он посмотрел ему в глаза и сказал:
— Когда вы расстались со мной?
На лице владельца магазина отразилось изумление, недоумение и лёгкий гнев.
— Вы меня слышали, — ровным голосом ответил Кэрролл. — Что вы делаете с моими отчётами?
— Вы спятили, — сказал владелец магазина.
— Правда? — беспечно ответил Кэрролл. — Тогда я объясню вам почему. Излучение Лоусона исходит от системы межзвёздных путешествий, используемой какой-то расой в районе Волопаса. Неразрешимая дилемма заключается в том, как узнать секрет межзвёздных путешествий, когда мне нужны межзвёздные путешествия, чтобы задать вопросы…
Лицо мужчины потекло, исказилось, как дешёвая восковая статуэтка, на ярком солнце.
Магазин тоже потёк вниз и закружился в грандиозном хороводе пластичной материи. Свет внутри магазина потускнел, и единственным источником освещения в этом кружащемся магазине оказалась лампочка, которая бешено раскачивалась взад-вперёд перед дверью.
Кэрролл упал навзничь на пол из мягкого пластика, который время от времени слегка подпрыгивал под ним. До его слуха донеслось низкое рокочущее бормотание. Лампочка продолжала качаться, но теперь она двигалась мимо окна и только в одном направлении.
Он широко раскрыл глаза и посмотрел на мужчину, сидевшего рядом с ним.
— Ну как? — спросил он.
— Не очень, — проворчал мужчина.
Водитель обернулся, выругался на незнакомом языке и развернул машину. Напарник водителя поднял трубку маленького телефона и что-то быстро сказал в него. Машина обогнула квартал, затем ещё раз проехала угол, чтобы подобрать мужчину, одетого так же, как Кэрролл.
На полпути к следующему кварталу мужчина вышел и взял коробку с отчётами. Затем машина вновь поехала, и, когда она тронулась с места, Кэрролл почувствовал укол иглы в бедро.
Постепенно сквозь бархатистую, комфортную черноту просочилась мысль о том, что он — Джеймс Форрест Кэрролл. Это было установлено, остальное пришло быстрым потоком фактов и подтверждений в хронологическом порядке, которые привели его к настоящему моменту.
Возвращение к реальности казалось почти мгновенным. Однако в своём одурманенном состоянии, или, скорее, в состоянии борьбы с последними остатками зелья, Кэрролл не замечал длительных периодов дремоты. На самом деле ему потребовалось шесть часов, чтобы полностью прийти в себя. Он не осознавал периодов дремоты, и они были вычтены из его восприятия времени.
Когда, наконец, он полностью проснулся, то увидел лица двух мужчин, которые его похитили.
— В чём? — прохрипел он, полагая, что произнёс законченное предложение, спрашивая, в чём дело.
— Вы слишком много знаете, — сказал мужчина слева.
Сначала он не совсем понял смысл сказанного. Очень медленно до него дошло, что тот, кто знает слишком много, часто не может рассказать об этом нужным людям.
Затем он спросил:
— Что вы собираетесь со мной сделать?
— Устранить вас, — последовал холодный ответ.
Второй мужчина медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Не сразу.
Первый резко повернулся.
— Послушай, Кингаллис, — прорычал он, — этот человек представляет определённую угрозу.
— А могут быть и другие, — улыбнулся Кингаллис. — Мы можем легко устранить его. И мы это сделаем, но только после того, как выясним, что именно в нём такого, что позволяет ему представлять для нас угрозу. Могут быть и другие. Мы должны остановить их.
Саргенути сардонически кивнул.
— Даже перед лицом угрозы великому доктору Кингаллису нужны эксперименты!
— Я не потерплю вашего сарказма! — отрезал Кингаллис. — Вы не равны мне по четырём группам. Вы мой подчинённый и поэтому будете выполнять мои приказы без возражений.
— Да, господин, — усмехнулся Саргенути.
Кингаллис шагнул вперёд и ударил помощника по лицу тыльной стороной ладони. Саргенути был на четыре дюйма выше доктора и весил по меньшей мере на тридцать фунтов больше. Он мог бы разорвать Кингаллиса пополам голыми руками, но принял удар по лицу, не шелохнувшись и не попытавшись ответить.
— Из-за того, что мы здесь в изоляции, вдали от привычного окружения, вы стали неряшливы в своём поведении, — огрызнулся Кингаллис. — Вы не умеете планировать, Саргенути. В некоторых случаях ваш метод приемлем, но у вас недостаточно интеллектуального потенциала, чтобы справиться с такой сложной ситуацией, как эта.
Будете ли вы продолжать в том же духе, продвигаясь в своей работе, или покинете группу, зависит от будущего. Предположим, есть несколько человек, обладающих его силой.
— Этого не может быть, — возразил Саргенути.
— Дурак! Если есть один, могут быть и другие. А теперь делайте, как я говорю, без возражений!
Кэрролл с интересом слушал эту дискуссию. Из неё он узнал, что, очевидно, существует какой-то заговор против Солнечной системы и что он, Кэрролл, обладает каким-то фактором, который делает его дальнейшее существование опасным для их заговора.
Он слегка улыбнулся и сказал:
— Таких, как я, много.
Кингаллис повернулся к своему пленнику и покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Нет! У Саргенути не было проблем, пока он не столкнулся с Джеймсом Форрестом Кэрроллом. Вот почему у него мания величия. Он думает, что, поскольку у него не было конкурентов, он превосходен.
Он забывает банальную фразу: «Острым ножом режут только сыр!» Примечательно, однако, что, когда он впервые встретил Джеймса Форреста Кэрролла, ему пришлось звать на
